Галина Гончарова - Средневековая история

С-соплюшка!!!

Выпороть бы, да нельзя… графиня, как-никак. Хоть и малолетняя. Ты ей подзатыльник, а тебя потом — плетьми на конюшне. Ибо смерд поднял руку на благородную госпожу.

Поэтому малявка вовсю капризничала — и задерживала движение, останавливаясь на несколько дней в каждой деревушке. Может было бы и лучше. Ибо с малявкой ехали нянька и учитель. Но…

Вот тут судьба и подложила сопровождающим малолетнюю графиню здоровенную свинью. Нянька и учитель весьма понравились друг другу. И все свободное время занимались в основном друг другом. А малявка оставалась предоставленной сама себе. И не зная чем заняться, изводила людей.

Мужчины ругались. Шипели. Но… что тут поделаешь?

Утешало только одно — рано или поздно они доберутся до Иртона.

И пугало.

Если судить о графине по рассказам — вместо одной капризной сучки на ограниченной территории оказывалось две.

Уцелеет ли замок?

Еще и поэтому никто не решался на серьезный действия. Всем хотелось оттянуть миг прибытия в неизвестность. И момент общения с графиней Иртон.

Идеально спокоен был только один человек. У него было дело. Оплаченное вперед. И щедро оплаченное. Так что…

Пусть капризничает. Все равно он приближается к цели.

Вечером, ложась спать, Лиля довольно улыбалась.

Она была счастлива.

Жидкость, которую доставили ей слуги Али Ахмета, оказалась нефтью. Наверняка неочищенной. Ну и пусть! Перегонку она организует, дайте время!

Кстати! Надо бы эввира озадачить самогонным аппаратом! Сделает — заценит!

А торговля напитками… скажем «Пшеничная эввирская». Или «Ягодная крепкая»… ладно. Названия — это не ее конек. Пусть Хельке думает. Ее дело — выдать идею. А применять будет уже он.

Лиля наметила себе на следующий день визит к эввиру. Где-нибудь на после обеда.

А там посмотрим, что и куда.

Главное, здесь есть нефть. Можно перегнать спирт. Щелочь.

Можно кучу всего сделать!

Нет, зная химию — нигде не пропадешь.

И вообще — даешь керосиновые лампы?

На пару с эввиром она могла их сделать. С нее — схема, керосин, а может и стекло, если она сможет наладить это дело в Иртоне.

С него — реализация, реклама, ну и сборка…

Ладно. Об этом думать пока рано.

Но уснуть удалось не скоро. Взбудораженный мозг отказывался отключаться.

Пришлось встать, сделать несколько упражнений, проведать пациента — и только потом Лиля смогла уснуть.

Эх, где вы — спокойной ночи, малыши….

Кота что ли завести, чтобы умурлыкивал?

А ведь котов она тут особо нее видела… у кого бы узнать подробнее? А то так спросишь — водится ли у вас… нарисовать?

Ага… если она чего нарисует…

Лиля даже картинки в конспект сводила через копирку. И никак иначе. Изобразительные способности девушки не стремились к нулю. Они уходили в минус. Даже у Малевича — и то были лучше. Тот хотя бы квадрат нарисовал ровно. О себе Лиля точно могла сказать, что она и это не потянет. Ее конек — авангардное искусство.

Там, где кляксы, полосы и разводы. Но если это тут пропагандировать… нет уж.

Пусть этот мир живет без дурацких идей как можно дольше.

Корова должна выглядеть коровой, домик — домиком, а рассвет — рассветом. А если «художник отражает свою личную концепцию…» простите — происходит он от слова «худо».

Впрочем, это было личное Лилино мнение. О вкусах не спорят. Тем более…

Не нравится тебе?

Сделай лучше! Или хотя бы просто — сделай. А потом уж критикуй! А если вообще ничего нарисовать не можешь — не тебе и судить о высоком искусстве.

На этой примерно мысли Лиля и провалилась в глубокий сон.

Следующий день выдался ей-ей не лучше.

С утра Лиля опять отправилась на рынок.

На этот раз с собой взяли крестьян. И таки прикупили десяток коз, про которых Ингрид отозвалась весьма уважительно. Мол, шерсть, что пух. Только вот на Вирме им не выжить, а здесь корма лучше, так что можно…

Прикупили быка. Кажется, того самого. Лиля не могла сказать точно, но по размерам было похоже. Прикупили шесть коров. Причем Ингрид клялась, что коровы отличные, а две, кажется, были еще и стельные.

Лошадей пока не смотрели. Птицу вообще решили закупать перед отъездом.

Крестьян отправили домой (в таверну) с покупками.

И отправились на кожевенное производство.

Тем же составом. Лиля и Ингрид — прекрасная половина, Лейф и еще пятеро вирман — сильная.

Кожевенное производство Лиля почуяла примерно метров за триста.

Воняло.

Нет. Не так.

ВОНЯЛО!!!

Да так, что глаза резало уже сейчас. Лиля плюнула на все, приказала остановиться. Вытащила здоровущий носовой платок (хорошо хоть чистый!) намочила его — и прижала к лицу.

То же самое сделала и Ингрид.

Воняло химикатами, кожами, дерьмом. Чем-то кислым, чем-то прогорклым, чем-то…

Лиля не могла разобрать всех оттенков — но подозревала, что даже в газовой камере пахло приятнее.

Ее затошнило. Но все-таки она въехала во двор. И молчала все время, пока Лейф представлял ее. Молчала, пока старший кожевник раскланивался в ответ — и представлял мастеров. Как поняла Лиля — мастерская была одна на несколько человек. А вокруг нее были дома.

Но тут Лиле улыбнулась удача.

Сама кожа ей была не нужна. А вот вещества, которые использовали…

Да, кожи дубили и в моче. И еще много в чем! Но вот добавки!!!

Известковое молоко!!! Родное!!!

Сода!

Поташ!!!

Кислота!!!

Любимая, серная!!!

Пусть они здесь называются не так — да плевать шесть раз!!! Что еще надо для счастья?

Лиля не знала! Как ни странно, контакт с кожевниками пошел почти сразу. Она договорилась о покупке большой партии химикатов — и пообещала приехать с тарой.

Отдала задаток — выехала за ворота и задумалась.

А тара-то….

Ох, не миновать ей стеклодува… съездить, проведать?

Но кожевники были в другой стороне от города. Так что женщина махнула рукой.

Ладно. После обеда доберется.

Не добралась.

До нее добрались. Оказалось, что в таверне уже больше часа сидят и ждут ее три помощницы портнихи с готовым заказом. Те самые, лентяйки и неумехи. Марсию она узнала сразу. А двух других девушек по именам не помнила.

Лиля только вздохнула, глядя на девочек. И подозвала к себе трактирщика.

— они хоть что заказывали?

— Нет, госпожа.

— тогда подай им хороший обед. Без вина. За мой счет.

Трактирщик не возражал. На такую клиентку, как Лилиан Иртон он молиться готов был.

Платила она исправно и за себя, и за своих людей. Со времени ее приезда не было ни драк, ни скандалов. А еще на огонек частенько заглядывала городская стража, которую градоправитель настропалил присматривать за графиней. Не дай Альдонай с ней что случится — шкуру снимут.