Свора: Волчьей Тропой - Марк Адамов
— Давайте останемся верны договору, — попросил он тихо.
— Если б я хотел разориться, платил бы собакам Сюзерена! — Шермут краснел с каждым словом. — Две и половинчатая, всё!
Йору закусил нижнюю губу. Пока он искал подходящие слова, сзади скрипнул табурет. Заложив руки за спину, Нотонир неспешно прошелестел полами дорожного плаща к столу старосты городка. Колдун нахмурил раскидистые брови и сипло промолвил:
— Вы, кажется, его не расслышали. У вашей, как вы тогда выразились, «шайки молокоротых сосунков» нашёлся голем, да ещё и укреплённый силовыми кристаллами в контуре. За такое следует взять шесть полных лемийских мер…
— Ёбу дал? — рыкнул толстяк. Он попытался угрожающе двинуть челюстью, но лишь качнул второй подбородок. — Бродягам — и такие деньжищи?
Йору повёл плечами и многозначительно уставился на брюзгу. Натянулись жилы в сухой шее Нотонира.
— Спокойно, Эгог, — Шермут пошевелил пальцами перед лицом тяжеловесного помощника. — Ругаться уж не будем.
— Тогда пусть берут, пока дают! А то стражу позову!
Нотонир прыснул, не разжимая губ, пока Лаг Бо обиженно водил носом. За несколько дней в свободном городке Раздол на пологом берегу речушки Птара им повстречалось с полдюжины скучающих парней с копьями — вот и вся стража. Едва ли где-то таились матёрые ветераны, раз шайку с мельницы разогнать они смогли, лишь отыскав охотников за головами.
— Обойдёмся без стражи, — заключил Йору, поправляя сползшие наперёд ножны. — Дело бесполезное. Для вас, конечно.
— Если у вас не запряталось ещё пару големов — так точно, — тихо добавил Нотонир.
Шермут втянул блестящие губы в рот и с влажным причмокиванием распрямил их вновь:
— Будет вам три меры, — он кивком направил раскрасневшегося Эгога к дверце в углу комнаты. — Уговор есть уговор.
Йору выдохнул, когда оставил за спиной дом, слепленный из трёх приделов. Почти на манер его родной Соттории, где властвовала вера в Вечное Единство, разве что вместо Мужского, Женского и Срединного крыльев Шермут выстроил каморку для приёмов Раздольчан, дом для семейства и безликий склад.
Таков уж был уклад на вольных полях Лемии, зажатой меж державами Южного дола и непроходимым хребтом Раздела Мира. Лордов, утталов и князей тут не водилось уже с сотню лет, так что общины полагались только на себя. Порой — ещё и на выскочек по прозванию Сюзерен.
— Ты награду запрячь поглубже, пока босота местная не сбежалась, — посоветовал Нотонир, подкравшись сзади.
Йору заглянул в сумку и ещё раз проверил, что три выданных Шермутом сумы и впрямь забиты по горловину. Своих монет в Лемии не чеканили с тех пор, как шаткая страна рассыпалась на плевелы селений и вольных общин, так что небольшие мошны, прозванные «мерами», наполняли любыми из тех, что привезли торговцы из соседних держав. Выбирали при этом, как водится, медяки поистёртее — те, что самим нанимателям нравились меньше. Ну а если их не хватало — как обычно случалось — забивали остаток прочими безделушками из меди.
— Не посмеют, Нотонир! — живо встрял Лаг Бо, подставив широкое лицо без волоска под весеннее солнце. — Каких-то разбойников забоялись, а теперь на Свору полезут? Не тут-то было!
Нотонир протяжно хрюкнул — так уж он смеялся:
— Ты сильно переоцениваешь нашу известность, Лаг Бо, — сотторийский колдун с интересом проследил за тем, куда держал путь горбатый местный с тюком на спине. — Как и людскую жадность. Подрезать мозолящий глаза мешок монет не так страшно, как броситься в лоб на захваченную мельницу.
— Мы в лоб и не бросались, если что, — Йору вскинул бровь. — Пришлось бы хуже, если мы сразу пошли на штурм!
Так он застал шайку врасплох, настиг Рыжего до того, как тот бы навредил заложникам. За побитых мельников Шермут попытался бы выторговать куда больше, чем полмеры.
— Возможно, но эту тему оставь для Висиды, — Нотонир махнул ладонью с сизой паутиной вен по всей тыльной стороне. — Меня больше волнует, откуда у обычных головорезов из Лемии вдруг завёлся целый голем, ещё и с камнями! Вы же прибили того, кто его оживил?
Йору призадумался, шагая по мокрой колее, что прошивала Раздол с юга на север. Он как следует рассмотрел разбойников, лишь когда складывал их тела на краю мельничного двора, точно брёвна на растопку. Как помнилось, големы оживали через Одушевление — весьма редкий подход к магии, на который кто-то из померших головорезов способен был едва ли.
Подёргивающихся от раздумий бровей и щёк Йору явно хватило Нотониру, чтобы получить ответ:
— Что же, это новости не из лучших.
Лаг Бо встал посреди дороги и прихлопнул себя по лбу.
— Значит, не в тот дом я целил, — сокрушался смуглый островитянин с Ульпии. — Из-за меня он и ушёл, да?
— Ну, ушёл и ушёл, забота уже не наша, — Нотонир пожал плечами и лёгким толчком в спину вынудил Лаг Бо идти дальше. — Слепить и оживить голема — задача долгая и жутко дорогая, так что вернётся он нескоро. Если ещё будем поблизости, Разольцы позовут нас вновь.
— Точно, — согласился Йору. — За это попрошу ещё четыре меры.
* * *
— Вот это окорок! — гаркнул Арачи. Розоватые усы из жира и крови обтекали его блестящий рот. — Всем окорокам — окорок, скажи же, Клеп?
Клепсандар осторожно раздвинул пальцами мякоть, которую имел несчастье откусить. За едва позолотившимся слоем кожи с остатками перьев проступили красные жилы, налитые кровью так же сильно, как если бы эта курица ещё топтала Раздольский двор с десяток биений сердца назад.
Он окинул взглядом полупустую корчму, собранную из рассохшихся досок безо всякого убранства, и тихо, чтобы не обидеть скучающего за стойкой хозяина с седой плешью, проговорил:
— Он же сырой.
— А, ты из этих? — разочарованно сказал Арачи. Завидев недоумение на лице Клепа, добавил: — Ну, кто мясо меряет прожаркой.
Висида долго таращилась в пустой угол корчмы, голову подперев ладонью. Еду она подобрала любимую: кружку вязкого пива, полную до краёв.
— А чем его мерять надо? — сестра удивлённо вытаращилась на шаадамарца.
— Если мяса много, то оно хорошее, вот и вся наука, — Арачи улыбнулся и потряс надгрызенным окороком над головой. Брызги жира упали на стол, заляпали рубашку Клепсандара. — Хорошей ногой можно убить, но вас при высоких дворах этому, наверное, не учили.
Клеп поджал губы и отвернулся. Двор церата острова Далла высоким не был и в пределах родной державы, Коваранта. Не был
