Джеймс Блэйлок - Подземный левиафан

Уильям кивнул. Телефонный звонок выставлял все в новом свете.

— У меня есть отличная мысль, — заявил он, хлопая себя по колену. — Я позвоню Бэзилу. Что может быть проще. Либо Гил был в Виндермеере, либо нет. Может быть, он все еще там. А может быть, никогда туда не собирался. Людям вроде Пиньона и Фростикоса с их связями нет ничего проще, чем состряпать фальшивую открытку. Им это раз плюнуть.

Для того чтобы пробиться к Бэзилу Пичу и поговорить с ним, потребовался час, в течение которого Уильяму все время слышались едва отличимые от электрических тресков и шорохов на линии голоса, фоновые бестелесные призраки телефонных пространств; они порой прорывались к поверхности, потом слабели и отступали на задний план, затем снова набирали силу, да такую, что голос Бэзила в сравнении с ними казался слабым и отдаленным. Один раз, прямо посреди обсуждения более чем странных местных новостей, вкрадчивый фоновый голос неожиданно полностью исчез примерно на пять секунд, а потом материализовался снова, рявкнув «по два пенни за голову!» так громко, что Уильям чуть не выронил трубку. Никакого смысла в этих словах он не усмотрел, но самым удивительным было то, что Бэзил со своей стороны никаких голосов не слышал.

Выяснилось, что Бэзил чрезвычайно взволнован. Его не оставляло предчувствие, как он выразился, что в воздухе витает что-то недоброе. Какое-то напряжение. Отчаяние. Близость конца. На прошлой неделе в водах озера Виндермеер близ поместья начали появляться мертвые животные — их тела всплывали из глубин озера, словно выпущенные на волю воздушные шары, после чего трупы прибивало к берегу и они застревали в прибрежной траве. Бэзил вот уже несколько дней подряд только и делает, что собирает эти печальные останки. Замок и без того окружен множеством слухов и небылиц — слухов, зародившихся столетия назад, и всплывающие мертвые животные вдохнули в них новую жизнь.

— Животные? — переспросил Уильям. — В озере? Ты говоришь о рыбах?

— Нет, — ответил Бэзил. — Именно животные. Странные бесхвостые обезьяны с перепонками между пальцами на нижних и верхних конечностях, зверьки, похожие на броненосцев, но без характерных заостренных рыл. Не далее как вчера днем я обнаружил сразу несколько странных существ, вроде чешуйчатых ежей, — их прибило к берегу, и все они были мертвы, захлебнулись в воде.

Таких ежей Бэзил набрал целую корзину. И теперь ломал голову над тем, что со всем этим делать. Сжечь? Но запах распространится на многие мили и привлечет всеобщее внимание. Он решил засыпать трупы гашеной известью и хоронить. Но если через сколько-то лет эти могилы разроют, бог знает какой шум может подняться. В довершение всего в поместье заявился Ашблесс и принялся предъявлять какие-то дерзкие требования.

— Ашблесс! — воскликнул Уильям. Повернувшись к насторожившимся товарищам, он объявил: — Вот и разгадка тайны открытки! А чего вы хотели? Постой, я догадаюсь сам. Он тебе кое-что предложил. Он хочет, чтобы ты помог ему попасть в центр Земли. Он уверен, что ты можешь это сделать, хотя и не знает как. Я прав?

— Да, — отозвался Пич. — Откуда ты знаешь? Он и к вам подступался?

— Совершенно верно. В яблочко. Но он удрал с корабля, когда ему показалось, что мы начинаем тонуть. Ашблесс хитер. Он никогда не согласится играть вторую скрипку. Он не пытался тебе угрожать?

— Нет, ничего такого. Хотя и выдвигал чертовски убедительные аргументы.

Бэзил Пич замолчал, отдав телефон во власть скрипучих призрачных голосов, которые немедленно принялись обсуждать какие-то потусторонние финансовые дела и внезапно умолкли, словно сообразив, что их подслушивают.

— Он пообещал помочь Гилу освободиться «из-под опеки» — так он выразился, — ровным напряженным голосом произнес Бэзил. — Ты случайно не знаешь, что это означает?

— Знаю, — ответил Уильям.

— Значит, это правда. А я думал, он блефует. Уильям помедлил, прикидывая, как лучше описать положение вещей.

— Нет, он сказал правду. Но дела не так плохи, как ты, может быть, думаешь. Ашблесс…

— Ты не понимаешь, Уильям, у меня есть основания для тревоги. Серьезные основания.

— Вильма только сегодня разговаривала с Гилом по телефону. С ним все в порядке. Мы уже вышли на след Гила и приблизительно знаем, где его искать. Мы собираемся пустить их корабль ко дну, — продолжал врать Уильям. — И пытаемся обойтись без вмешательства властей.

— Ради Бога, — взмолился Бэзил, — не позволяйте никому постороннему впутываться в это дело. Известность убьет Гила. Если он хоть немного похож на меня и так же ненавидит себя, как ненавижу я, то единственное, чего он хочет, это найти в Земле дыру, забраться в нее и спрятаться от всех. Если он не сможет найти ни одной, то сделает такую дыру сам. Имейте это в виду. Вы даже наполовину не понимаете, как все усложнилось.

— Мир внутри Земли, — спросил Уильям, внезапно сменив тему, — он существует?

— Еще как, — таинственно ответил Бэзил. — Но я ужасно волнуюсь, повторяю! Понимаешь, мы с Гилом живем в одной тональности, если можно так выразиться. Я способен чувствовать некоторые излучения. И очень боюсь, что сейчас он желает разрушения этого внутреннего мира так же сильно, как стремится попасть в него. Вот почему появление мертвых зверей на берегу озера так обеспокоило меня. Я вдруг подумал, что животные могут чувствовать то же самое и испытывать те же страхи, что и я.

— Как свиньи и коровы предчувствуют землетрясение, — вставил Уильям. — Они пытаются спастись бегством и несутся вперед, не разбирая дороги. Я написал по этому поводу статью, так вот в ней…

— Ты все правильно понял, — прервал его Бэзил, не желающий слушать пересказ избранных мест статьи. — Как бы там ни было, старине Ашблессу я помочь не смог. Хотя и хотел бы, несмотря на все его домогательства. Дело в том, что я хочу отойти от подобных дел. Здесь у меня сложился свой уклад жизни. Кроме того, я должен заботиться об отце. Он… слабеет — лучше слова не подберешь. И я обязан последовать за ним, как луна следует за солнцем. — Бэзил замолчал, словно обдумывая сказанное.

— Ну что же, — отозвался Уильям, стараясь выдерживать жизнерадостный тон, — постараемся держать тебя в курсе. Не сегодня завтра у нас должны появиться первые результаты. Можешь на нас положиться. Скоро что-нибудь прояснится — к концу недели уж наверняка. Не вешай нос.

В ответ в трубке раздался прощальный щелчок, за которым последовал хор призрачного бормотания, настолько далекого, что разобрать его уже совершенно не представлялось возможным — совершенно как пузырьки крохотных шепотков в бесконечности. Уильям повесил трубку.

Выслушав пересказанный Уильямом разговор, профессор Лазарел страшно разволновался.