Маргарет Уэйс - Стражи утраченной магии

Громадные, неуклюжие и неповоротливые существа, бааки, появились в Лереме сравнительно недавно. Многие ученые люди считали, что это произошло после того, как магические Порталы изменили свое первоначальное направление и открыли доступ к иным континентам, а может — и к иным мирам. Никто не знал, откуда именно пришли эти устрашающего вида создания со сгорбленными плечами и костяными панцирями на спинах. Большинство людей считало их жестокими и коварными хищниками, не знавшими никаких иных устремлений, кроме по-детски наивной тяги к магии и совсем недетской страсти убивать.

Но перед Густавом лежал тот, кого хрупкие маленькие пеквеи называли Хранителем, кто многие годы прожил с ними и умер, окруженный почтением и любовью.

Густава охватило чувство раскаяния за всех сородичей этого баака, которых он в свое время убивал без малейшего сожаления. Он, как и многие люди (да и не только люди), привык считать бааков чудовищами, лишенными души. Теперь он убедился в обратном.

Тело Хранителя окружала россыпь драгоценных камней. В серебристом сиянии доспехов блестела голубая бирюза, золотом отливал янтарь, искрилась слюда, сверкал кварц. Священного Камня Владычества среди этой россыпи не было, да Густав и не ожидал увидеть его в окружении других камней. Старый рыцарь опустил меч на пол гробницы и поднялся на ноги. Почтительно сложив руки, он медленно приблизился к телу. Крысы двинулись за ним. Густав слышал, как их когти царапают пол. Комариная завеса тоже звенела почти совсем рядом. Древесные корни вздрагивали и раскачивались.

На груди баака лежала серебряная шкатулка. Ее изготовили пеквейские мастера. Вся шкатулка могла свободно уместиться у Густава на ладони. Шкатулку украшали чеканные изображения зверей, птиц, цветов и виноградных лоз. Вместо глаз у каждого зверя сияли крошечные кусочки бирюзы. Лепестки цветов также были составлены из самоцветов: красной яшмы, пурпурного флюорита, нежно-голубого лазурита. Крышку коробки украшала бирюза — камень таких размеров Густав видел впервые. Бирюзу опоясывала тончайшая паутина серебряных нитей. Густав невольно залюбовался столь изящным и удивительным произведением пеквейского искусства. Крышка шкатулки откидывалась на петлях и была заперта на маленькую серебряную задвижку, которая открывалась при легком нажатии пальца. Задвижка была испещрена многочисленными царапинами: судя по всему, при жизни баак часто открывал шкатулку, чтобы полюбоваться своим сокровищем.

Густав уже протянул было руку за шкатулкой. И вдруг остановился.

«Шкатулка — последний сторожевой барьер», — догадался он.

От шкатулки исходила мощная магическая сила, и Густав чувствовал ее. Эта шкатулка убила бы любого охотника за добычей, если бы тому каким-то чудом удалось сюда проникнуть.

Охотника за добычей. Вора, каким когда-то был и он сам.

Давным-давно Густав распростился с воровской жизнью, и все же каждый день он с раскаянием вспоминал о своих прошлых грехах. Он делал все возможное, чтобы искупить их. Но вдруг все его усилия оказались напрасны?

Магия шкатулки была смертельно опасной. Эта сила без колебаний убьет всякого, кого сочтет недостойным прикоснуться к благословенному предмету.

Густав протянул к шкатулке дрожащую руку и вдруг улыбнулся.

— Вот так-то, дружище Густав, — вслух произнес он, привыкнув за долгие годы одиноких странствий разговаривать с самим собой, — ты потратил сорок лет жизни на поиски, а теперь боишься даже прикоснуться к шкатулке. Вот уж посмеялась бы Адела, доведись ей сейчас тебя увидеть. Не забыть бы рассказать ей об этом. Если останусь жив…

Его ладонь накрыла шкатулку.

Тело обожгло холодом, словно его облили ледяной водой. Других ощущений не было. Во всяком случае, больше Густав ничего не почувствовал.

Густав медленно, с почтением, приподнял громадную голову баака и осторожно снял с его толстой шеи изящную серебряную цепь, к которой крепилась шкатулка. Взяв шкатулку в руки, он внимательно осмотрел задвижку, стараясь не сломать ее. Пальцы Густава дрожали, и ему только после нескольких попыток удалось ее отодвинуть. Наконец задвижка отошла. Густав открыл шкатулку, исполненный благоговейного ужаса, смешанного с глубоким и охватывающим все его существо восторгом.

Камень Владычества представлял собой трехгранную призму, которая вместе с ее основанием образовывала подобие клина. Гладкий, тяжелый, ледяной на ощупь, не имеющий ни малейшего изъяна, бриллиант впитал свет доспехов и тут же отразил его яркой радугой, от которой зарябило в глазах. Согласно историческим хроникам, оставленным блаженной памяти королем Тамаросом, все части Камня Владычества были абсолютно одинаковыми и при соединении образовывали пирамиду.

Опустившись на колени, Густав горячо взмолился богам.

— Благодарю вас за то, что дозволили мне отыскать Камень Владычества. Я останусь верным данной мной клятве. Если же я ее нарушу, жизнь моя окажется ничтожной, а душа — никчемной.

Густав задохнулся от нахлынувших чувств. Из глаз брызнули слезы.

Он не знал, сколько времени провел возле тела баака в безмолвном ликовании, сживаясь с мыслью о том, что цель всей его жизни достигнута. Густав не мог отвести глаз от Камня Владычества. Никогда еще он не видел ничего столь удивительного и величественного. Воистину то был дар богов. Густав представил улыбающееся лицо короля Тамароса, благословляющего его.

Наконец Густав глубоко вздохнул и, произнеся последнюю молитву, вернул Камень Владычества в шкатулку и закрыл крышку. Шкатулку он спрятал под нагрудник своих доспехов. Однако Густав чувствовал, что не может так просто уйти отсюда. Ему захотелось еще раз взглянуть на баака — диковинного и непостижимого Хранителя Камня Владычества.

Каким образом Камень Владычества попал к бааку? То была тайна богов, загадка, которую вряд ли кто-нибудь разгадает. Главное, что все эти годы Камень Владычества был надежно скрыт в этом тайном месте. Возможно, у Густава разыгралось воображение, но ему почудилось, что мертвый баак, лишившись своего сокровища, сразу же опечалился и затосковал. Дух баака все еще витал здесь, и, хотя он не оспаривал право Густава забрать камень, баак явно тосковал по шкатулке, как тоскует ребенок, потерявший любимую игрушку.

Густав протянул руку и сжал пальцами другой камень, который висел у него на шее на золотой цепочке. То был сапфир — камень цвета глаз его жены. Амулет любви, подаренный ею Густаву в самом начале их совместной жизни. Густав всегда носил его на шее и даже распорядился похоронить его вместе с этим камнем… Он быстро и резко дернул за цепочку.

Цепочка разорвалась и осталась у него в руке. Густав поднес сапфир к губам, поцеловал, затем медленно и уважительно опустил на грудь баака.