Антон Демченко - Человек для особых поручений

— Замечательно. — Губы сами разошлись в ухмылке, — проводи его в дом, напои чаем… да нашего философа подготовь… Нечего всякой шушере у нас дома обретаться.

— Все сделаю, — согласно кивнул Лейф и, чуть помявшись, тихо спросил: — Виталий Родионович… а как там Лада?

— Чувствует себя вроде бы неплохо. В отличие от нас с тобой, она все-таки выспалась… — вздохнул я.

— Так вы… это… ну… что ли не… — постепенно все больше и больше смущаясь, забормотал Лейф.

— Что ли не, — усмехнулся я и, прищурившись, ткнул парня пальцем в грудь. — А скажи-ка ты мне, друг любезный, с чего это так старательно со своей сестрой меня норовишь свести, а?

— Я? — изобразил великое изумление Лейф и тут же замотал головой, одновременно начиная пятиться к выходу. — Не, я… да ни в жисть… И вообще там, вон… Мне наказ ваш исполнить…

— Ну-ну. Мы с тобой еще поговорим на эту тему, — вздохнул я, подозрительным взглядом провожая ретирующегося повара. После чего подхватил серебряный поднос с кофейными причиндалами и букетом цветов и потащил его к себе в комнату. Шум воды, доносящийся из ванной комнаты при спальне, подсказал, что Лада отправилась приводить себя в порядок. Оглядевшись, я опустил поднос на небольшой столик у окна и приготовился ждать. Вскоре шум смолк, но даже спустя добрых десять минут в спальню Лада так и не вышла… И я, кажется, догадался почему. Открыв гардероб, я снял с вешалки один из банных халатов, тихонько постучал в дверь ванной комнаты, чуть приоткрыл ее и просунул халат в образовавшуюся щель (благо, что в ванной при спальне замок не был предусмотрен). Она же ко мне в спальню пришла как была, в ночнушке и с «Барринсом», найденным мною под подушкой. Да здравствует логика! Уже через минуту Лада вышла из ванной, чуть смущенная, но уже не испуганная, и то хлеб… Вдоволь полюбовавшись на сероглазое видение в волочащемся по полу белоснежном халате, обернутом вокруг ее тела чуть ли не дважды, я улыбнулся и, подхватив Ладу под руку, подвел к креслу, стоящему у столика с подносом.

— Это мне?

— Разумеется, — кивнул я.

Девушка осторожно, словно боясь, что цветы осыпятся от одного ее прикосновения, провела кончиками пальцев по лепесткам и несмело улыбнулась. И было в ее улыбке… что-то такое… такое… Я замер, следя за каждым движением Лады, а когда она обернулась и подняла на меня сияющий взгляд…

Вот теперь, кажется, я пропал окончательно и бесповоротно. Влюбился как семнадцатилетний пацан… как пыльным мешком по темечку шандарахнуло. До звона в ушах, до полного срыва башни… Если б не «сфера», точно бы решил, что Лада меня зачаровала. А ведь думал, что такого со мной в жизни больше не произойдет… Но вот ведь случилось… Пусть и «в другой» жизни! И молчать об этом я не собираюсь. Равно как и ждать окончания эпопеи с пропажей исследовательницы, что сам себе недавно обещал. К чему?

В гостиную я спустился только в одиннадцатом часу, умиротворенный и счастливый, напрочь забывший обо всех текущих проблемах и неприятностях. Ну сумасшедший, что с нас взять? Лада, правда, порывалась подняться с постели и бежать заниматься домашними делами, но была отчитана и заперта в спальне, в лучших традициях деспотичного Востока, «для вразумления». Ха! Придется сегодня виляющему Лейфу обходиться своими силами, а завтра я что-нибудь придумаю.

— Доброго дня, Ратьша. Уж прости, что заставил ждать. Так сказать, дела семейные… — повинился я перед наливающимся дармовым чаем охранителем-извозчиком, на что тот только пожал плечами. А вот глазенки пребывающего тут же повара эдак радостно сверкнули… Ну-ну. Я с тобой поговорю еще, сводник. Всю правду вытрясу, а если понадобится, то и полевыми методами не погнушаюсь.

Словно услышав мои мысли, сын ушкуйника тут же исчез из комнаты.

— Пустое, ваше благородие, — отставив пиалу в сторонку, проговорил Ратьша. — Я хоть отдохнул по-человечески. Всю ж ночь по эдакой холодрыге мотался, исполняя поручение, устал, знаете ли. А тут покойно, тепло. Да и чаек отменный.

— Заметно, — кивнул я. — Маска сползла.

— Что? О чем это вы? — не понял «извозчик».

— По речи заметно, говорю, — охотно пояснил я. — Я ведь хоть и недолго в здешних местах обретаюсь, но уж говор извозчика от речи грамотного, образованного человека отличить смогу. Между прочим, после первой нашей встречи с поездкой в «Летцбург» вы как раз именно этими «мабуть» и «тудой» мне и запомнились… Ну и «Ведомостями», конечно.

— М-да уж. Вот это я опростоволосился. Устал… — вздохнул Ратьша, отдирая приклеенную бороду. После чего поднявшись с кресла, вытянулся во фрунт и коротко кивнул, одновременно звонко щелкнув каблуками подбитых сапог. — Ну уж коли так случилось… Позвольте отрекомендоваться, необмундированной службы Особой Государевой канцелярии, штабс-ротмистр Ратьша Гремиславич Липата.

— Прямо генералом себя чувствую… — улыбнулся я, пожимая руку собеседника.

— С чего бы это? — поинтересовался Ратьша.

— Так это ж у них даже на облучках карет «блаародия» сидят, — ответил я, и Ратьша расхохотался.

— Только вы уж о том помолчите, Виталий Родионович. А то эдак и Нишка ваш тоже себя высокопревосходительством возомнит.

— Безусловно, Ратыпша Гремиславич, — согласился я. — А что Нискиня? Я полагаю, раз вы о нем упомянули, значит, сумели сыскать?

— Разумеется, Виталий Родионович, — уже серьезно кивнул штабс-ротмистр. — И погреб хороший присмотрел, где его подержать можно, без того чтоб в канцелярию доставлять. Вот только в толк не могу взять, чем вам подвалы наши не угодили.

— Что место подыскали, славно. У меня и собеседник на философские темы для столбовского разносчика найдется, чтоб не скучал в одиночестве. А насчет подвалов… — Я на миг замялся. — И оттуда сбежать можно. Коли не на свободу, так на тот свет. Были уже прецеденты.

— Наговора на верность опасаетесь? — смекнул Ратьша.

— Ну ежели это так именуется, то да, — кивнул я. — Но об этом можно и после поговорить, а сейчас, если не возражаете, нам пора ехать. Я обещался князю к полудню быть в присутствии. Негоже заставлять начальство ждать… по крайней мере, слишком долго.

— Согласен, — проговорил Ратьша, возвращая бутафорскую бороду на место. — Что ж, показывайте, где этот обещанный вами сосед для Нишки? Будем его в экипаж утрамбовывать.

— Простите, что вмешиваюсь, ваши благородия. Я уж философа устроил в экипаже-то, — прогудел, входя в гостиную Лейф. — Только… Ва… Виталий Родионович, там, почитай, места-то всего ничего осталось. Неудобно ехать будет.

— Подождите, философ? — нахмурился Ратьша. — Надо на него оградник нацепить, от лиха подальше. А ну как буянить начнет…