Штормовые волны (СИ) - ЮЭл
— Собери мне волосы, Лейла! — Тень прошла в комнату бесшумно ступая по мраморному полу и опустилась на низкое кресло возле окна. — Ели отмыла от себя зловонный запах от болот.
Девушка действительно долго провела в ванной комнате, после сегодняшнего возвращения от Лихо. Прислужница успела помыться сама, так как ее могли выпороть за неприятный запах. Но раньше проследила, чтобы приготовили обед. А также выбрала вечерний наряд и подобрала два инкрустированных рубинами зажима для волос.
— Как Вы желаете собрать волосы?
— На твое усмотрение. Пойдешь со мной. Скум наутро придет с докладом от гоблинов, пусть ждет. Хочу выспаться. На следующей неделе мы отправимся к упырям…
Лейла обронила гребень, руки затряслись и на глаза навернулись слезы. Тень прикажет ей ехать вместе с ними к очередным страшным созданиям. Тем, которые пугают ее больше всего. Тем, кто передвигается ночью, пьет кровь и пожирает плоть.
— Возьми себя в руки. Говорить придется тебе.
Девушка рухнула на колени.
— Пожалуйста, повелительница! Пожалуйста! Прошу Вас, я готова сделать все что угодно, только не заставляйте.
— Прекрати истерить! Пока ты со мной тебе ничего не угрожает.
Лейла встала с колен, перестала всхлипывать, но слезы продолжали струиться по щекам. Смысла просить нет. Ее заставят ехать к кровососам, несмотря ни на что.
— Я встречаюсь с Арианом. Он самовлюбленный напыщенный индюк четырехсот тридцати трех лет от роду. Знаешь, что это значит? — ответом было отрицательное покачивание головой из стороны в сторону. — Это значит, что он сдержанный нахальный и высокомерный. Упыри не приклоняются ни перед кем и мой отец не исключение. Они живут долго и поведали не одно восхождение и ни одно падение. Мне нужны эти черти в предстоящей войне. Я навела справки и оказалось, что Ариан слаб на смазливых, белокурых, трусливых дев. Поэтому говорить с ним будешь ты. Точнее, начнешь, а там посмотрим по ситуации. Когда я вступлю и предложу ему то, о чего даже этот индюк не сможет отказаться, о тебе быстро забудут.
— Что это?
В первый раз Лейла проявила любопытство. Но вместо ответа Тень лишь оскалилась.
Когда солнце зашло за горизонт и последние лучи на прощание полыхнули красным огнем, в шаге от Лейлы полил проливной дождь. Тень подошла к нему вплотную и приказала
— Возьми вино и мой плащ.
Придумать причину, по которой можно было бы не присутствовать на ужине с человеком, со шрамами и в прошлом учителем Василисы, теперь же Тени, времени не осталось. Девушка, тихо вздохнув, метнулась к столу и взяла в одну руку глиняный кувшин, а в другую два хрустальных бокала. На руку она повесила теплый плащ и вместе с черноволосой вступила в стену из дождя.
Глава третья — Отнятые подопечные
Кики смотрела на собравшихся и недоумевала, почему позвали ее. Здесь были: мать, обе тети, Волхв, Асвад, обе кузины, Ральф и Камильчик, возле которого она и присела.
— Эту девушку надо уничтожить, — без каких-либо эмоций произнесла Вики.
— Ты говоришь о моей сестре.
Маришка давно перестала быть забитой послушной девочкой. Союз с вожаком дал ей небывалую силу, а потеря сестры, о которой она и не знала, сделала по-настоящему смелой.
— Твоя сестра, вроде как, должна стереть весь мир. Подумай головой, а не сердцем. Если мы сможем убить ее сейчас, жертв будет меньше.
Кики двумя руками обвила руку сидящего рядом и положила голову ему на плечо. Встреча обещала быть долгой.
— Согласна с Викторией, — поддержала дочь Гера. Ее взгляд метнулся на мужа, но тот промолчал.
— А я не согласен, — голос бывшего вожака звучал тихо, но его до сих пор слушали.
— Я тоже, — вставил Ральф. С ними кивком согласился Сесиль.
Но девушку, так уютно расположившуюся на плече Камиля, интересовало мнение лишь одной женщины. Некогда властной и несгибаемой Мариетты Якобны, от которой ничего не осталось.
Сгорбившись в самом дальнем углу, сидела ее тетя, с растрепанными волосами и совершенно неуместном для нее платье, с яркими алыми бусинами. Опухшее лицо говорило, что она снова плакала. Кто бы мог подумать, что Итти умеет плакать. Кики было жаль ее. Женщину обвинили в случившемся все, кто только мог. И, видят прародители, они правы, но… В конце концов, Василиса — ее дочь, ее плоть и кровь.
— Я считаю, что Тень надо убить. — Светлая голова Кики отпрянула от любимого. Неужели это сказал Камиль? — Я согласен с Викторией. Она не обрела еще силу в полной мере. Каждое новое убийство будет приближать Тень к той пропасти, за которой нет пути назад. Тем более, она помогает отцу укреплять силы и увеличивать армию. Эрик уже прислал гонца с информацией о том, что волоты не на нашей стороне. Сегодня на закате у него встреча с той, кого мы знали, как Сэл. Он, конечно, дракон попытается выведать планы нашего врага, но не забывайте, у кого училась эта особа. Пока мы в проигрышном положении. Чашу весов мы сможем перевесить, лишь убрав одного из сильных врагов. Суво нам не по зубам, а вот обретающую силу Тень…
В дальнем углу послышался плач. Женщина, опустив голову в ладони, лила слезы матери, по умершему дитя. Они что, все с ума посходили.
— Да что с вами? — Кики резко встала, отчего ее стул грохнулся о деревянный пол в лазарете, в котором все собрались. — Это же Василиса. Наш друг!
— Кики, ты должна понять, тьма в ее сердце… — Камиль хотел донести до девушки то, что Василисы больше нет и совершенно очевидно почему.
— Нет! Я против. А это значит, что, даже если тетя Итти, примет Вашу сторону, у нас будет равное количество голосов. Тогда решение будет принимать Эрик. А мы все знаем — он не согласится. Как ты можешь? — Слова Камиля больно ранили девушку, и она не собиралась это скрывать. — Сэл билась с тобой спина к спине, с каждым из тех, кто был на этой поляне.
— Ты не понимаешь… — Черная голова, с аккуратно уложенными кудрявыми волосами покачала из стороны в сторону, отчего несколько локонов выбились. — Ты просто не понимаешь.
— Не понимаю того, что ты отказываешься бороться?! О, уверяю тебя, я все прекрасно понимаю.
— Ваша Василиса убивает! — Виктория тоже поднялась со стула и грозно посмотрела на кузину.
Неужели она действительно считает, что сможет запугать ее одним грозным видом?!
— А скольких убила ты?
Вопрос привел черноволосую воительницу в бешенство, и она почти прокричала.
— Я не убиваю ради прихоти.
— Она
