Скорми его сердце лесу - Богинска Дара
Когда мы вышли на свежий воздух, стены родного дома перестали на меня давить. Вот бы еще за нами не шел этот дурацкий генерал… Впрочем, его больше интересовали капельки смолы на вишне, чем наша компания. Он стоял в стороне и хмурился. Вот пусть там и стоит! Я прижала к животу ладонь, вдыхая и выдыхая. Даже рисового пирожка не успела откусить, ну что за дела… И о чем я думаю? Я хихикнула.
Растерявшийся Тоширо гладил меня по спине. С этим виноватым видом и дурацкой порослью на лице он походил на моего отца в молодости, очень, только глаза у него были темно-синие, а у отца почти прозрачные. Голубой цвет радужек – фамильная черта ши Рочи, доставшаяся по наследству и мне.
– Глупо как-то вышло, – наконец сказал он. Да уж. – Господин ши Тайра, вы могли бы сначала дать слово господину ши Рочи!
Хэджайм дернул плечом, словно отгоняя насекомое, и не ответил.
– Ну и ну. Я-то хотел как лучше!
Он? При чем здесь он? Я поджала губы и блеснула на кузена глазами.
– Ты как-то замешан в этом?
– Э… Да… Это я познакомил твоего отца с Хэджаймом… Я знал, что он ищет невесту.
Его прикосновения стали мне неприятны, я отстранилась. Он замялся и, подняв ладони, отступил в сторону.
– Давай послушаем твоего отца и прогуляемся?
Ну вот еще. С места не сдвинусь.
В животе предательски заскулило.
– И с меня вкусности! Что скажешь?
– Пойдемте…
Мы направились в сторону императорских садов. Они были открыты всем благородным жителям Нары, в беседках можно было отдохнуть в тени. Несколько чайных домов располагались на входе в парк, чтобы, прогулявшись и насмотревшись на диковинные деревья, перевести дух за пиалой ароматного чая или холодного кислого умесю[12].
Сейчас мне было не до разглядывания листьев, цветов и лохматых облаков в небесах. Я наконец разозлилась и из-за этого шла быстро. Устав от моих односложных ответов и сердитого лица, Тоширо теперь шел рядом с Амэей, которая пунцовела, не поднимая ресниц. К шее прилипли выбившиеся из высокой прически волосы, капельки пота стекали по спине. Крутя поданный служанкой бумажный зонтик от солнца, я думала, думала, думала. Что мне делать? Надо обсудить все с отцом. Рассказать ему про Сина, потому что я и так запоздала с этим признанием. Папа меня любит. Если он решился на такой шаг, у него, наверно, есть свои причины, но почему ему вдруг надо выдать меня замуж? Да еще так внезапно и так срочно… И почему он! Неужели не нашлось кого моложе?
Генерал. Брат наместника. Выгодная партия. Выгоднее только за Императора-Дракона, но нельзя. Куча поговорок была на эту тему. Кровь, что река, – каждая течет в своем русле. Нельзя смешивать чистую человеческую кровь с чистой кровью ханъё.
Самая обидная была сказана беловолосым лисом-ханъё на приеме при дворе Императора, когда тот оглянул моего отца: обезьяне не тягаться с драконом. Людям не сравниться с ханъё. Мы в меньшинстве. Нами всегда правили ханъё: в эпоху Лисы, в эпоху Кота и вот сейчас, в сменившую ее двести лет назад эпоху Дракона.
Род ши Рочи должен был продолжиться и оставаться чистым.
Я шла так быстро и думала так увлеченно, что не заметила, как оказалась далеко за беседками, там, где стеной росли тисовые деревья, а мраморные плиты рассы́пались шуршащим гравием под ногами. Одна. Рядом никого.
Наконец-то! Я вздохнула, обтерла ладонью шею и пошла дальше. Со всех сторон меня прятали ароматные азалии и мирты, чуть дальше журчал какой-то ручеек. Прохлада… Это хорошо. Хоть руки умою.
Тропинка вывела меня к пруду, окруженному свесившимися до самой воды ивами. Пахло стоялой водой, вышедшие погреться на солнце рыжие утки недоуменно посмотрели на меня. Я так устала, что села прямо на берег, смяв юкату, тяжело вздохнула и вытянула перед собой ноги в шелковых сэнгай[13]. Мы так спешили уйти, что я не успела переобуться во что-то более удобное.
