Ведьма в свободном полете (СИ) - Гусина Дарья

Обувь: ботинки, туфли на высоком каблуке, туфли на низком каблуке, сапоги, мягкие сандалии, босоножки на высоченной шпильке… меня затошнило от разнообразия моделей. А ведь мы обошли всего пять этажей. Галада покупала все, на что падал мой взор. И на что не падал, тоже. Я устала повторять, что мне не нужно столько обуви. Потом поняла, что меня не слышат, и махнула рукой.

Чулки. Нет, не удобные колготки, а нечто на резинках. Мне и так на метле поддувает… Тридцать пар?! Ну ладно.

Пальто с воротником из ламы? Круто, конечно, но уже не сезон. Уф, отговорила! Я, конечно, не знаток психологии, но, по-моему, кое-кто пытается компенсировать недополученное в детстве или в юности. Или этот кое-кто решил поиграть в дочки-матери с переодевашками. А где дочь Галады, спрашивается? Вот на ней бы свой шопоголизм и практиковала.

Мои мысли остались лишь мыслями. В голове вертелось одно: мне нужно отлучиться в туалет и отправить письмо. Мы вошли в лифт. Перед глазами поплыли стеклянные стены этажей. Серая Башня была довольно узкой, каждый этаж специализировался на каком-то одном виде товаров. Охотнее всего я бы задержалась в отделах канцелярии и ингредиентов для зелий. И вот этот этаж, с товарами для магических шоу, хорош. Я бы здесь побродила.

Тем временем лифт медленно полз вверх.

— Магические настройки позволяют видеть лишь те этажи, где продается что-нибудь интересное для покупателя, — объяснила Галада. — Нам не придется обходить все триста залов.

Удобно. Особенно пригодилось бы мужчинам в несвед-мире, ибо нет худшего проклятия для маркетологов, чем мужик со списком покупок.

— Но самое интересное оставим на закуску, — продолжила колдовка. — Имболк. Помнишь?

Платье, которое Галада выбрала на сто семьдесят втором этаже, было красивым. Очень. Оно мне шло: подчеркивало грудь, стройнило и красиво открывало часть ноги – смело и сексуально. Однако я выглядела в нем не самой собой. Не Адой Бартеньевой, а какой-то гламурной девицей, охотницей, хищницей.

— Не нравится? — с легким недовольством спросила Галада.

— Очень красиво, но… слишком много кружев и… тела.

— Быть скромницей в восемнадцать – это мило, — кисло заметила колдовка, делая знак приказчице. — Однако на балах во дворце милые девочки обычно подпирают стеночки.

— Я не против.

Галада фыркнула:

— Имболк открывает весенний сезон. Это время блеска и помолвок. В следующем году на тебя будут смотреть как на залежалый товар.

— Я не хочу быть товаром. Я хочу учиться.

— Учись на здоровье, одно другому не мешает. Я же сказала, помолвок, а не свадеб.

— Я хочу на бал в Академию.

— Ты старокровка, — на этот раз в голосе Галады прозвенел металл. — Забудь о глупостях. Те старомодные приемы, что устраивает Серениус – детский сад, банальщина для заурядностей. У Громовых другой уровень. Идем. Я знаю еще один магазин. Фасоны там попроще, но модельер отличный.

Мы переместились на другой этаж. Галада с головой ушла в поиски подходящего наряда, а я сказала, что отойду попудрить носик.

В туалете я умылась и приступила к делу. Пасс. Еще пасс. Ничего. Письмо наотрез отказывалось уходить по назначению. Пришлось несколько раз проверить композицию. Нет, все правильно. Неужели дело в бумаге? Я застонала, обхватив виски руками. Вот же дура! Мы ведь такое проходили! Гербовая бумага иногда зачаровывается на заверение, и тогда письмо можно отправить только после подтверждения оного владельцем герба! Я не Громова, я Бартеньева! У меня нет прав рассылать почту с чужим гербом.

Там было что-то еще, в том учебнике! Какое-то примечание! О да! Исключение из правил! Если адресант – член рода, он может заверить послание кровью.

Долго думала, чем уколоть палец. Пряжка на поясе недостаточно острая, и ни одной булавки в запасе. Решение пришло и оказалось простым, но неприятным Я открыла кран и заморозила воду. Для этого пришлось «нырнуть». Глубоко. На Глубине мелькали странные тени, но меня никто не тронул. Какой же это уровень?

Вынырнув и отдышавшись, я уколола палец ледяной иглой и размазала каплю крови по гербу. Письмо отправилось с легким звоном. По моим расчетам, оно должно будет оказаться у меня на столе. Когда Шан и Арчи придут кормить Малыша, раздастся сигнал.

