Денис Шулепов - Кошмарный принц

Чудин рассчитывал услышать нечто пафосное, что-то вроде: «Я вернул тебя к жизни! Сослужи же и ты мне службу, хорт!» Но вместо этого молодой человек и зверь смотрели друг другу в глаза, и Чудин готов был поклясться, что они разговаривают. Затем зверь повёл носом, рывком встал на лапы… и досконально обнюхал молодого человека. Егор позволил сделать это. Потом могучий волчара склонил голову, словно приветствовал господина, и выпрямился, только когда Егор сделал знак подняться. Хорт признал своего нового хозяина. Чудин же ждал продолжения.

И оно не замедлило.

Хорт почуял чужой запах и без всякой команды и предупреждения кинулся на Чудина. Чудин приготовился к схватке, растопырив ручищи, но…

— НЕЛЬЗЯ, ХОРТ! — гаркнул юный волшебник.

…хорт затормозил и лязгнул челюстями в гортанном рыке. Однако расстояние было коротким, и столкновение произошло всё равно. Уставший Чудин, конечно, не удержал массивную тушу и завалился. Хорт, стоя всеми четырьмя ногами на теле поверженного неприятеля, рычал и мотал башкой, раскидывая в стороны слюну. Чудин хрипел и задыхался.

— Слезь с него! — мягко скомандовал Егор. — Он друг.

Хорт нехотя подчинился.

Чудин посмотрел на мальчика. Трудно было сказать, что выражал взгляд волшебника, но он явно изменился, стал снисходительным. Чудин увидел зажатого в кулаке мальчика жирного зайца.

— Молодец, хорт! — сказал Егор и кинул зверюге дичь. — Держи!

Хорт молниеносно встал на задние лапы, вытянулся и сомкнул голодую пасть на тушке.

Егор помог подняться Чудину.

— Треба наверх, — сиплее, чем обычно сказал Чудин, держась за грудь.

— Сейчас пойдем, — сказал Егор, махнув головой на хорта, дескать, поест животное — и в путь.

От зачарованного жирного зайца на земляном полу остались четыре капельки крови. Хорт довольно икнул. Можно было двигать.

До полуночи оставалось два часа, так сказал Чудин, посмотрев на небо. Хорт чихал. Егор разминал ноги (из лабиринта — согласно инструкции Виктора Ильича — он выехал верхом на волке-хорте).

— Треба демона-от кликать сюды, — сказал Чудин, показав на поле невдалеке от опушки. — Чем меньше Дива твово гнать, тем спорее самим буде.

— Без тебя я могу переместиться? — спросил Егор.

Чудин только бровями повёл.

— Значит, могу.

— Обратно «прыгай» помалу. Пущай зрит тя, но не могёт достать, — напутствовал Чудин.

— Это ежу понятно! — фыркнул Егор, про себя же поблагодарил колдуна за подсказку: она сэкономит время.

Чудин ухмыльнулся в свою густую бородищу.

— Жди здесь! — приказал юный волшебник хорту и исчез.

Единственное место, где Егор хотел оказаться в Москве — клиника имени Склифосовского, а точнее — палата, в которой лежал его отец.

Там он и очутился.

Не в палате, конечно, а с небольшой погрешностью — этажи перепутал. Ему нужно было на этаж выше. Егор возник возле закрытой двери палаты, но внезапное появление в коридоре клиники ребёнка без халата и бахил не произвело ни на кого впечатления, потому как впечатления производить было не на кого. Зрелище ещё то, не для слабонервных. Ни дать ни взять — «Обитель зла», часть третья. Того и гляди Мила Йовович прошмыгнёт в красном платьице и берцах… Егорка не мог разуметь, чего его такое веселье разобрало, но появилась в теле какая-то неуемная пружинистость и азарт, хоть в пляс… Вдоль коридора, словно после великого мора, кто как лежали люди: пациенты, доктоpa, персонал. Тележка с капельницей и с женщиной на тележке перекрыла дальнюю часть коридора. Поближе точно такая же тележка лежала на боку, штатив с капельницей валялся рядом, подле грузного мужчины в больничном балахоне. Линолеумный пол с паркетным рисунком усеян шприцами, ампулами, пробирками. «Что посеешь, то и пожнёшь». Какой урожай уготовлен жнецу здесь, интересно? Запах… даже не запах уже — вонища, вышибающая слезу, стояла здесь. Но, слава Богу, вонища не человеческих разложений, а испражнений вкупе с устойчивым медицинским духом. Для верности Егорка проверил пульс у ближайших к нему тел и нервно так оскалился: живы люди, не померли, в коме просто! Ещё оставался шанс всё исправить.

Юному волшебнику расхотелось видеть отца. Возможно, где-то на подсознательном уровне он понимал, что отцовский вид навсегда отпечатается в памяти, а в душе занозой останется чувство вины, и искупление могло затянуться на долгие-долгие годы. Ему хватило зрелища в коридоре. Егорка закрыл глаза и переместился на улицу. То ли он был рассеян, то ли что, но «удачливый» турист московских подземелий появился не совсем там, где ожидал — у Мещанского ЗАГСа.

Обширное ДТП, годное для рекорда Гиннеса, тянулось в обе стороны (освещенного!) проспекта Мира, сколько хватало глаз и, видимо, не обошло даже переулки. Небо заволочено дымом и копотью, ветер гонял запах гари из стороны в сторону, будто не знал, куда лучше его направить. В поле «кошачьего» зрения Егорки попали три… четыре… а вон и пятый… устойчивых чёрных столба дымогана. Один он видел четко — горело несколько особо красочно покореженных автомобилей. Огонь продвигался по цепочке и кругом, и гуляющий ветер был ему подмогой. Егорка прикрыл глаза и визуализировал огромный ковш воды, открыл глаза… и пять кубов воды обрушились на автопожарище. Юный волшебник досадливо цыкнул на себя: нашёл, блин, время исправлять ошибки неопытности! Первая задача — отыскать Дива. Что для этого, как говорит Чудин, треба? Дать демону знать о себе. Как? Скорее всего, Див успел оформить столицу и раскидал свои мерзкие щупальца дальше по Подмосковью. Может уже и Тулу зацепил… Так как же? Нужно сделать то, что демону претит больше всего. Попробовать побороться за чью-нибудь душу?

Юный волшебник увидел под деревом невесту. Сердце защемило от жалости и тщетно гонимой вины — такой день у молодых, а невеста без фаты, растрёпанная и с разбитым фотоаппаратом в руке, которым она забила парня, фотографа, лежащего тут же, рядом. Егор наклонился к невесте, пульс прощупывался. На корточках подковылял к фотографу — парень был мёртв. Егорку обдало жаром. Сколько таких вот невинных и случайных жертв по всему мегаполису? Страшно подумать! И всему виной он — глупый, глупый, глупый ребёнок!

Егор растёр по щекам слёзы и осмотрел окровавленное лицо парня. За кого приняла невеста своего фотографа, если умудрилась отобрать у него рабочий инструмент и зафигачить им в висок несчастного? Егор почувствовал трепет в руках, когда прикасался к изуродованному лицу трупа, и понял, что может разозлить, а — самое главное — привлечь Дива. Егор порыскал взглядом по сторонам, но не выискал ничего подходящего, чем укрыть тело. Единственное, обо что споткнулся взгляд, лежавшая чуть в стороне фата невесты. Зная причину смерти, укрывать всё тело не имело смысла, достаточно прикрыть пробоину в черепе. Так ли? Юный герой прислушался к себе. Да, так! И положил руки на лицо, закрытое кружевной фатой. Закрыл глаза. И замер.