Анастасия Пак - Путь тени

Дружина и наемники образовали тесный круг, дабы не допустить ни единой ошибки, глядели прямо и сурово – бой должен быть честным, за оскорбления надо платить.

Противники встали друг против друга, время насмешек прошло, настало другое – время убийств. Регвой поудобнее перехватил узкое лезвие и оценил силы противника: груб, свиреп, но секирой машет, как бревном. Силы медвежьи, а ума ноль.

Грот молодецки взмахнул секирой, обрушивая ее на голову соперника, но тот ловко, как змея, ускользнул в сторону, ужалил его в бок стилетом и встал за спиной, а Грот, рассекая воздух, едва не ткнулся носом в землю. Воины дружно заржали.

– Вылитый кабан! Пятаком в грязь и больше никуды. Поворачивайся давай, иль ты так шею половчей подставил, чтоб, значит, резать было сподручнее?

Грот яростно выдернул оружие из земли и встал лицом к Регвою. Тот терпеливо ждал, хотя мог нанести уже не один удар, в глазах светилась нарочитая скука, полное разочарование. Грот отступил на несколько шагов и вдруг свирепо понесся на него, выставив острый угол секиры, как копье. Витязь присел, пропуская оружие над головой и погрузил лезвие в живот на всю длину, проворно отскочил в сторону, подальше от падающей туши. Выпученные глаза Грота совсем вылезли из орбит, а стилет под его тяжестью вошел в рану с рукоятью и чиркнув изнутри по ребрам, пошел наискось, выворачивая позвоночник, и вылез из спины.

– Жаль, – сочувствующе сказал Регвой, – получилось не так, как обещал. Хотел зарезать, а вместо этого заколол.

– Ну так дорежь, – хладнокровно предложил Витко. – Или помочь? – витязь брезгливо поморщился и отступил. – Значит, помочь, – закончил богатырь, нагнулся, схватив Грота за волосы, и чиркнул мечом по горлу. – Чтоб не мучался – пояснил он и отошел. Освободившийся Регвой вместе с остальными сосредоточил внимание на оставшихся противниках.

Голова Титамира гудела от сочного удара булатной булавы, благо, шлем крепкий, иначе не обошлось бы без серьезных последствий. Метнувшись в сторону, он с горем пополам избежал второго нападения шипастой громады. Булава задела плечо, распоров кольчугу и дернулась назад. Титамир поморщился от боли, правая рука, онемев, повисла плетью и он перекинул меч в левую. Нитар оказался ловким и умелым воином, наделенным неимоверной силой. Воспользовавшись заминкой, он провел грамотную атаку, отбивая у противника последние шансы на победу. Вынужденный отступать под градом обрушивающихся ударов, Титамир несколько раз подставлял меч под булаву, и вражеское оружие неизменно отскакивало от него, как от камня. Тепло, исходившее от рукояти, грело ладонь, лезвие само вело за собой руку богатыря. Краем глаза он успел заметить, что Регвой уже покинул круг, а Грота утаскивают за ноги, а они все еще стоят, обмениваясь, как на смотре, тактикой. Нитар тяжело дышал, булава летала все медленней, при каждом ударе сшибаясь с мечом. Коренастый воин подивился про себя крепости оружия, другое бы уже дано разбилось на мелкие кусочки, а здесь наоборот от его булавы отскакивают шипы, заставляя его махать булатной дубиной. Нитар на миг ослабил защиту, готовясь к последнему приему и меч Титамира резко потянул хозяина вперед, подставляя его под удар, и кольнул противника в сердце. Булава врезалась в бок, сминая стальные пластины, и бухнулась на землю. Богатырь отлетел на несколько шагов и распластался на земле, щедро поливая ее своей кровью, Нитар лежал на спине, глядя в небо и не двигался. В это же мгновение Дарий отсек голову Торолу и швырнул к ногам князя. Поединок закончился.

Владий и Миробой помогли другу подняться и потащили его во дворец, за ними, прихрамывая, ковылял Дарий, поддерживаемый Регвоем и Хватом.

– Слышь, Дарий, – проворчал светловолосый витязь, – вот уж не ожидал, что ты пропустишь удар кинжалом. Ты ж их мечом на лету отбивал, а тут…

– Он мне его, полумертвый, под коленку всадил, – скривился воин. – Я ж его на двое разрубил, а он выстоял, кто мог знать?

– Ты, – сурово ответил Регвой. – Надо было сразу башку рубить, так надежнее. Без головы еще ни один не поднялся, а ты своей железкой то так, то эдак, вот и схлопотал. Ну ничего, до свадьбы заживет.

– Это уж точно, – поддержал Хват. – Тем более, что один колдун ему предсказал вечно одиночкой ходить, то исть без пары, значит. Так Дарий ему на радостях весь дом разнес по бревнышкам, поджег и самого поджарил, как жаворонка.

– Не ври, – обиделся Дарий. – Я княжьи указы не нарушал.

– Да-да, конечно, – поддакнул воин. – Там ведь ничего про имущество не сказано, а значит можно крушить, бить, сжигать… ну а если хозяина ненароком задело, то сам виноват – зачем под руку лез? А его хорошо задело: скамьей огрело так, что упал и уже не поднялся, а вытаскивать из горящего дома колдуна никто не стал. Так и сгорел, но ведь сам, все сам, – последние слова он проговорил тихо, глядя в сторону, но Регвой услышал, неодобрительно хмыкнул.

– Чагой это ты по колдунам зачастил? – осуждающе спросил он. – Они тебе много чего посулят, всему верить будешь? Или это ты к ним так втихомолку подбираешься? – резко снизившийся голос стал подозрительным. – Ты послушайся доброго совета: твоими методами только мечом махать, воевода же сказал, надо тоньше, гибче.

– Я тебе что, змея?! – возмутился Дарий. – Или купец, чтоб изворачиваться?! Я воин, – гордо сказал он,- и действовать буду по-воински.

– Давай, давай, – мстительно поощрил витязь, – лезь на рожон. Глядишь, чего заработаешь…

– Ага, – поддержал Хват, – по шее.

– Да ну вас, – пробурчал Дарий. – Много понимаете…

– Побольше некоторых, – ответили ему. – Это тебе не ворье ночное. Думаешь, взял одного за горло, потряс, пригрозил – и он все выложит. Как бы не так, назло тебе молчать будет, или наговорит с три короба, не разберешь, где правда, а где брехня. Больше никуда не шастай, соберемся, сообща обдумаем, тем более что первый шаг все равно предрешен.

– Это какой? – поинтересовался воин.

– Ты Святобора слушал? – смерил его тяжелым взглядом Регвой. – Вечно летишь, глаза круглые, а куда – сам не знаешь. Ну ничего, в следующий раз умнее будешь… Если таковой вообще-то представится.

Мимо них торопливо просеменил сухонький белый старичок, Светлогор, колдун-врачеватель, оглянулся зло, что совсем не вязалось с пушистой длинной бородой и вообще общим обликом старого доброго человека.

– Что тащитесь, как телега об одном колесе?! – не утерпел он. – Думаете, у меня окромя вас дел других нет?! – глаза старика сверкнули, как раскаленные угли. – Чтоб вы все друг дружку перерезали!

– А ты чего, как с цепи сорвался? – неприязненно ответил Хват. – Борода седа, а лаешься ровно собака. При твоих-то годках можно и посдержаннее себя держать.