Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

– О каких мерах ты говоришь? – спросила Звезда.

– О простых, – быстро ответила Аврора. – Мысли, разговоры, планы. В конце концов, если у нас окажется достаточно доказательств, мы представим их королю-богу.

Похоже, это успокоило Звезду Милосердия, и она кивнула:

– Да, понимаю. Приготовления. Это будет разумно.

– Отдыхай, дорогая, – попрощалась гостья, поднимаясь, и вместе с Гимном вышла из шатра.

Они неторопливо направились по ухоженной лужайке к дворцу Авроры. Однако Гимн Света шел с неохотой. Что-то в этой встрече его беспокоило.

– Она душка, – с улыбкой сказала Аврора Соблазна.

– Ты так говоришь потому, что ею легко манипулировать.

– Конечно, – отозвалась богиня. – Я очень люблю людей, которые поступают как должно. А «как должно» значит «как я считаю наилучшим».

– Ты хотя бы открыто признаешь это, – заметил Гимн.

– Для тебя, дорогой мой, я открытая книга.

Он фыркнул:

– Книга, которую еще не перевели на халландренский.

– Ты так говоришь только потому, что даже не пытался меня прочесть, – улыбнулась она. – Хотя должна отметить, что у Звезды Милосердия есть то, что меня определенно раздражает.

– А что именно?

– Ее армии. – Богиня сложила руки на груди. – Почему командование десятью тысячами безжизненных дали ей, богине доброты? Очевидно, что это ошибочное решение. Особенно при том, что мне никаких войск не дали.

– Аврора, – с удивлением заметил Гимн, – ты богиня честности, общения и межличностных отношений. Тебе-то с какой радости должны были доверить командование армией?

– С армиями связано много межличностных отношений, – ответила она. – В конце концов, как назвать ситуацию, когда один человек наносит другому удар мечом? Это как раз между личностями.

– Не поспоришь, – признал Гимн, оглядываясь на павильон Звезды Милосердия.

– Итак, – продолжила Аврора, – думаю, ты оценишь мои доводы о том, что отношения – это, по сути, война. Что становится очевидным из наших отношений, дорогой Гимн. Мы…

Она осеклась и толкнула его в плечо:

– Гимн? Обрати же на меня внимание!

– А?

Она обиженно сложила руки на груди:

– Должна сказать, твои шуточки сегодня особенно неудачны. Придется найти для игры кого-нибудь другого.

– Хм, да, – отозвался Гимн, не сводя глаз с дворца Звезды Милосердия. – Какая трагедия. Кстати, о вторжении к Звезде. Это был только один человек?

– Вроде бы, – сказала Аврора. – Это неважно.

– Кто-нибудь пострадал?

– Пара слуг, – отмахнулась она. – Кажется, одного нашли мертвым. Тебе надо уделять внимание мне, а не…

Гимн застыл:

– Кого-то убили?

Она пожала плечами:

– Так говорят.

Он развернулся:

– Я пойду к Звезде и поговорю с ней еще.

– Отлично, – огрызнулась Аврора. – Только без меня. Я хочу полюбоваться садами.

– Ладно, – Гимн уже двинулся прочь. – Поговорим позже.

Богиня негодующе выдохнула, уперев руки в бока и провожая его взглядом. Гимн проигнорировал ее досаду, сосредоточившись на…

На чем? Ну да, пострадало несколько слуг. Не его дело ввязываться в проблемы с преступностью. И все же он снова направился в павильон Звезды Милосердия, как всегда, в сопровождении слуг и жрецов.

Она все еще лежала на диване и удивилась его возвращению:

– Гимн Света?

– Я вернулся, когда услышал, что кто-то из твоих слуг погиб при нападении.

– Ах, да, – кивнула она. – Бедняга. Какой ужасный случай. Уверена, он обрел покой на небесах.

– Забавно, что нужное всегда оказывается там, где будешь искать в последнюю очередь, – заметил Гимн. – Расскажи, как произошло убийство?

– Все очень странно, – ответила она. – Двух стражников у дверей оглушили. Злоумышленника обнаружили четверо моих слуг, которые шли по коридору для прислуги. Он подрался с ними, оглушил одного, убил другого, а двое сбежали.

– Как именно убил?

Звезда вздохнула.

– Я правда не знаю. – Она взмахнула рукой. – Мои жрецы могут рассказать. Боюсь, я была слишком шокирована, чтобы вдаваться в детали.

– А могу я с ними поговорить?

– Да, если тебе нужно. Я уже упоминала, как расстроена? Лучше бы ты остался и утешил меня.

– Дорогая моя Звезда Милосердия, – сказал Гимн. – Если ты хоть немного меня знаешь, то поймешь, что лучшее утешение с моей стороны – это оставить тебя одну.

Она подняла голову, нахмурившись.

– Это шутка, моя дорогая, – пояснил он. – Увы, они у меня плохо удаются. Тушкан, ты идешь?

Лларимар, как всегда стоявший среди других жрецов, посмотрел на него.

– Ваша милость?

– Не надо беспокоить остальных, – сказал Гимн. – Думаю, для расследования хватит нас с тобой.

– Как прикажете, ваша милость, – ответил Лларимар.

Слуги Гимна Света снова оказались в стороне от своего бога и неуверенно сгрудились на лужайке, словно кучка детей, оставленных родителями.

– Но в чем дело, ваша милость? – тихо спросил Лларимар, когда они вошли во дворец.

– Честно говоря, понятия не имею, – признал Гимн. – Но чувствую, что творится что-то странное. Вторжение. Смерть человека. Что-то не так.

Лларимар поглядел на него со странным выражением на лице.

– Что? – спросил Гимн.

– Ничего, ваша милость, – наконец ответил Лларимар. – Просто это очень нехарактерно для вас.

– Знаю, – ответил Гимн. Несмотря ни на что, он чувствовал уверенность в своем решении. – Я не могу сказать, что меня побудило. Полагаю, любопытство.

– Любопытство, которое пересилило ваше желание избегать любых действий... вообще ничего не делать?

Гимн пожал плечами. Войдя во дворец, он почувствовал прилив энергии. Обычная лень отступила, сменившись возбуждением. В этом ощущении было что-то знакомое. В коридоре для прислуги он наткнулся на группу беседующих жрецов. Он направился прямо к ним, и они с изумлением обернулись.

– О, отлично, – сказал Гимн. – Полагаю, вы сможете рассказать мне больше о ночном вторжении?

– Ваша милость, – произнес один, в то время как все трое склонили головы. – Заверяю вас, у нас все под контролем. Для вас или ваших людей нет никакой опасности.

– Да, да, – отозвался Гимн, осматривая коридор. – Так это здесь убили человека?

Жрецы переглянулись.

– Вон там, – неохотно сказал один из них, показывая на поворот коридора.

– Чудесно. Проводите меня, будьте так любезны.

Гимн Света двинулся в указанном направлении. Несколько рабочих как раз снимали доски пола – видимо, чтобы заменить. В обители богини не место запятнанному кровью полу, пусть даже и вымытому дочиста.