Вероника Иванова - Охота на ведьм

— Вам удалось… совершить намеченное? — встрепенулась Алисия, заметив приближавшегося к ней по коридору Охотника.

— Вполне.

— Значит, ведьма…

— Там, где ей и надлежит быть. В адском пекле.

Черты женщины явственно расслабились, и это тоже не укрылось от взгляда Марка.

— То поместье некогда было красивым, — задумчиво и словно бы ни к кому не обращаясь, пробормотал он, останавливаясь рядом с лавкой.

— Может, и было, да только сейчас не разглядишь, — поддакнула Алисия.

— Вы ходили туда? — Охотник склонился над женщиной.

— Я? Нет, ну что вы! Да зачем мне туда ходить?

— К примеру, за приворотным зельем. Или за зельем иного рода, скажем, способным подарить глубокий и долгий сон. Такой, от которого не просыпаются.

Алисия заметно побледнела.

— Да что вы такое говорите?! Я законопослушная горожанка, хоть кого спросите!

Этим Марк как раз и занимался все прошлое утро. Расспрашивал. И услышанное его не особенно удивило, зато многое прояснило сразу. Молодая красавица пошла под венец с богатым, но не настолько дряхлым стариком, чтобы он умер сразу же после первой брачной ночи. Муж оказался здоровее, чем думалось жене, а на горизонте уже появился новый завидный жених, к тому же заглядывавшийся на Алисию. Разумеется, старого потребовалось извести, а как еще это удобнее сделать, если не с помощью яда, приготовленного ведьмой? Никаких следов найти не были должны, но на счастье Марка лекарь, которого позвали к умирающему, сам некогда прислуживал инквизиции и умел распознавать ведьминские штучки. Только, разумеется, своим открытием делиться ни с кем не стал, пока не увидел на пороге багряный плащ охотника на ведьм.

— Вы ведь недавно похоронили мужа?

Женщина мгновенно залилась фальшивыми слезами:

— Мой любимый… Так внезапно… Какая это была потеря…

— Не стоит причитать, тварь. Сама же и убила. Сколько раз яд подливала? Или одного раза хватило?

Алисия вздрогнула, но продолжила гнуть свое:

— Да что вы!.. Да как же можно?!.

Обвинять и доказывать Марк не собирался. Все уже было готово, свидетельство лекаря подписано и заверено, а вышивка на платье убиенной ведьмы так сильно напоминала узоры, которыми была украшена одежда горожанки, что сомнений больше не возникало.

— Ты пойдешь со мной.

— Куда?

— Это тебе уже не обязательно знать. Потому что обратно возвращаться не придется.

Она закричала, когда охотник потащил ее по коридору к лестнице, ведущей в подвал, попыталась вырваться, но безуспешно. А когда вокруг тонкой шеи сомкнулся железный обруч ошейника, она поняла, что о свободе можно и вовсе забыть.

— Что делать будете? — скучающе спросил тюремщик, по возрасту явно бывший ровесником трактирщика Жанно. А может, и однополчанином.

Вместо ответа Марк достал из кошеля бронзовое колечко. Тюремщик, за свою долгую службу не раз исполнявший приказы инквизиции и участвовавший в допросах, подслеповато прищурился, глядя на безделушку.

— Ведьмино, что ли?

— Оно самое.

— Ну, красотка, я тебе не завидую!

Алисия, забившаяся в угол камеры, сжалась еще больше. Марк подошел к ней, приподнял за цепь от ошейника и быстрыми движениями ножа срезал платье и все нательное, что было под ним. Женщина завизжала, пытаясь прикрыть срамные места руками, что еще больше развеселило тюремщика.

— Дай сюда палец! — приказал Охотник.

Алисия попробовала отшатнуться, за что поплатилась вывернутой рукой и болью, заставившей завопить еще громче, но кольцо все равно нашло себе место на одном из холеных пальчиков. А Марк сразу же отступил назад, одновременно толкая женщину прочь от себя. И вовремя: едва бронза соприкоснулась с кожей, по обнаженной человеческой плоти прошла волна изменений. Первая и, самое главное, не единственная.

Алисия кричала, как будто ее резали, но в какой-то мере так оно и было, потому что ведьмино кольцо перекраивало женщину по определенным меркам, заданным его создательницей. Сквозь белую кожу проступили волосы, сначала совсем редкие, они постепенно становились все гуще, превращаясь в шкуру того же седого оттенка, что у зачарованного волка. Кости трещали, раздаваясь в ширину и длину, крик становился все больше и больше похожим на рычание, полоса стали начала врастать в шею…

Прошло немногим более пяти минут, и вот в подвальной камере уже нет никакой женщины. Вместо нее у стены то скулит, то порыкивает огромная волчица, которую немилосердно душит ставший слишком тугим ошейник.

Марк равнодушно посмотрел на создание, которое сотворил сам, хотя и не без ведьминской помощи, и взмахнул раскрытым «крестом», отрубая правую переднюю лапу волчицы чуть повыше первого сустава, а следующим ударом отправляя в пекло душу отравительницы. Обратного превращения не получилось: на полу осталась лежать звериная туша и ее ошметок, с которого охотник, брезгливо морщась, сорвал кольцо.

— Простенькая поделка, только в одну сторону и работает, — с видом знатока заявил тюремщик.

Марк, во время своих последних скитаний многократно видевший подобные картины, зло сплюнул:

— Да все они такие!

— Не скажи, — хитро прищурившись, возразил тюремщик — Бывают и другие.

А вот об этом охотнику никто не рассказывал. Интересно, почему? Странно, что простому стражнику в забытой богами провинции известно больше, чем архивистам инквизиции. Но что мешает воспользоваться его памятью, тем более что он так охотно предлагает свои услуги?

— Другие?

— Все же от силы ведьмы зависит, не только от желания… Те, что посильнее да поискуснее, могут сделать настоящее кольцо-перевертыш. Надел — обернулся. Снял — все назад вернулось. Только повывелись в наше время сильные ведьмы. А вот раньше… — Тюремщик мечтательно всмотрелся в потолок. — Про Эрхог слышал что-нибудь?

К своему стыду, Марк мог припомнить только названное имя, но не то, чем оно знаменито.

— Ведьма была такая. Сильнющая! Так вот у нее колечко имелось — всем колечкам колечко! Это, да и прочие, вот как действует? Перевернет только так, как ведьма зачаровала. А кольцо Эрхог по желанию носящего его на пальце перевертывало.

— По желанию?

— Ну, вот представь, увидел ты человека какого или нечеловека, глянулся он тебе. Так стоит только его облик себе представить до черточки последней, и сам таким становишься. А надоело — кольцо снял с пальца и снова собой стал…

Епископ Андерер смотрел на разложенные на столе кожаные мешочки вполне благосклонно. Правда, из умильности улыбки и ясности глаз старого святоши, выбившегося в высшие церковные иерархи еще при отце нынешнего правителя Империи, нельзя было делать поспешных выводов. Андерер всегда славился тем, что в любое мгновение мог изменить свои планы и отправить на костер ближайших соратников. А уж слуг и вовсе не принимал в расчет, поэтому Марк, чувствуя на себе взгляд епископа, всеми силами старался сохранить покорно-бесстрастное выражение лица и почтительную позу. Этакий полупоклон-полувопрос «Чего изволите?»