Елена Ларичева - Тара

Винить в Тариной мечте следовало восстановление сельского клуба. Как только клуб привели в приличный вид, из соседнего села по четвергам стал приезжать киномеханик, крутить фильмы о далёкой, такой заманчивой жизни. Жизни, которую, наверняка, вела когда-то помогавшая ей старуха...

"Сегодня в клубе тоже кино", - с тоской подумалось маленькой ведьме. Но идти туда, когда в избе ждут гости, было неудобно.

Тара нехотя побрела домой, заглянула в комнату. Отец сидел на кровати и молча баюкал на руках куклоподобную дочь.

- А где второй, который в очках? - для порядка спросила Тара, хотя и так знала - уехал он, чтобы не мешаться.

- Ты про два дня говорила, - бесцветным голосом ответил мужчина. - Вот через два дня и заберёт.

- Ясно. Есть хотите? Могу снова простокваши налить с плюшками, а могу и вчерашние щи разогреть.

- Не откажусь, - мужчина уложил девочку на кровать, укрыл одеялом и вышел вслед за хозяйкой.

Тара запихнула в печь несколько поленьев - ровно столько, чтобы подогреть еду, подожгла сухую растопку.

- Ты одна тут живёшь? - спросил он, усаживаясь за стол.

- Не совсем. От прежней хозяйки Куся перебралась. Приглянулась я ей, видать.

Она разогрела ужин, налила гостю полную тарелку щей и вышла на крыльцо, присела на ступеньки. Тут же в руки ткнулась чёрная лохматая голова Куси.

- Милая ты моя, - пробормотала Тара. - Что мне делать, подскажи. Он мой шанс, он из столицы. Но ОНИ... Это странное Запредельное чего-то от меня хочет... - она вздохнула, погладила собаку. - Я вылечу девочку, чего бы мне это не стоило. Надо только решить как именно...

Отправилась спать она только после того, как над рощей взошла полная луна, а в комнате несчастного отца погасло окно.

Взобравшись на тёплую печь, по привычке накрывшись одеялом, ведьма никак не могла уснуть. Что делать с девочкой? Если сегодня не приснится старуха, будет худо. Придётся выкручиваться самостоятельно.

Освещённый луной прямоугольник окна, спящие в соседней комнате гости, затихающая рядом деревня - все мешали Таре погрузиться в мир сновидений. Устав ворочаться, девочка слезла с печи, накинула кофту и вышла во двор, потом побежала в рощу.

У истока ледяного ручья, пробивавшегося из-под камней, было её любимое место. Сюда точно никто из деревенских в это время не забрёдёт. Тихо, темно. Только пятна лунного света между верхушками деревьев пробираются вниз, иногда даже дотягиваются до земли, смешиваются с водой... Через полверсты, уставший петлять по полю, ручей соединяется с рекой, теряя звонкий голос и чистоту воды. Но здесь, в его колыбели, бьётся маленькое отважное сердце исследователя.

Тара могла часами смотреть на вырывающуюся из земли воду. Вот и сейчас ей предстояло подумать. Попросить помощи у Запредельного так просто... Попросить помощи и увязнуть, как птичка увязает лапкой в гудроне. Вроде, бьёт крыльями в надежде взлететь, и никак не может оторваться...

- Что мне делать?

Девочка - пустышка. Костюм, лишенный души. При желании её можно заставить ходить, говорить, реагировать на окружающих. Но она останется куклой, и будет живой лишь в присутствии ведьмы.

Что заставило душу улететь прочь - какая разница. Прежнюю чистую детскую сущность не вернуть. Остаётся одно - подсадить вовнутрь НЕЧТО не злое, согласное прожить человеческую жизнь. Таких тварей немало в Запредельном...

Свет плывущей по небу Луны посеребрил мокрые камни, рассыпал пятнышки-монетки по дну ручья. Пересекавшая их вода, блестела и искрилась, точно волшебный эликсир. Блестели серебром и листики чахлой осинки, и иголки молоденькой сосёнки. Высоко в ветвях старых сосен вскрикнула ночная птица, треугольной тенью пересекла лунные лучи и скрылась во тьме.

Словно разбуженная её криком Тара поднялась с холодных камней и побрела к дому. Иногда на её лицо тоже падал лунный свет, и тогда случайный наблюдатель, окажись он вдруг здесь, узрел бы не девочку-подростка, а эльфийскую принцессу, по недоразумению занесённую в мир людей: остроухою, с узкими раскосыми глазами, красиво изогнутыми бровями, благородными чертами лица... Она не шла - скользила над склонёнными венчиками цветов. Но не было никого, способного её сейчас увидеть. И эльфа скрылась в избе, забралась на печь и спокойно уснула. Она приняла решение.

... Ранним утром, когда Тара подскочила в шесть утра по привычке, как в школу, и принялась замешивать тесто на пироги, встал и Игорь Михайлович, разбуженный шорохами и звоном посуды. Не обуваясь, застёгивая на ходу рубаху, он прошлёпал к столу, присел рядом с девочкой, не здороваясь. Не глядя на ведьму, принялся рассказывать, словно надеясь, что от этой исповеди станет легче.

- Кира поздний ребёнок. Мы с Майей одиннадцать лет вместе прожили, прежде чем она родилась. Майе запрещали рожать, сердце у неё слабое. А она ослушалась. И появилась Кира. Всю душу вложили, растили, радовались... Не думали, что так выйдет.

Он помолчал, наблюдая, как девочка отмеряет стаканом муку.

- День рождения у друзей был. Мы ненадолго отлучились. На один вечер. А с Кирой девушка-студентка осталась, наша домработница. Понадеялись на неё, дуру...

Игорь Михайлович закрыл глаза. На широком круглом лице напряглись мышцы, углубились морщины. Морщась, как от зубной боли, он продолжал.

- Домработница с Кирой обещала погулять, одела девочку, обула. А потом ей кто-то из подруг по телефону позвонил. По моему телефону! Она и заболталась, напрочь об обязанностях своих забыв. Кира моя девочка бойкая. Была бойкой, - исправился он. - Не дождалась, вышла сама из квартиры.

Он снова замолчал. Тара не торопила его, присела рядом. Когда пауза затянулась, осторожно спросила:

- Так что же домработница?

- Когда эта тетеря вспомнила про Киру, та пропала. Дура-пэтэушница, нет, чтобы сразу людей на поиски поднять, в милицию позвонить, сама искать отправилась, по району бродить. Когда мы с Майей из гостей вернулись, полночь была. Темнота. Майя в обморок. Соседи "ох" да "ах". Толку от них! Милиция по району поехала кататься, Киру мою искать. А она...

- Она рядом была... - помогала несчастному отцу ведьма.

- Да. В люк у подъезда провалилась. И просидела там до утра. Случайно обнаружили. Когда достали, она уже ни на что не реагировала! У Майи приступ. До сих пор не оправилась. А я вначале по врачам, потом по колдунам и священникам. Всё перепробовал. Руками разводят. Говорят - может, придёт в себя когда-нибудь, а, может, до конца дней растением останется. Растением! Как каштан или тополь!

Тара протянула, было, руку, чтобы погладить Игоря Михайловича по плечу, но спохватилась - пальцы в муке. Тогда она молча встала, поставила тесто в чуть тёплую печь доходить, потом вымыла руки в рукомойнике.