Анастасия Пак - Путь тени

– Основа уже есть, – нетерпеливо прервал существо Свион. – Князь не смог защитить их сегодня, зато смог я.

– Этого мало, – коготки сжались сильнее. – Хватит лишь на малюсенькое сомнение, мелькнувшую и исчезнувшую мысль. Но если ты сделаешь еще что-нибудь, то это сомнение можно будет вернуть, заставить людей думать. Мысль будет навязчиво держаться, разрастаясь, вырываться наружу. Несколько человек выскажут вслух свои опасения, их поддержат другие, народ охватит волнение… Это тебя устроит или нужно что-то более серьезное? Обвинения, упреки? Может, мятеж?

– О нет, – вежливо ответил колдун. – Это именно то, на что я рассчитывал.

– Тогда мы приступим, не будем терять времени. Этот мир губителен для нас, – существо мягко взвилось в воздух и вылетело в окно.

Невидимки рассеялись по городу, выбирая жертв. Унылый ремесленник резко хлопнул себя по лбу, сгоняя кусачее насекомое и пошел дальше, а острые клычки проникли глубже, опутывая мозг ядовитой жидкостью. Бедняга не заметил, как начал потихоньку сетовать на жизнь. Ни жены, ни детей, недавно в лавке дела пошли в гору, думал уже обзавестись семьей, присмотрел хорошую добрую женщину и тут как снег на голову эти летучие твари. Сгорела лавка, лопнули мечты о счастье, а кто виноват? Конечно же, князь. Бедный люд оборонить не смог. Теперь сунет пару золотых и катись на все четыре стороны. Что за жизнь – ни кола ни двора. А странник молодец, вона как разогнал ворон летучих, вот кого бы надо в князи. Пусть не знатен, что за грех? Лучше их понимать будет. Зато сила-то какая!

Увидев знакомое лицо, ремесленник тронул скорняка за рукав и поделился нехитрыми соображениями. Тот взглянул на него как на помешенного и громко обругал.

– Ты чего на князя-то возводишь?! – возмутился он. – Совсем совесть потерял?! Поглядите на бедняка. Коли б тебя не знал и вправду бы подумал, что ни гроша за душой! Лавка ведь у тебя не одна была да и правду сказать, доходу от нее было с гулькин нос! Наш князь – не колдун и не птица, чтоб по воздуху летать, как он тебе змиев убить должон был?! – сердито махнув рукой, скорняк пошел прочь, но переметнувшаяся мысль уже прочно засела в голове.

Славный пир тек хмельным медком и редкими винами, но не слышалось за столами веселых песен, перечисления побед и поражений. Не в честь дружинникам было за пришлого колдуна пить, затмившего их князя славой. Разговоры шли суровые, со всех концов княжества созывались воины на княжескую службу, рассаживались за столами, мрачные и жесткие, не много от таких веселья прибавилось. Да и князь улыбался недобро, донесли ему с утра о волнениях в народе, осуждающих разговорах.

– Хорош пир, – угрюмо бросил Хват, рассматривая новые лица. Воины все прибывали, кланяясь Родомиру, некоторые были знакомы, другие нет. Пара-тройка воинов вообще внушала опасения – вели себя нахально и вызывающе непочтительно. Хмурые воины мерили их усталыми взглядами и отворачивались, вычеркивая из своего круга. Здесь не сидели одиночками, что и понятно: доброго человека, коли пришел один, позовут сами, а худого просто не заметят. – Будто на поминках сидим да князя поминаем. А пришлый-то гляди, как улыбается, зубами сверкает, волчья сыть. Взять бы да посечь тех, кто князя охаивает, а заступника энтого пинком за ворота, чтоб дале странствовал. Не было беды…

– Справимся, – откликнулся Регвой, – колдуна скоро выпроводим, не век же ему здесь куковать, а там и народ поутихнет, а кому сильно поговорить захочется – язык выдернуть и пусть болтает, коль охота.

– Раньше-то такое было? – спросил Титамир. – Чтоб на князя лаялись?

– На Родомира нет, – ответил Дарий, – а другим мы не служили. Виданное ли дело: рассуждать, князь таков – не таков. Какой есть – тому и радоваться надо. Что заслужили, то и получили. Эх, кусок в горло не лезет, – он с сожалением посмотрел на расставленные блюда. – Дюже аппетитно выглядят, такому добру пропадать… Айда после пира с нами в одно заведение, еда там нехитрая, зато окружение что надо, никаких Зволов али Визардов. Да и дело есть, – воин скосил глаз на зыркающего во все стороны Главного. – А здесь, как на ладони сидишь, так и ждешь, что нож в спину воткнут. – Прямо перед носом мелькнула волосатая рука и схватив его чашу с вином, опрокинула в широкую пасть. Дарий онемел от такой наглости, а сосед уже подтягивал к себе блюдо с куропатками, ехидно ухмыляясь в лицо воину.

– Чагой гляделки-то вытаращил? – поинтересовался он. – Сам же сказал, что кусок в горло не лезет, оно и понятно, при таком-то князе, – Грот пренебрежительно хмыкнул и увел у воина еще одно блюдо.

– Да ты никак, на драку нарываешься? – напряженно спросил Дарий. – Что ж ты как боров, чужое загребаешь, или своего мало?! Да еще и хозяина охаиваешь в его же доме!!!

– Эт я боров? – с удовольствием произнес сосед. – Оскорбляшь мя, значит?! За это и в харю получить можно… прямо на месте, – и он замахнулся здоровенным кулаком. Титамир перехватил занесенную руку и сильно сжал пальцы, сдавливая кисть. Незнакомец пренебрежительно глянул и рванул воина на себя, надеясь перемахнуть его через стол на пол к собакам, но вместо этого неожиданно полетел сам, пробороздив носом по строганным половицам. Разговоры затихли, князь взглянул хмуро, по лицу Визарда расползлась широкая улыбка. Грот поднялся, вытирая кровь с разбитого лица, выпученные глаза вращались с бешеной скоростью. Выдернув из-за спины сверкающую отточенную секиру, он обрушил ее на крепкий дубовый стол. Разрубив столешницу, секира рванулась назад, во все стороны полетели щепы, задев несколько воинов.

– Ах ты, собака!!! – рявкнул, вскакивая, светловолосый витязь, и выхватил из ножен тонкий стилет. – Свинья недорезанная!

Озлобленные воины гневно поддержали Регвоя.

– Тебе не за столом, а в хлеву сидеть надобно! Помои лакать с себе подобными!

Грот поманил его пальцем, поигрывая оружием.

– Свинья недорезанная? – понимающе повторил он. – Ну так иди, дорежь… если сможешь. Токма ножичек-то положи, а то, неровен час, порежешься. На меня что-нибудь посущественнее надо. Меч, что ль, у кого позаимствуй.

– Об твою грязную шкуру меч марать?! – с отвращением сказал Регвой. – Обойдешься и ножом.

– Дело твое, – кивнул Грот. – А те двое, – он указал на Дария и Титамира, – тоже могут присоединиться. Торол, Нитар! – позвал он, и из-за дальнего стола поднялись грузные низкорослые воины.

Святобор помрачнел и нагнулся к князю, Родомир поднялся и вскинул руки, призывая к молчанию.

– Хорошо, биться будете до победного конца. Выйдем во двор, нечего смертоубийство под кровом вершить.

Дружина и наемники образовали тесный круг, дабы не допустить ни единой ошибки, глядели прямо и сурово – бой должен быть честным, за оскорбления надо платить.