Мэл Одом - Неестественный отбор

— Ива! — Перила детской кроватки яростно тряслись. — Что ты там делаешь, Ива?

Отделив листья восковницы от прочих трав, Ива положила их в ладонь. «Даст бог, этого хватит», — подумала она и вернулась к существу в кроватке Теда.

— Мне… мне надо было кое-что взять. Существо сморщило нос и чихнуло — совершенно детским чихом, чуть громче, чем чихнула бы кошка.

— Что? — спросило оно капризно. И в глазах его сияла совершенно детская невинность.

Ива потерла листья в пальцах и резким движением высыпала их на младенца.

— Листья восковницы, — сказала она. — И если ты знаешь науку ведовства, то тебе известно, что их применяют ведьмы для избавления от одержимости демоном.

Раскрошенные листья медленно опустились на существо, и оно зарычало от боли.

— Я никакой не демон! — крикнуло оно. — Не какой-нибудь похититель тел или убийца разума! Я из леса, я — создание тени!

На месте прикосновений листьев по-детски мягкая кожа существа постепенно покрывалась волдырями.

Ива отшатнулась, когда существо выбросило к ней ручки.

— Мерзкая ведьма! — зарычало оно. — Тебе нельзя было доверять!

Ива смотрела, как загипнотизированная, а раскрошенные листья все шипели на детской кожице. Они плавились и сползали вниз к ножкам ребенка. Существо закинуло голову и завыло снова, а под розовой кожей показалась оливковая. Два больших волдыря на спине вдруг лопнули, выпустив пару перепончатых крыльев, влажно блеснувших в лунном свете.

Черты лица младенца свело гримасой боли и ярости. Изменились ручки и ножки — они стали тоньше и длиннее, на них показались острые кривые когти, полоснувшие простыни. С яростным криком существо потянулось под кроватку и достало маленький и острый как бритва топор. Потом подпрыгнуло в воздух, колотя перепончатыми крыльями, и устремилось прямо к Иве.

«Вот это, — подумала Ива, — действительно плохо».

Баффи присела в тени на вершине холма, откуда виднелось место раскопок. Оно было огорожено проволокой, на которой висели красные флажки с эмблемой местного университета. Высились горы земли, и даже воздух пах ею.

Ужас. Копаться в огромной муравьиной куче — это достойное завершение вечера.

— Да, они хорошо поработали, — заметил Джайлс.

Баффи кивнула. Она стала оглядывать лес и вывернутую землю в поисках других вампиров, которые еще могли рыскать здесь. Одновременно она выгребла из карманов ветки, наломанные по дороге, бросила их на землю и стала обстругивать ножом. Мысленно она постоянно возвращалась к конфликту между Ивой и Корделией.

— Вы были правы насчет весеннего праздника. — Да?

— Да. Насчет этих споров между Ивой и Корделией по поводу весеннего праздника. — Баффи продолжала обстругивать веточки, добавила третью к тем двум, которые уже заострила, и потянулась за четвертой. — Веселиться согласны все, но Ива всерьез переживает по поводу утраты Визерли-парка. Она здесь выросла. Для нее он многое значит. И еще тут замешаны вопросы охраны окружающей среды.

— С тех пор как она стала ведьмой, у нее изменился подход к жизни, он стал более консервативным. Если «Галливэн индастриз» построит свой луна-парк, появится примерно четыреста новых рабочих мест. Там можно будет подрабатывать летом.

Вот это и есть положительный момент. Насколько я помню, «Галливэн индастриз» упоминала в прессе об этом преимуществе.

— И еще о том, что создание луна-парка будет стимулировать местный бизнес, — напомнила Баффи.

— Да, это тоже был один из доводов Галливэна. — Джайлс посмотрел на Баффи взглядом Куратора, который иногда ее раздражал. — Так ты поддерживаешь свою подругу или этот… э-э… пикник?

— Не так все просто, — сказала Баффи. «Но очень скоро вопрос действительно встанет или — или». — Корди возглавляет оргкомитет этого весеннего праздника.

— Да, — ответил Джайлс. — Но, я думаю, ты согласишься, что даже в лучшие времена твои отношения с Корделией Чейз были совсем непростыми.

Баффи потянулась за очередной веткой. После драки с вампирами наваливалась усталость и ныли ушибы. К счастью, благодаря усиленным восстановительным способностям Истребительницы наутро это будет едва ли заметно. Джайлс же будет еще несколько дней морщиться и охать.

— Нет, — согласилась Баффи. — Если придется выбирать между ними, я выберу Иву.

— Только пока еще такой необходимости нет.

— Именно так мне и хочется думать. И еще есть Ксандр.

— Ах да, Ксандр. Какова же его позиция?

— Ксандр — друг Ивы, и очень давний, — ответила Баффи. — Но сейчас у них любовь с Корделией, Так что сами видите.

— Он будет разрываться между ними.

— Скорее он окажется на стороне Корделии.

— Оставив бедняжку Иву разбираться во всем одну.

— Ага. И это ослабляет то радостное чувство, которое мне полагалось бы испытывать при мысли о празднике.

— Понимаю. Но это не говорит мне о том, что ты чувствуешь.

— Замешательство, — признала Баффи. — Истребительство — это куда проще. Найти вампира, ткнуть его колом и идти дальше.

— Хотя Истребительство — это не все, нем ты должна заниматься.

— Нет. То, что я делаю сегодня, — очистка места для праздника. Если он будет. Я же вам говорила, я делала обход траурных залов и вдруг увидела, как один из погибших накануне вот на этом месте рабочих встает из гроба.

Тогда-то она и позвала Джайлса.

— Я вспоминаю, что читал об этой смерти в газетах. Кажется, рабочий был убит током.

— Так сказали в новостях, — согласилась Баффи. — Может быть, так оно и выглядело. Но патологоанатом не обратил внимания на обширную кровопотерю. Мы-то уже знали, как они тут действуют, так что не удивительно. В общем, этот тип встал из гроба, и мы поболтали малость.

— Только вначале они бывают не очень общительны, — вспомнил Джайлс.

— И приветливы, как официантки кафетерия, когда вдруг нагрянет санинспекция. — Баффи собрала готовые колья. — Он мало что мог сказать, но я поняла, что у нас будут проблемы. И стала интересоваться, замешан ли тут Талливэн.

— Ты его подозреваешь? — спросил Джайлс.

— Галливэн получил разрешение от мэра, и это один из его рабочих ночью был похищен. Тогда я еще не знала про раскопки.

— Да, но эти два момента могут быть не связаны.

— Опять они.

Баффи показала на три тени, вышедшие с опушки и направляющиеся к раскопкам. Пастозно-белая в свете луны кожа и угрюмые вампирские лица. У двоих были лопаты, у третьего — кирка.