– Ну что за глупая глупость моя жизнь! – Тихо пожаловалась я сидящей рядом утке. – Сначала Син со своими танцами, а теперь этот надутый… индюк!
– Что за Син? – спросила утка. Я сморгнула.
– А?
– Что за Син, спрашиваю.
Ругаясь и тряся хвостами, утки бросились в воду, оставляя расходящиеся в стороны волны. А рядом со мной сел на землю генерал. Он что, преследовал меня?
По моему телу пробежала волна дрожи. Я обернулась, рядом никого не было. Только мы вдвоем.
Я опасливо покосилась на генерала. Он сидел на расстоянии, смотрел на воду, словно меня и рядом не было. У него был горделивый профиль: я видела твердую линию челюсти, по его скулам плясали блики от воды.
Мне захотелось уйти.
– Оставаться наедине с мужчиной – плохой тон… – прошептала я, когда молчание затянулось. Он лишь хмыкнул. Полез куда-то за пазуху. Что, неужели собирается вручить мне обручальный браслет прямо сейчас?
Нет. На протянутой ладони лежало яблоко. Я знала этот сорт – «поцелуй снежного лиса», совершенно белый, будто полупрозрачный, плод со стыдливо-румяным бочком. Такие росли только в Тайном, Запретном, Заветном (названий было много) саду, из него фрукты попадали на стол Императору-Дракону.
– Возьмите. Вы не завтракали.
Говорят, тот, кто отведает «поцелуй снежного лиса», продлит свою жизнь на одну зиму. Слухи, конечно, а вот кара за воровство была вполне реальной.
– Из Тайного сада нельзя воровать! Это… это преступление. Почти измена.
– Значит, не будете?
Хэджайм совершенно равнодушно нацелился вгрызться в яблоко. Живот заурчал, и я протянула ладонь.
В тишине только и было слышно, что хруст и плескание воды. Я ела, поглядывая на генерала. Что он за человек? Действительно украл яблоко?
Для меня?
Яблоко на вкус оказалось абсолютно заурядным. Не слишком сладким и рыхлым. Даже обидно.
– И давно вы знали о нашем союзе, генерал ши Тайра?
– По меньшей мере два месяца. Вы не в восторге, я смотрю.
Два месяца! Почему… Как он мог даже не сказать мне, не намекнуть?
– А вы были бы в восторге, если бы к вам в дом пришла неизвестная женщина и сказала, что она будет вашей женой?
Хэджайм немного повернулся ко мне. Окинул совершенно нечитаемым взглядом и дернул плечом.
– Смотря какая женщина.
И что это значит? На кокетство не похоже. Мне было неловко. А еще – очень сложно подавить раздражение. Хэджайм казался сверх меры отстраненным и самодовольным. И как он смел с таким вызовом говорить с моим отцом, верховным шаманом Императора-Дракона?
– Разве ваши родители женились по любви? Очень сомневаюсь в этом.
– И зря. Папа много раз рассказывал, что это была любовь с первого взгляда! Он увидел маму на празднике Заячьих Звезд и был покорен.
– В самом деле?
– Да.
Он помолчал, кинул в воду камень, вздохнул.
– Я думаю, дело было вот как. Родители вашего отца долгое время выбирали ему невесту. Рассылали во все стороны журавлей с портретами, собирали данные о наследстве, проверяли информацию о налогах, меряли шагами поля риса и, когда сошлись в мысли, что есть несколько подходящих пар…
– Вы так решили на мне жениться?!
Хэджайм выгнул бровь. Он развернулся ко мне всем корпусом и сказал тихо, но так, что вдоль позвоночника скатилась ледяная капля пота:
– Девушки должны говорить тихо. И я не люблю, когда меня перебивают.
Мне захотелось в спальню. В свою комнату, на футон, под одеяла.
– Вы еще совсем юны. Многого не понимаете. В моих планах не было скорой женитьбы.
– Тогда зачем?.. – прошептала я.
– Что? Я не расслышал.
Так тихо говорить или как?! Замечательно. Старый и глухой. Идеальная партия.
– Зачем вам жениться на мне? Почему сейчас?
Наверно, скажет что-то о долге. И промолчит о том, что ему надо оставить наследника, пока у него не отказало… то, что у мужчин отказывает. Скажет что-нибудь про чистоту крови. Но Хэджайм удивил меня.
Так я впервые увидела его улыбку. Немного неровные клыки. Тонкие губы растянулись, образуя ямочки на впалых щеках.