Еще раз умыться, погреть руки под горячей водичкой. Холодно.

— Эй! Несведка! — раздалось над ухом.

Я подняла глаза. Из зеркала на меня таращилась веселая крючконосая физиономия Левого. Рядом высунул нос Правый. Горгулы! Но как?!

— Получили твою записку, — тут же деловито сообщил Правый. — Это ты удачно по магазинам прошлась. Серая Башня – она же из магического серого камня. Пролезть в нее мы вряд ли можем, слишком далеко от Академии, а вот отразиться в зеркале – как раз. Хм… вытащить мы тебя тоже… увы…

— Знаю. И не надо. Я крепко застряла. Ничего, прорвемся. Как Малыш? — взволнованно выдохнула я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— В полном порядке, — успокоил меня Левый. — Два олуха присматривают за котом, еще один, рогатый, присматривает за первыми двумя, а мы за всеми сразу.

— Как он кушает? С туалетом проблем нет? Лоток ему регулярно меняют? Подрос?

— Рогатик? Да мы не в курсе, что там у него с лотком, — заржал Правый.

— Да нет же! Малыш!

На все вопросы горгулы ответили утвердительно. Как оказалось, Юджин, Арчи и Шан не поленились и сходили к нашему бестиологу. Так что теперь у них имелась подробная инструкция, как ухаживать за котами. Прежде всего, котами, и только потом – дебордерами. Я облегченно выдохнула.

— Я очень всем вам благодарна!

— Декан ваш весьма озабочен, кстати, переживает, — заметил Левый.

— Мы с мастером Аваром когда-то обсуждали один… вопрос, и мне кажется, он единственный может помочь.

Правый вздохнул:

— Сдается мне, я догадываюсь, о чем ты. В отличие от людей, мы видим, откуда визард берет силу.

— Вы когда-нибудь встречали таких, как я?

— Не встречали. Но слышали. Предположения. Догадки. Предсказания, иногда даже основанные на научных изысканиях. Лет сто назад существовало целое направление в магических науках, которое позже объявили шарлатанством. Те ученые пытались экспериментировать со способностями отпрысков светлых и темных магов, надеясь обнаружить у лишенных волшебства детей скрытую магию. Безрезультатно.

— Темный лес, — я покачала головой, — и чем дальше, тем страшнее. У меня мало времени. Передайте магистру Серениусу, чтобы пока не вычеркивал меня из списка студентов. Я еще поборюсь. Низводить и курощать себя не позволю. А если, — я шмыгнула носом, — если не выйдет – сбегу. Поселюсь на опушке леса, буду иван-царевичей всяких троллить.

Правый и Левый сочувственно поморгали.

— И на Имболк в Академию я не попадаю, — злобно сообщила я. — У семьи на меня планы.

— Жених, небось, расстроится, — вздохнул Левый. — Да?

— Он… — я вдруг замешкалась с ответом. — Я ему и так неудобства доставила. И даже его подставила, невольно. Ничего. Найдет другую пару.

Правый почему-то фыркнул, а Левый покачал головой:

— Юджин Сальди, конечно же, без пары не останется. Однако ты подумай. Может, сбежать? Ненадолго. На вечерок.

— Угу. Тогда меня точно на цепь посадят, — мрачно заявила я.

В магазин я вернулась совсем злой. Вот все вроде хорошо: Малыш здоров и окружен заботой, магистр Серениус предупрежден и, возможно, предпримет какие-нибудь меры, чтобы вернуть меня в Академию. А на душе кошки скребутся.

Галада сияла: пока меня не было, приказчица отыскала «правильное» платье. Алое. С ним была та же проблема, что и с другими нарядами, выбранными колдовкой: оно делало меня неадекватно взрослой. Но я устала и кивала. Черт с ним, с платьем. Переживу я ваш прием. У меня есть проблемы посерьезнее.

За платьем последовали сумки. Все красивые и неудобные. Слишком маленькие. Или большие, но не вместительные из-за пафосного дизайна, с замысловатыми ручками и замками. Видимо, предполагалось, что я буду носить в них лишь пудреницу, флакончик духов и губную помаду. А как насчет блокнота, набора разноцветных ручек, термоса с чаем, пакетика сухариков, упаковки влажных салфеток, пары красивых камешков, коллекции кошельков и кошелечков и прочих полезных в хозяйстве вещей? Ладно, сделаю вид, что в восторге. Все равно никогда не смогу считать эти вещи своими.