Оружейных дел мастер (СИ) - Данков Влад

Он даже строил планы, кого и как убьет. Начнет непременно с Заар’Ти — она слишком сильно заставила его ненавидеть себя… Хотя нет. Ведь сразу после этого придется иметь дело с учителем, а он опытен и умел, если доходит до клинков. Если вначале всадить кинжал в затылок ненавистному наставнику — как раз успеет второй кинжал вогнать в живот повернувшейся к нему Заар’Ти и полюбуется на удивленно-страдальческое выражение ее красивого, точеного лица. Потом… Каэлис. Или нет. Она вечно ноет и называет всех неудачниками, не понимая, что сама такая же, но, во-первых, лично Т’Альдину какого-либо серьезного вреда или оскорбления не нанесла, во-вторых, это еще большой вопрос, что хуже, прикончить ее или оставить жить и сожалеть о том, что ее собственная семья определила младшую дочь в военную академию, попросту сбросив ее с политической доски как лишнюю фигуру. Да, Каэлис пусть себе живет.

Вместо нее — либо Ринкора, который позволяет себе заносчиво напоминать Т’Альдину, что его Дом выше Дома Шас’Кэрр, либо Л’Тилла, большого любителя присваивать чужие заслуги. Либо обоих, если получится. Альтернативный вариант — вначале учитель, потом

Заар’Ти — а потом, безумно хохоча, побежать по тоннелю, ведущему к поверхности.

Но обычно такие мысли посещали Т’Альдина под конец походов, когда скорый отдых становился достаточно приятной перспективой, и объекты его жгучей неприязни так и оставались в неведении о том, как сильно их ненавидят. Вот и сейчас он в последний раз попытался представить себе, как будет меняться лицо Заар’Ти в тот момент, когда чуть пониже ее ребер вонзится кинжал или сразу пару их, и прогнал эту сладкую мысль прочь. Впереди — поворот, за ним ворота заставы, за ними — родной На’ирризанд…

— Тысяча йоклол!! — выругался внезапно командир, свернув за поворот.

Т’Альдин свернул следом за ним и тоже застыл.

Ворота основательно засыпало обвалом, не совсем наглухо, часть створок видно, но открыть точно не выйдет. А перед обвалом сидел, прислонившись спиной к валуну и свесив голову на грудь, старший учитель С’Лейд.

На звук сдавленных проклятий и недоуменных возгласов он шевельнулся и поднял голову. Лицо его потеряло здоровый темно-серый цвет, вокруг глаз — круги, кожа покрыта струпьями, одно ухо отсечено.

— Наконец-то, — прохрипел С’Лейд, — я уж думал — не дождусь… Не подходите ближе.

Аккурат, как вы ушли, в городе начался мор, выкосил тысячи в первые же сутки. Видимо, заразу принесли торговцы-дуэргары[3]… Я хотел удрать, но уже на полпути к заставе понял, что болен…

— Но почему обвал?!

Т’Альдин только презрительно поморщился. Командир Лу’уд может и сведущ в военном деле, но в магии — нет. Характерные трещины на потолке — красноречивое свидетельство, что старший наставник обрушил свод тоннеля при помощи заклинания.

— Потому что все больны… Были. Теперь там, за воротами, только смерть и стоны последних умирающих… Охранников заставы пришлось перебить — они тоже заразились… Вам больше нет пути сюда. Город уже не существует, превратившись в кладбище непогребенных… Т’Альдин, слушай меня внимательно. Единственный способ спастись для вас — выйти на поверхность… Если выйти из леса на равнину и идти в том направлении, куда уходит солнце — через двадцать переходов будет огромный горный массив, а под ним есть несколько городов. Будете спасены, если дойдете туда…

Его голова поникла, и Т’Альдин понял, что старший наставник мертв.

Десять ударов сердца прошли в тишине, затем весь отряд — четырнадцать глоток –

принялся вполголоса галдеть. Кто ругался, кто растерянно вопрошал, что делать дальше.

Т’Альдин молчал, пытаясь прикинуть, как быть. Старший наставник оказал им огромную услугу, помешав зараженным беженцам встретиться с возвращающимся отрядом.

Интересно, чем он руководствовался? Если знал, что болен и жить остается всего ничего –

зачем было напрягаться? Ведь никто в отряде не приходился ему родней… Мотивы, по которым С’Лейд каким-то образом перебил охрану и обрушил тоннель, вряд ли кому-то могут быть понятны, но Т’Альдин имел основания полагать, что знает хотя бы приблизительный ответ.

