Часовой: Курсант - Дейлор Смит
Внутрь церкви, однако, никто не торопился. Но и ожидать удара в спину мы не опасались. Мы напряженно смотрели перед собой, слушая завывания ветра и боясь пропустить момент неминуемой атаки. А в том, что это сейчас произойдёт, даже я уже не сомневался. Холодный воздух, казалось, наэлектризовался. Что-то грядет.
Я потел как свинья, мне стало жарко. Внутренности свело в неприятных спазмах. Я вообще-то не из пугливых, и всегда мог за себя постоять, но сейчас боялся просто до чертиков. И если бы не присутствие Сойки и маячившие неподалёку фигуры Германа и Лады, то давно бы впал в панику. Страх пронзал все естество, но обострял чувства. Наверно, я первый услышал эти звуки…
Саранча. Звуки напоминали трение тысяч зазубренных лапок гигантских кузнечиков. Они с каждой секундой все крепли и приближались. Вокруг церкви была, как я уже упоминал, изможденная больная земля. На расстоянии в сотню шагов начинались первые развалины. Слева высился земляной вал, с одиноко торчащим покосившимся каменным столбом. И именно из-за этой странной насыпи, так похожей на древний курган, приближались эти пугающие до мокрых трусов звуки.
— Гончие! — внезапно как оголтелый заорал кто-то из середины нашего полукруга. Видимо, у этого парня слух был немногим хуже моего. А еще он намного лучше разбирался в происходящей здесь дьявольщине чем я, раз смог по одним только неясным звукам идентифицировать грозящую нам опасность. — Ведьмины гончие!
Сойка ругнулся, поворачивая ко мне корпус. Острие его меча смотрело в нависающее над нами погребальным саваном небо.
— Надеюсь, как драться ты хоть помнишь?
Помню? Да я и понятия не имел как фехтовать. Владеть мечом это не кулаками махать! Вот столкнуться мне с обычным противником один на один… Занятия боксом в нашей спортивной секции при универе я регулярно посещал. Я отсалютовал Сойке своим клинком. Кажется, он не очень мне поверил. А потом стало не до разговоров.
На верхушке кургана появились первые гости. Мои глаза вылезли из орбит. В очередной раз я порадовался, что глухой шлем скрывает лицо…
Они выскакивали на холм и, рыча, сбивались в стаю, поджидая отстающих, отнюдь не спеша нас атаковать. Это были отвратительные на вид твари. Более всего они напоминали безволосых, гладкошерстных гончих, поджарых и мускулистых, грязно-серого цвета, с вытянутыми крокодильими мордами и даже отсюда видными алыми глазками. Лапами им служили суставчатые, вывернутые в обратную сторону конечности насекомых. Вот откуда эти звуки.
Во время бега иззубренные суставы терлись друг о дружку, напоминая стрекотание саранчи. Из приоткрытых клыкастых пастей валил пар и капала вязкая слюна. Очень злобными и умными глазками они смотрели на нас. И их становилось все больше. Вскоре весь холм покрылся кишащим морем этих жутких собак-мутантов. И я ещё забыл добавить — размером каждая из этих тварей была с теленка.
В следующий миг они шустрой лавиной пустились с холма в нашу сторону. Твари мчались, нелепо подпрыгивая, издавая горловое рычание и стрекот миллиона кузнечиков. Я в панике пытался прикинуть их количество. Не меньше сотни, это уж точно!
— Сплотить ряды и держать строй! — громко выкрикивал сместившийся в центр Герман. — Клинки к бою! Никому не бежать и упаси вас Господь упасть!
Я вспотевшими руками поднял меч. Приводы механических доспехов жужжали, выполняя свою работу, но мне меч показался внезапно тяжелее наковальни.
Рядом со мной шумно засопел Сойка, ясным звонким голоском ругалась Лада. А затем… Затем стая адских тварей сшиблась с бронированной стеной Часовых. И вгрызлась в них. В нас. И я не поверил своим глазам, когда зазубренные словно пилы передние конечности Ведьминых гончих с обескураживающей легкостью рвали золотисто-бронзовые доспехи Часовых. С лету пробивали наплечники, сминали казавшиеся монолитными шлемы, разрывали сочленения и шарниры. Сыпались искры, шипели приводные механизмы, лилась первая кровь… Вой изголодавшихся по человеческому мясу тварей и ругань курсантов слились в ужасающую какофонию жуткого побоища.
Гончие собрали стаю в клиновидный треугольник. Им и ударили прямо в центр шеренги. Остальные, напирая, с хрипом и рычанием запрыгивали на тех, кто стоял по сторонам. Таким образом это зубастое кровожадное море навалилось на нас, будто стремясь утопить. Сбить с ног, сожрать.
Я стоял последним с левого фланга и до меня еще не докатилась волна мерзких созданий. Я бросил мимолетный взгляд на холм и мое сердце упало ниже подошв стальных сапог. Верхушку кургана заполоняли новые и новые чудовища, заливая истерзанную мёртвую землю, на которой не было и намека на самую жалкую травинку, кипящей слюной.
Курсанты держались. Взлетали и падали тяжёлые мечи, перерубая гончим хребты и отсекая конечности. Против огромных клинков у тварей не было никакой защиты. Из жутких ран гончих как под давлением хлестала вонючая черная кровь, орошая доспехи Часовых. Но волна нападающих все прибывала и множилась.
Я увидел, как упал первый курсант. Он каким-то образом лишился шлема и сразу две твари схватили его мощными челюстями за голову, срывая мясо с лица. Он орал от нестерпимой боли и силился подняться, но был погребен под грязно-серыми телами все прибывающих исчадий ада. Я отвернулся, с подкатившим под горло комком тошноты. И стал свидетелем, как огромная тварь передней пилой-лапой рубанула по руке курсанта, в которой он держал меч. В веере алых брызг отрубленная кисть, все еще сжимающая рукоять меча, взлетела в воздух. Искалеченный Часовой с воплем рухнул на колени, пытаясь зажать бьющий из культи фонтан крови. На него тут же набросилось несколько гончих, и он упал под их весом. Твари радостно урчали, разрывая его доспехи клыками и лапами-пилами.
Не знаю, когда я ел и пил, но, судя по всему, давно. Тем не менее меня несколько раз стошнило. Я забрызгал изнанку шлема едкой вонючей желчью и зашелся в кашле.
— Не спи, идиот! — бешено заорал над моим ухом Сойка, насаживая на меч, как на вертел, налетевшую на него тварь. Вот и до нас добрались, успел подумать я, прежде чем вступить в первое настоящее сражение в своей жизни. Бой на смерть.
Рядом визжала на одной ноте Лада, размахивая мечом, как веслом, и не подпуская к себе воющих от злобы гончих. Жива, слава Богу, она жива! Сойка поймал бронированной рукой прыгнувшую на него тварь прямо за горло и резким рывком сломал ей шею, отступил, и отсек голову
