Симбиоз (СИ) - Сканира Татьяна

И Он сказал Слово, в тот же миг явилась на свет Вселенная сверкающей ткани, рождённая Его дыханием. А из самой сумасбродной, восторженной мысли великого Интеллекта родилась Она. Он назвал её — Яйаг. Синий кристалл был окутан многослойной оболочкой и загадочно сверкал, переливаясь в тёмных водах жизни. Хрустальная холодность сиреневого света, исходящая от энергетической звезды — центра планетарной системы, отражалась в правильных гранях причудливых форм ландшафта планеты, образуя рассеянное сияние мира Яйаг.

Как же она была прекрасна в своей неизвестности! Самая желанная из тех, что логичными цепочками блистающих знаний лежали в небытие его бессмертного ума, не имея даже малейшего шанса стать живыми, воплотившись в водах внешнего мира.

Она была прекрасна. Чистейшие сады и леса планеты сменялись огромными белыми полями песчаных пляжей. Реки и моря играли бликами, отражая яркое солнце в фиолетовой воде. Весь мир казался огромным живым калейдоскопом.

Ему нравилось собирать миры из песчаной мозаики, а затем невидимой кистью рисовать образы и события, вдыхать жизнь, переплетая сюжеты и тасуя судьбы, чтоб потом одним движением мысли, разрушить хрупкое творение, обратив его в сверкающий смерч песков времени. А когда буря затихала, и первозданная чистота воцарялась повсюду, он опять создавал иллюзии, чтобы снова разрушить.

И всё же этого было мало. Ему хотелось испытать свой мир изнутри, и вот уже готова форма, собранная из песчаной мозаики, такая же живая и прекрасная, как всё, что было в этом фиолетовом мире. Критически оглядев «костюмчик», Випс устремился внутрь. Словно тягучий кисель, вливалось совершенное сознание в телесную оболочку, ощупывая её изнутри, расправляя и оживляя. Это было фантастически необычно. Лучи солнца слепили глаза, первый шаг, приятная податливость горячего песка под ногами, прохлада мокрого океана, звуки, запахи, ветер. «О! Как же ты прекрасна, Яйаг!» Чувства захватили его, и на долгие столетия Випс погрузился в объятия восхитительной материи.

Так начался для него период счастливого бытия в лоне собственного творения. Очень быстро Випс сообразил, что управлять миром, будучи «в форме», весьма непросто, приходилось постоянно усиливать мыслительные посылы, по сути дублируя внутреннее намерение внешним действием формы. Но это «телодвижение» Випсу нравилось, и он с искренним удовольствием экспериментировал с разными образами себя, создавая из вечного песка сюжеты и живые картины.

Телу, предназначенному для материального мира, требовались постоянные преобразования, так как со временем оно истончалось и разрушалось. Поначалу, Випс копировал тело, и перемещал себя в новое, но потом он задумал сделать материальную ткань вечной, зациклив самокопирование на микроуровне. Для этого он решил создать совершенный симбиоз с собственным творением. Не долго думая, он приступил к работе.

После многочисленных экспериментов, Випс всё же смог усовершенствовать тонкую оболочку многослойной формы, превратив её в плазменную «кожу». Теперь обновлять и даже менять свой внешний облик можно было силой мысли не покидая оболочку. Кроме того, свойство плазменной кожи позволяло влиять на другие материальные тела мира Яйаг. Разветвлённая сеть нейронных связей, которая разворачивалась при контакте, молниеносно проникала в структуру объекта, обеспечивая разуму Випса полный доступ ко всем процессам симбионта. О! Это было ошеломляющим достижением! И ещё несколько тысячелетий Випс с наслаждением оттачивал мастерство симбиоза, пока не понял, что в своём мире он отныне всесилен и всемогущ. Яйаг стала совершенным образом и подобием его уникального интеллекта. Живая ткань, которая являла в мир самые смелые задумки своего хозяина, но при этом оставаясь лишь тенью его, бессловесной копией.

Тогда впервые он задумался об истинности своего одиночества: «Яйаг, яркий образ мой, отражение моей мысли, но я здесь совершенно один. А один ли я в безмерном пространстве? Неужели нет других мыслящих, создающих свои миры, там за пределом?!»

