Ольга Романовская - Ледяное сердце

Он улыбнулся: ее отражение дрожало в подернутой легкой рябью воде, а его отражения не было.

— Я думала, что вампиры боятся дневного света, — девочка вылила очередную кружку в сосуд.

— Предрассудки, — пожал плечами Эйдан.

Но как она почувствовала, ведь его движение можно было принять за дуновение ветра.

— А солнца вы тоже не боитесь? — девочка подняла на него свои удивительные синие глаза. Какой там страх — само спокойствие!

— Ты любопытна, — он предпочел не заострять внимание на своих слабых местах.

— Почему ты не ушел? — она наполнила сосуд и тщательно закрыла крышку. — Сюда ведь могут придти люди. Если они тебя увидят, то сразу побегут за жрецом, прихватив по дороге чеснок, полынь и прочие глупости.

— Глупости?

— Ну да, мы же знаем, что вампиры этого не боятся, — со снисходительной усмешкой ответила обладательница синих глаз.

Мы? Что-то не похожа она на обычную девочку. Не вампирша, не человек — так кто же? Достаточно знает о вампирах, невысокого мнения о своих односельчанах.

— А я ведь тебя убью. Ты даже не почувствуешь — не успеешь, — склонившись над ней, доверительным шепотом пообещал вампир.

— А зачем? — игнорируя его присутствие, девочка закрепила сосуд за спиной. — Ты сыт, я на тебя не нападала — смысл?

— Просто так.

Эйдан схватил ее за шею и притянул к себе. Самое время, чтобы испугаться, а она:

— Осторожнее, не разбей! У матери другого кувшина нет.

— Ты, что, дура? — вместо того, чтобы укусить, вампир опять погрузился в бездну недоумения. Хватка ослабла, и жертва без труда вырвалась на свободу. Если бы она бросилась бежать, то в нем бы сработал инстинкт охотника, но девочка не побежала, отошла на пару шагов и с осуждением посмотрела на него.

— Сам дурак! Ведешь себя, как животное, а не как разумный вампир.

— А как, по-твоему, должен вести себя разумный вампир?

— Не гонятся за мной, а заняться собственной безопасностью.

— Я и занимаюсь, — хмыкнул он.

Девочка скривила губы:

— Вот я и говорю: дурак! Сто раз ведь тебе повторила: я на вампиров не доношу.

— Да кто ты вообще такая? — взвился Эйдан.

— Зара, — представилась незнакомка. — А с кем, собственно, имею честь? Ну, чего молчишь? Имя-то у тебя есть?

— Зачем тебе? — насторожился он.

— Я же назвалась, теперь твоя очередь. Но не хочешь, как хочешь. Я пошла. Интересно было увидеть живого вампира.

— Так, стоять! — Эйдан преградил ей дорогу. — Ты ведь не человек, верно?

— Неверно. Послушай, я бы рада поболтать, но…

— Тогда почему ты так себя ведешь???

— Потому что я полукровка. — В ее глазах что-то мелькнуло, жесткое, колючее, что заставило его невольно отступить. Нет, он точно не убьет ее, не рискнет.

— И кто твоя мать? — вампир сел, по-новому глядя на эту странную девочку.

— Отец. Отец у меня маг, а мать — обыкновенная женщина. Ну, что, — настоящая ведьмовская улыбка, — передумал меня убивать?

— Передумал, — пробурчал он. — Неохота возиться.

Забыв о том, что за минуту до этого она торопилась уйти, Зара вслед за Эйданом опустилась на землю. Очаровательное юное существо, с ясно проступающей кровью отца — отсюда и отмеченная вампиром грация, чарующее, обезоруживающее обаяние. Если такая девочка долго будет смотреть вам в глаза, то вы, наверняка, окажитесь в ее власти.

— У нее талант, — подумал Эйдан. — Его бы огранить, отдать в руки опытному мастеру… Ведь я не новичок, меня просто так не проведешь — а она смогла, легко, играючи. Интересно, чья она дочь?

— Ты в первый раз видишь вампира? — спросил он, заметив, как пристально она рассматривает его.

— В первый. — Синие глаза остановились на его лице. — Оказывается, вы красивые. Ты красивый. Высокий и сильный, наверное. А ресницы, как у коровы! — рассмеялась она.

А Эйдан уже решил, что Зара поддалась его обаянию. Нет, она была сторонним наблюдателем, спокойно и трезво оценивавшим все его достоинства и недостатки. Таковые тоже нашлись — ей не понравился его подбородок:

— Если бы ты отрастил небольшую бородку, было бы лучше. А еще, что на тебе за одежда?! — брезгливо скривила губки девочка. — Я, конечно, понимаю, у тебя работа кровавая, но нельзя же ходить в таком тряпье!

— Я вампир.

— И что? Ты ведь не нищий и не бродяга. Мой тебе совет: купи себе что-нибудь, так и охотиться будет легче.

— Послушай, Зара, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

— В чем же? — она кокетливо взмахнула ресницами. — Знаю-знаю, ты вампир, я человек, ты охотник, я жертва, но, знаешь, в чем вся проблема: я не чувствую себя жертвой.

— Сколько тебе лет, Зара?

— Тринадцать.

Значит, с возрастом он промахнулся, но это не удивительно: до этого ему как-то не приходилось общаться с девочками, детей Эйдан обычно не трогал.

Не попрощавшись, Зара встала и быстро зашагала прочь.

Девочка жила с матерью, державшей в деревне небольшую гостиницу. В этих краях они поселились вскоре после рождения Зары, когда ее мать переехала из города в сельскую местность. Почему, она никому не рассказывала, только дочери и то, когда ей исполнилось десять лет, — решила, что Зара уже достаточно взрослая, чтобы знать.

Тот вечер Эгюль запомнила во всех подробностях. Стоило закрыть глаза — как перед мысленным взором вставали картины далекого прошлого, изменившего всю ее жизнь.

Эгюль, мать будущей Зары, родилась в бедном квартале города Юр и, наверное, провела бы там всю оставшуюся жизнь, вышла замуж за молочника или печника, нарожала кучу сопливых ребятишек — но не судьба! Она была миловидной девушкой, на нее многие заглядывались, и кто-то из знакомых отца предложил ей устроиться служанкой в гостинице. Отец идею одобрил: и деньги, и почетно вроде бы, лучше, чем полы мыть или белье стирать, и Эгюль заступила на первое место службы. Это был второсортный постоялый двор, но именно с него началось ее восхождение по карьерной лестнице.

Через семь лет она уже работала в «Белой ладье» — лучшей гостинице города, носила белый передник и тщательно следила за своим выговором.

В тот вечер она перестилала ковер на лестнице; оставалось только затушить канделябры в холле — и можно идти спать.

Эгюль даже не заметила, как он появился: еще минуту назад холл был пуст, а через мгновение перед ней уже стоял высокий человек в меховой накидке.

— Здравствуйте, сеньор! — с готовностью вышколенной горничной она подбежала к нему, готовая принять накидку. — Одну минуточку, я разбужу хозяина.

— Не нужно, — он остановил ее движением руки. — Хозяин всегда держит для меня комнату.