Джиллиан - Шальной ветер-2

Резкий плеск и ровное гудение — и он замер, уже встревоженно глядя на мутную от сильного напора струю воды. Но от сильного ли напора она мутна?.. Он ещё тянулся снова перекрыть воду, а сам с подступающим страхом всматривался в постепенно темнеющую жидкость (не воду!), жёстко бьющую из крана в белую раковину. Тянулся и безотчётно старался двигать рукой так, чтобы на неё не попали капли…

Руки затряслись и он отдёрнул пальцы от рукояти крана, когда что-то низко пророкотало по всему помещению, а из крана в светлую только что даже в полутьме, блестящую от воды раковину хлынула тяжёлая грязь, разбрызгивая по краям чёрно-багровые сгустки, похожие на плоских мягких пиявок. Они неохотно сплывали потом к решётке стока, будто стараясь длинными, расплывающимися лапками остановить своё сползание вниз.

Сначала он только стоял и смотрел, пытаясь понять, что происходит.

Рокот не прекращался, давя на уши.

А потом пришлось не просто отступить, но отшатнуться: кран насморочно хлюпнул, жидкость из него прекратила рваться наружу, зато решётка раковины резко скрылась под чёрной жидкостью, забурлившей из стока наверх. Тяжёлая маслянистая жидкость ходила бугорками, в которых, едва намеченные, угадывались те самые пиявки, с длинными кровавыми ножками, правда, на этот раз пиявки гигантские и стремящиеся выползти из раковины. Они цеплялись лапками за покатые края, лапки не выдерживали тяжести их тел и растягивались, пока не рвались, оставляя на кафеле раковины мелкие, утончающиеся длинные следы-нити. Но жидкость продолжала прибывать, помогая пиявкам цепляться всё выше к краю раковины.

Он, оторопевший, забыл дышать, глядя, как первая плоская пиявка перевалилась через край, смачно плюхнулась на серые плиты пола и лопнула, брызнув во все стороны чёрными тяжёлыми каплями. А следом — ещё одна… А потом они начали съезжать вместе с потоком жидкости, которая переливалась, не удерживаемая раковиной.

Сначала жидкость на полу распределялась неравномерно, застревая в едва заметных проёмах между плитами. Но чем далее, тем больше её становилось, и пиявки свободно скользили по полу вместе с образовавшейся здесь лужей, которая совершенно очевидно стремилась к единственному в помещении человеку. Словно живая, лужа острым краем тянулась по плитам, похожая на распластанного ската, который пытается добраться с берега в воду.

Одновременно в комнате начал угасать тяжёлый жёлтый свет.

Он не выдержал и, не дожидаясь, пока опустится тьма, рванул к двери…

Темно…

… Мобильный лежал на столе и звонил так нудно, что болезненно бил по ушам своим тоненьким нытьём, и виски отзывались на этот ной, словно нервы были оголены и подсоединены к телефону вместо проводков. На грани отчаянных слёз Ферди бился над ним, стараясь то заблокировать неизвестный номер, то поставить телефон на "тишину", а то и отключить сам мобильник. Ничего не получалось. Тогда он схватил со стены какую-то кувалду и обрушил её на маленький предмет, лежащий на столе. Под тяжёлым концом кувалды чувствительно хрустнуло — в зажатых до судороги руках отдалось…

Запаленно дыша, Ферди всмотрелся в кучку переломанных деталей, лежащих на треснувшей от удара столешнице, а потом выпустил из дрогнувших рук кувалду и попятился: детали мобильного телефона медленно слипались и будто поднимались, чтобы в дальнейшем соединиться с отскочившими… Ещё немного — и сложившийся в целое мобильник снова заныл, убивая неумолчно монотонным звуком… Ферди зажал уши и повернулся к двери из спальни… И окаменел. Из-под двери наплывала тёмная лужа с шевелящимися в ней пиявками…

Он успел поднять глаза, чтобы увидеть, как с потолка падает чёрная плёнка, которая обычно лежит у входа на баскетбольную площадку. Та самая защитная плёнка, которой брат накрыл его три года назад, чтобы он не сгорел полностью. Но сейчас эта плёнка упала, быстро накрутилась на его тело — и Ферди секунды спустя начал задыхаться в ней, потому что выпростать рук, чтобы поднять их и оторвать от лица плёнку, плотно прилипшую к коже, он не мог. Он рвался из этой плёнки-убийцы, дёргался, скованный её коконом, мыча и плача от ужаса…

… Плёнка, как живая, крутнула его тело — и он сумел вылететь из неё и прижаться к стене, часто и со стонущими всхлипами дыша, ничего не понимающий, глядя на собаку, которая стояла рядом с кроватью, держа в зубах край одеяла. Машинально поднял руку протереть с лица пот… Всего лишь приснилось? Всего лишь замотался в одеяло в беспокойном сне, и оно его сдавило, не давая дышать?

Он встал на трясущиеся ноги. Сопровождаемый Региной, пошёл к ванной комнате.

Здесь умылся, с опаской глядя то на ладони, в которые собирал воду, то на нижнюю решётку раковины. Успокоенный пониманием, что приснился кошмар, взглянул в зеркало. Багровый знак демона не изменился… Потом Ферди накинул домашний халат и вышел на террасу. Будто припорошённая серой пылью, травяная зелень, а также чёрный лес со смутно светлеющим контуром по верхам подсказали, что до утра далеко. Парень сел в кресло (сенбернар свалился в ногах, грея их) и бездумно загляделся на еле различимые деревья опушки.

Задрёмывая на свежем воздухе, Ферди отловил последнюю мысль: дальше он должен действовать не один.

… За завтраком Ферди уже привычно поинтересовался у деда:

— Что там с Кампом? Его нашли?

— К сожалению… — вздохнул де Винд. И поднял бровь, глядя на внука. — Дин, сегодня у нас будут гости. Из полиции. Инспектор хотел бы поговорить с тобой о том, что произошло в Доме Отшельника.

— Допрос? — пробормотал парень, оживляясь. Кажется, судьба идёт навстречу его метаниям, одному ли разбираться ему с демоном и Кампом, или нет.

— Нет. У них это называется снимать показания. Ты ведь проходишь в качестве свидетеля и пострадавшего. — Де Винд откинулся на спинку стула и покачал головой, глядя на чашку и не видя её. — В сущности, ты прав. В любом случае, это будет считаться допросом. Ты… не против?

— Нет. Я очень даже за, — задумчиво сказал Ферди. — Дед, а инспектор будет из специализированной полиции магов?

— Да. Хотя они взаимодействуют обычно.

— Как ты думаешь, они в силах поймать Кампа?

— Джонатан — сильный маг, но слишком эмоциональный. Он постоянно оставляет за собой следы. Время от времен спохватывается и зачищает их, но чаще это бывает слишком поздно. — Дед вгляделся в парня и объяснил: — Это я тебе объясняю со слов инспектора. Мы с ним вчера вечером говорили по телефону, пока ты гулял перед сном. Мда… — Хозяин замка склонил голову, размышляя. — Никогда не думал, что Джонатан настолько амбициозен… Кое в чём я ему даже сочувствую. И даже понимаю его целеустремлённость… Но путь к достижению цели он избрал совсем не тот… — Он помолчал. Вздохнул. — Кстати, как твой пикник?