Вдруг открытие, простое, как шар вселенной, поразило его и Випс понял, что не является единственным мыслящим субъектом в безмерье. Взрыв осознания высветил огромное число подобных Яйаг миров. В момент озарения, Випс отчётливо увидел структуру многомирья, хотя структурой её, не имеющей внешних связей между мирами, назвать можно было с большой натяжкой. Условно, это образование представлялось в виде пузырей, плавающих в безмерье — тёмном океане неизвестности.

«Я должен найти способ проникнуть в другие миры» — размышлял Випс, расположившись на открытой террасе каменного замка, стоящего на берегу лазурного озера. Эта форма строения ему особенно нравилась своей монументальной грандиозностью и строгим дизайном. О, сколько сумасшедших перестроек, преобразований, улучшений, а то и полных разрушений и воссозданий с нуля, претерпело это великолепное строение, прежде чем Випс решил, что мысль в камне удалась.

Потягивая густой, терпкий сок-выжимку из прозрачных ягод, гроздьями свисавших с раскидистых ветвей, окутавших высокие колонны террасы, Випс просчитывал возможности вхождения в чужое пространство мыслеформы. «Как найти универсальный ключик, который откроет заветную дверцу? Ведь что-то общее должно быть в основе самого принципа идей. Но что это?» — И тут его осенило!

— Кристалл Яйаг! Как же просто! Идея универсума! — правильный ответ был найден и поразил Випса своей гениальностью. Способ видения через линзу живой ткани кристалла Яйаг создаст иллюзию восприятия безмирья, как простора, растянутого во времени.

— Это даст мне великую Силу видения! — воскликнул Випс и стал сворачивать ткань живого кристалла Яйаг в компактную сферу, создавая плотный зеркальный универсум с внутренней функцией ключа и врат. — И так, в путь!

Глава 2

Первый мир нашёлся сразу, лишь только Випс начал сканировать безмерье через живую линзу кристалла Яйаг. Это был мир детского Бога. Пространство планеты было населено пёстрыми трансформерами — существами, которые играли в такие же яркие игрушки, срывая их с веток причудливых растений. Дело в том, что в этом мире игрушки росли на деревьях. Богатая фантазия детского Бога придумала такое огромное разнообразие игрушек, что от аляпистого ландшафта планеты рябило в глазах. Сам хозяин мира жил в большом игрушечном домике, сложенном из крупных деталей разноцветного конструктора. Мама и папа детского Бога, были сделаны из мелких элементов конструктора, как и сестры, братья, друзья, и остальные жители этого мира, они все были трансформерами. Маленький Бог играл в свои детские игры, создавая города и жителей, а когда ему надоедало, он ломал мир, словно малыш, орудуя совком в песочнице. Випс улыбнулся, наблюдая за детским Богом и вспомнил себя, когда он впервые придумал Яйаг и игрался мирами, точно так же создавая и уничтожая творения.

«Какой забавный малыш, даже жаль вмешиваться», — подумал Випс, но всё же прикоснулся к энергетической оболочке этого мира. Плазменные нити, словно ветвящиеся щупальца, поползли по поверхности тонкого защитного слоя, постепенно проникая всё глубже и дальше, пока не опутали всю поверхность плотной сеткой нейронных связей. На анализ идеи существования мира ушло менее суток. Мир детского Бога был примитивен и нелогичен, а также не способен к самовоспроизводству. Он держался только за счёт энергии внимания автора этого «пузыря».

Однако поглощение чужой энергии мыслетворчества оказалось весьма приятным занятием, оно открывало новую палитру ощущений. Это чем-то напоминало питьё вкусного коктейля, и Випс за какие-то пару тысячелетий, по местному времени, выпил энергию мира почти полностью, оставив блёклую и безжизненную пустыню, где уныло и безразлично доживал свой век последний остров — приют местного бога.

Хоть и примитивные, но всё же идеи детского Бога расширили сознание Випса и открыли новую грань кристалла Яйаг, что тут же ознаменовалось находкой — миром номер два.