Очаровательные. Оборотни. Двухтомник
С-с-самостоятельный какой! Ну, я ему!
— Ой, только не вздумай ему звонить, — раздраженно фыркнула догадливая мать. — Сами справимся.
— И тут сами, — недовольно пробурчала, нервно обводя пальцами маленькое блюдечко, на котором стояла чашка кофе.
— Что?
— Ничего, — вздохнула. — Когда собирается явиться этот инострантишка, ум? Или представителей пришлет? Так сказать ― на разведку. Вдруг мы тут все дикие.
Я нервно хохотнула, зафыркав, но под острым взглядом матушки сдулась, насупившись.
— На следующей неделе, — мрачно ответила она. — И тебе придется задержаться до этого момента, Лара. Мне нужна будет твоя помощь.
— Что?! — пораженно завопила, подскочив на стуле. — Мама!
— Перестань, Илария, — поморщилась она, и я, обиженно поджав губы, засопела, но села-таки обратно на стул. — Ты хочешь оставить меня одну с этими хищниками? Свою мать? Не так я тебя воспитывала, девочка моя, совсем не так.
Мама деланно огорченно качала головой, заламывая пальцы, а мне даже капельку стало стыдно. Совсем капельку. А при воспоминании, каким отменным манипулятором является моя родительница, весь стыд куда-то испарился.
— Но, мам, у меня поездка запланирована именно на эти выходные! У меня отпуск, в конце концов!
— На твой отпуск я и не покушаюсь, — спокойно ответила она, в голосе полоснула сталь. Началось! — Поедешь на следующей неделе ― и точка.
Так, следующая неделя ― это не месяц. Жить еще можно.
Но вслух ничего не сказала, наоборот, еще больше насупилась. Сложив руки на груди, с укором посмотрела в невозмутимое лицо директрисы и, притворно повздыхав, покорно кивнула, буркнув:
— Ладно. Я согласна. Но только на неделю. И не называй меня Иларией!
Да, мое полное имя мне не очень нравилось. Я вообще не понимала, почему меня назвали именно таким именем.
Илария. Это вообще, что за имя такое, а?
Но только вот, когда спрашивала об этом у своих родителей, они таинственно молчали и разводили руками ― этим беся меня еще больше. Поэтому я с одиннадцати лет просила называть меня только сокращенным именем ― Лара. И все. Но мама в порыве гнева могла назвать меня полным.
Матушка, любимая моя стервь.
И в кого она такая?
— Какие на сегодня вопросы? — вздохнула, открывая ежедневник и настраиваясь на рабочий лад. — Сегодня у вас две встречи. В три с Любомирцевым и в пять со Слониковым.
Мама отрешенно кивнула и, щелкнув мышью по ноутбуку, ледяным тоном надавала мне кучу заданий на сегодняшний день, загрузив по самую макушку.
«Ничего нового, Лара», — мысленно хмыкнула, закрывая ежедневник.
— Будет исполнено, шефиня, — усмехнулась, с удовольствием смотря на кровожадное лицо матери. — Шучу, шучу, наша железная леди.
Я не часто дразнила ее на работе, предпочитая деловой тон и даже на вы. Но сейчас почему-то захотелось ее подразнить.
Может, от слишком напряженной обстановки после разговора?
— Иди, работай, Илария, — с маньяческой улыбкой отомстила она мне.
Скривившись, фыркнула и пошла куда послали.
Работать.
— И сделай еще кофе, — крикнула вдогонку родительница.
— Много кофе вредно, — пробурчала, доставая чистую офисную чашку и блюдце.
Оставшийся рабочий день я то и дело бегала по кабинетам. Печатала отчетные ведомости и носила кофе матушке. Много кофе. Очень и очень много кофе.
Под конец рабочего дня мне даже стало не по себе.
А не получит ли родительница тахикардию от такого количества бодрящего напитка, ум?
Но по-настоящему занимал меня совсем другой, пренеприятный вопрос. О котором действительно думала, делая в первый раз свою работу как механический робот. Монотонно так.
Зачем отцу надо было продавать свою часть фирмы?
Он что-то задумал? Или ему понадобились деньги? Почему тогда мне ничего не сказал? Странно это все.
И очень неприятно.
Да что там говорить, эта новость с продажей попахивала откровенным предательством.
