Эльхан Аскеров - Бастарды

– Я только одного не понимаю. Что тебе до него?

– Просто я тоже одинок, девочка. Я прожил жизнь, оставшись на ее закате один. Вот и все. А теперь прощай.

– Прощай, воин. Да хранят вас обоих боги.

– Береги себя, девочка, – тихо ответил Расул и, не оглядываясь, направился к выходу.

Канцелярию дворца он нашел в том же состоянии, в каком оставил много лет назад. Столы, заваленные бумагами, подслеповато щурящиеся писари и пыль, от которой безудержно хотелось чихать. Но царила над всем этим великолепием лень! Лень, от которой не было спасения никому. Писцы то и дело откладывали бумаги и принимались бродить по огромному помещению, подталкивая и подшучивая друг над другом.

Увидев старика, они дружно бросили все дела и уставились на человека, о котором столько слышали. Предъявив им пергамент с личной печатью сатрапа, Расул потребовал позвать Азиза. Недоуменно переглянувшись, писцы принялись выяснять, кого именно ищет старик.

Наконец, один из старших писцов вспомнил драчливого мальчишку, не способного проявлять даже малейшее уважение к старшим. Услышав такое высказывание в адрес своего нового ученика, Расул усмехнулся про себя и рявкнул на молодых людей:

– Долго мне еще стоять в этой обители лени и нерадивости?! Найдите мальчика или закончите свои никчемные жизни на плахе!

Услышав про плаху, писцы засуетились и трое самых молодых, подхватив полы своих халатов, помчались искать мальчика. Спустя почти час они привели его, но чего им это стоило Расул понял, только когда они вошли в канцелярию.

Все трое хромали. У одного под глазом расцветал огромный синяк, у второго сверкала свежая царапина через всю щеку, а третий то и дело сгибался, прижимая руки к низу живота. Как следует рассмотрев эту картину, старик расхохотался во весь голос.

– Ай да воины! Это же надо! Втроем еле справились с одним мальчишкой.

– Это не мальчишка, а порождение ифрита! – проворчал один из писцов и тут же согнулся, получив удар ногой в пах.

– Еще раз скажешь подобное о моей матери, и я сделаю тебя евнухом, – прозвенел мальчишеский голос.

– Хватит! – осадил его Расул. – Хватит, Азиз. И вы тоже прекратите. Я пришел сюда забрать его, а не разбирать ваши дрязги, – прорычал старик и повернулся к мальчику: – Ты хотел учиться у меня. Теперь у тебя есть такая возможность. Этот документ дает мне право забрать тебя к себе и делать с тобой все, что мне заблагорассудится. Ты готов идти со мной?

– Да, мастер.

– И ты не спрашиваешь, для чего мне такой документ?

– Нет. Я хотел учиться у вас. И я буду учиться, – твердо ответил мальчик.

– Хорошо. Пойдем, парень. Нам еще многое нужно сделать, – улыбнулся старик и протянул мальчику руку.

Двухэтажный каменный дом, обнесенный высоким забором, помнил многое. Здесь на внутреннем дворе тренировалось не одно поколение бойцов. Здесь справляли свадьбы и похороны. Давали клятвы и получали первое боевое оружие. Но такого эти стены не помнили.

Юноша семнадцати лет, загорелый до цвета старой бронзы, вытворял на глинобитной площадке такое, что нормальный человек отказался бы поверить в это. Его гибкое, сильное тело напоминало клинок. Гибкий, упругий и такой же смертельно опасный. Под гладкой кожей перекатывались упругие мышцы, напоминавшие пружины. Из-под прямых черных как вороново крыло волос весело сверкали зеленые, кошачьи глаза.

Именно этот колдовской взгляд и был причиной многих проблем. Люди боялись его, делая охранные знаки и стараясь не попадаться под него. Многие уходили, а те, кому волей случая приходилось говорить с его хозяином, прятали глаза, стараясь побыстрее закончить дело.

Юноша давно уже перестал обращать внимание на подобное поведение людей, хотя иногда, из чистого озорства, специально останавливался у какой-нибудь лавки и принимался торговаться из-за каждого медяка.

Приезжие купцы, не зная его, начинали отвечать, завязывая спор, несмотря на охранные знаки и стремление спрятать глаза. Вволю поторговавшись, Азиз уходил, найдя благовидный предлог, после чего купец долго отдувался и пыхтел, приходя в себя после такого необычного зрелища.

Старый Расул не раз пытался отговорить юношу от подобных опытов, но это плохо удавалось. Пообещав старику прекратить, он через некоторое время снова принимался за старое. Поначалу купцы пытались натравить на него своих охранников, но, потеряв несколько человек, бросили эти попытки. Парень был слишком хорошим бойцом, чтобы позволить караванным сторожам справиться с собой.

Расул тихо радовался достижениям ученика, не показывая виду, что достижения юноши откровенно приводят его в восторг. Очень скоро в городе не осталось бойца, способного противостоять Азизу.

Старый капитан специально приглашал опытных ветеранов к себе в дом, предлагая им сразиться с юношей. Последней каплей стала схватка юноши с пятью наемниками, бросившимися в драку на базаре. Несколько минут, и вся пятерка, стеная и охая, валялась в пыли.

История эта дошла до ушей сатрапа, обожавшего гладиаторские бои. Услышав, что старик воспитал отменного воина, сатрап решил в очередной раз унизить бывшего капитана, а заодно и уничтожить строптивого отпрыска. Договорившись с купцами, он выписал из разных стран лучших бойцов, готовых заработать на боях.

Приурочив это событие к празднику, сатрап направил Расулу письмо с предложением выставить своего бойца. Эта затея не нравилась Расулу, но с просьбами сатрапа не шутят, можно дошутиться до топора. И скрепя сердце, старик показал письмо Азизу.

– Ну и что? Утрем нос этому индюку? – рассмеялся юноша, лихо провернув в руке клинок.

– Это не учебный бой. Это схватка до смерти.

– Я знаю, мастер. Как знаю и то, что меня учил лучший боец империи. Это будет моим испытанием. Если я достоин тебя, я буду победителем, а если нет, то жить мне незачем.

– Не смей так говорить!

– Это правда, мастер. Я хочу быть достойным тебя.

– Спасибо, сынок. Но я хочу, чтобы ты жил.

– Я тоже не собираюсь умирать. Я хочу выиграть этот турнир и утереть нос сатрапу. А самое главное – это быть достойным тебя, мастер. Соглашайся. В любом случае у нас нет выбора.

– Тут ты прав, сынок, – задумчиво ответил Расул, что-то обдумывая.

Согласившись с учеником, Расул развил бурную деятельность. Отправив письмо с согласием сатрапу, он приказал упаковать большую часть вещей и коллекционного оружия, рассчитал почти всех слуг и переехал на постоялый двор.

Последнее, что сделал старик перед самым переездом, был его подарок. Посмотрев, как юноша легко раскручивает в руке обычный меч, он задумчиво спросил:

– Кажется, эта штука слишком легка для тебя?