Милена Завойчинская - Дом на перекрестке (Трилогия)

На ночь я сначала хотела отправить его спать на крыльце, но потом пожалела и, прогулявшись с ним ненадолго за калитку, оставила в доме. Пусть спит в холле, там пол деревянный, в любом случае лучше, чем на улице. Внимательно выслушав меня, он свернулся калачиком у двери в кухню, а я заняла свое место на раскладушке. С одной стороны, спать сегодня было не так страшно, как в прошлые ночи, все же живая душа рядом. С другой стороны, душу эту я сегодня видела впервые, и что там, в глубине этой бродячей собачьей души, одним богам ведомо. Не сожрал бы меня ночью… С этими оптимистичными мыслями я и заснула.

Проснулась ночью от собственно возгласа. Снилось мне перед этим что-то тягостное, неприятное и, похоже, я во сне разговаривала. Фух. Встряхнув головой, решила сходить попить воды. Резко опустив ноги с раскладушки, я рывком встала. Только вот вместо коврика, постеленного под ноги, ноги ощутили что-то живое и гладкое. Я заорала, это «живое и гладкое» вскрикнуло, и дернулось из-под моих ног. Остановить свое движение я уже не могла и тоже дернулась. В итоге пролетела вперед и приземлилась на четвереньки, а сзади кто-то сдавленно шипел и шебуршался.

— А-а-а, грабят, — я с воплем метнулась к стене и включила свет. Выругалась и прикрыла глаза рукой.

Глаза к свету сразу привыкнуть не могли, а потому продолжая вопить, я их прикрыла и терла. Со стороны раскладушки донеслись звуки такие же радостные, как и у меня. Судя по всему, этому «живому» тоже не понравился такой резкий переход от темноты к яркому электрическому свету.

Наконец, проморгавшись, я присмотрелась к нарушителю моего ночного спокойствия и обомлела. Спрятавшись за раскладушку и высунув оттуда голову и плечи, на меня смотрел парнишка лет шестнадцати на вид. Темно-русые, почти серые волосы были неаккуратно подстрижены и торчали во все стороны. Заспанные ошалевшие глаза, светло-карие, скорее даже желтые, смотрели на меня не то в испуге, не то с осторожностью.

Грабитель! Как есть грабитель! Прознал, что живу тут одна, и вломился ночью. А-а-а, еще и насильник! Ишь, уже и разделся! Ну, я тебе сейчас покажу!!! Колония для несовершеннолетних по тебе плачет! Я бочком подобралась к плите и ухватилась за сковородку.

— А ну выходи! — пальцы крепко сжимали ручку сковороды.

— Госпожа, не гневайтесь, — грабитель выходить не торопился, а постарался наоборот, поглубже спрятаться за мою постель. — Я не хотел вас пугать.

— Выходи, сказала! Выходи, а то хуже будет! — чем ему может быть хуже, я не знала. Но меня это не останавливало в моем праведном гневе. Страшно ведь!

— Госпожа, — проблеял этот тип и покраснел. — Я не одет.

— Я вижу, извращенец! Выползай и натягивай свои штаны. Я не буду смотреть ниже пояса.

Юный несостоявшийся грабитель, извращенец и насильник мялся, и выходить не спешил. А я начинала терять терпение. К тому же я тоже не одета. Мало приятного стоять перед каким-то голым юнцом пубертатного периода в микроскопической пижамке. Он это тоже осознал и старательно отводил глаза.

— Госпожа, — выдал, наконец. — У меня нет одежды. Можно я в ваше одеяло закутаюсь?

Я мрачно кивнула. Один черт уже, все равно не засну в ближайшее время, аж трясет от испуга и возмущения. Парнишка замотался в мое одеяло и выполз. Оказался он тощим, довольно высоким, и по-подростковому угловатым.

— Ну и? Кто такой? Что ты здесь искал?

— Госпожа…

— Да прекрати ты меня госпожой называть, — я поморщилась. — Тоже мне, нашел рабовладелицу. Пока мы с тобой тут разбираться будем, можешь по имени звать, Вика я.

— А я Тимар, — он поклонился. — Госп… Вика, вы не бойтесь, я не собирался причинять вам вред. Просто смог наконец-то обернуться, как вы проволоку серебряную сняли. Днем боялся напугать вас, вот ночью и… Но холодно было на полу, так я на коврике. Думал, что успею обратно в волка, пока вы не проснулись.

— Та-а-к, — у меня дрогнули руки.

Псих! Или это я уже псих. А если и нет, то к тому, чтобы стать неврастеничкой весьма близка.

— Что значит, обернулся? И причем тут волк?

— Так это, — он непонимающе взглянул на меня. — Оборотень я. Только застрял в звериной ипостаси, серебряная проволока не позволяла сменить облик.

Вот тут, честно скажу, у меня дрогнули и коленки тоже, а в голове нарисовались картинки из фильмов ужасов про оборотней и вурдалаков. Так и знала! Влипну я с этим домой и всей этой нереальной историей в какую-нибудь бредовую ситуацию. А в том, что она уже бредовая у меня сомнений не было. Так как я уже успела убедиться, что все окружающие мой дом видят совсем иначе, чем я. Для меня — это грязное, но целое строение. Для всех прочих — остов без окон и с провалившейся крышей. Я как-то не удержалась и по-соседски поговорила об этом с дядей Мишей. Так вот он мне описал то, что видит, и я содрогнулась. Причем не от страха, а от абсурдности ситуации. Вот и сейчас…

Я поверила Тимару. Сразу и безоговорочно. И в то, что оборотень, и в то, что проволока была серебряная. Кстати, надо найти ее и сохранить, чего добру пропадать. И в то, что вреда причинять не собирался, больно уж у него рожица была несчастная и смущенная.

— Вика, — позвал меня этот нелюдь. — Можно я у вас останусь? Мне некуда идти, и одежды нет, я даже не могу в человеческом облике уйти от вас.

Я переступила босыми ногами на плитке. Холодно. Подумав, поставила сковородку обратно и присела у столика. М-да. Оставлять парня здесь мне не хотелось. Но и гнать его я не могла. По себе знаю, каково это, когда жить негде и не на что. И не оставь мне Эльвира Николаевна этот дом, я сейчас была бы в схожей ситуации. Отчасти, конечно, все же семья у меня есть. Но пришлось бы возвращаться к родителям в родной городок и снова жить на их средства.

— Да живи уж, — обреченно махнула рукой. — Учти, захочешь покусать, голову оторву. Пока не знаю как, но точно оторву, — я криво улыбнулась.

— Спасибо, госпо… Вика, — Тимар порывисто бросился ко мне, запутался ногами в одеяле и споткнулся. — Вы мне жизнь спасли, я теперь для вас… Да я все, что скажете!

Неуклюжий он какой-то, а еще оборотень называется. Я только головой покачала.

— Да ладно, сочтемся. Только учти, я с тобой нянькаться не буду. Не будешь помогать по хозяйству, я тебя просто так содержать не буду.

— Да что вы, Вика. Я буду, вы только скажите что, я многое умею, — Тимар замотал патлатой головой.

— Ладно, завтра, а сейчас надо все же поспать. Одеяло можешь это забрать, я другим укроюсь. И ложись вон на тот диванчик, — я кивнула на небольшой диван на резных ножках, стоящий за раскладушкой. — Только мою постель тащи сюда, я на этой половине лягу.