Вместе с тем, самому Т’Альдину Шас’Кэрру наставник оказал медвежью услугу.

Обратившись к нему лично и призвав к походу на поверхность, С’Лэйд фактически противопоставил его действующему командиру патруля. И хотя на поверхности еще вопрос, кто опытнее, командир теперь рассматривает Т’Альдина как соперника за власть в их маленьком отряде.

— Давайте уйдем отсюда подальше, на случай если зараза передается по воздуху, -

сказал он.

— Ты мысли мои читаешь, — отозвался наставник, — уходим. Дойдем до ближайшего ручья — отдохнем и подумаем, как дальше быть.

— Но мы же не пойдем на поверхность?! — крикнул Л’Тилл, — это самоубийство!

— Конечно, не пойдем.

— Однако мы отрезаны! — напомнила Каэлис, — у нас вариантов нет, либо поверхность, либо оставаться тут, в периферийных тоннелях. Спрашивается, долго мы тут проживем? Грибы, мох, улитки-жировики здесь закончатся очень быстро, потом что есть будем? Либо наверх придется подняться, либо… в тоннели драуков.

При упоминании о проклятых, превращенных в полудроу-полупауков за какие-либо прегрешения, все непроизвольно поежились. Встреча с ними не сулила ничего хорошего.

— У меня есть план получше, — сказал Лу’уд, — через периферийные тоннели можно попасть в Гло’карнас в обход На’ирризанда, и мне известны аж три пути.

— Какое счастье слышать, что вы знаете выход из положения, учитель, — сказал

Т’Альдин, желая показать, что не собирается перетягивать одеяло власти на себя.

Отряд двинулся прочь.

— Так что это за пути? — спросила Заар’Ти.

— Первый путь — вдоль ручья. Он выведет к озеру, через которое можно добраться до тоннелей по ту сторону, и дальше до Гло’карнаса день пути. Правда, для этого понадобятся плоты, а для плотов нужна древесина, которую придется добить в ночной вылазке. Инструментов у нас тоже нет. Еще есть кружной путь через Глубокий Туман…

— Но там же ядовитые испарения и гигантские сольпуги[4]!

— Верно. Там наши шансы минимальны, но путь как таковой есть… В общем, остаются тоннели драуков, это самый подходящий вариант. Сумеем пройти незамеченными — хорошо. Нет — ну, от драуков отбиться будет попроще, чем от сольпуг…

Я ведь уже ходил этим путем, когда тридцать лет назад на нас дуэргары напали. Если вы не знали, то именно я принес в Гло’карнас письмо с просьбой о помощи…

Кинжал Т’Альдина вошел в шею Лу’уда сзади, чуть повыше воротника доспеха, и перебил шейный позвонок. Командир умер мгновенно.

Еще до того, как труп упал, Т’Альдин оказался в кругу клинков, самострелов с отравленными стрелами и выпученных от удивления и шока глаз.

— Имею несколько возражений, — спокойно сказал Т’Альдин, — и главное — что я не собираюсь погибать ради спасения Лу’уда. Вы должны сказать мне спасибо, ведь и вас ждала та же участь.

— Что ты натворил, идиот!! — завопил Ринкор.

— Спас твою шкуру, придурок. А теперь будь добр заткнуть свой рот, заносчивый щенок, твой Дом больше не выше моего, потому что смерть всех уравняла, и в текущем раскладе я тут самый старший и опытный.

— Что за бред ты несешь?! — возмутилась Заар’Ти.

Т’Альдин сохранил полную невозмутимость.

— Я вам объясню. Есть много причин, по которым нам не следует идти в Гло’карнас.

Во-первых, в озере уже триста лет как живет аболет[5], вы не знали? Не будь его, это был бы кратчайший путь в Гло’карнас. Озеро для нас непреодолимо, даже имей мы плоты…

— Он издох давно!!

— С чего вдруг? Аболеты живут вечно, но ты и этого не знала, тупая сучка.

— Что ты сказал, жалкий мужчина?!!

В тот момент, когда Заар’Ти, потерявшая самообладание от неслыханного оскорбления, замахнулась саблей, Ар’Кай, самый младший, но весьма смышленый кадет, треснул ее по локтю ножнами меча и отобрал оружие.