Анна Гурова - Князь Тишины

– Я все-таки хотел бы разобраться, – задумчиво повторил он, гладя ладонью кору ивы. – Я понимаю, что у вас, девчонок, могут быть свои интриги. Мальчика не поделили, поцапались, это нормально, в общем, даже иногда полезно для правильного формирования характера. Но, когда детские разборки выходят из-под контроля, они порой становятся опасными для жизни. А иногда, Гелечка, случается, что деток используют для своих недетских разборок взрослые дяди и тети…

«Что за бред? – изумилась я. – И что за тон?»

– И когда близкому для меня человеку угрожает опасность, – продолжал Саша, глядя на меня в упор с очевидной ненавистью, – я просто обязан вмешаться, даже если некоторые лже-авторитеты прозрачно намекают, что это не мое дело. Первый раз я согласился. Хорошо, вы утверждаете, что ситуация под контролем, – я вам верю. Я даю вам шанс заслужить мое доверие. Но потом происходит катастрофа. И вместо того чтобы ответить за свои слова, мне приносят извинения и в очередной раз советуют не соваться не в свои дела…

– Саша, ты о чем? – растерянно перебила его я.

Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Я чувствовала нарастающую агрессию со стороны Саши, но не могла понять, в чем дело.

– …Э нет, говорю я, теперь это уже мое дело. Мое личное дело.

Где-то я уже слышала эти слова. Причем совсем недавно. Сказанные этим самым тоном сдержанной ярости и неприкрытой угрозы.

Я невольно попятилась от Саши. Он тоже отступил на шаг, еще раз медленно обвел взглядом окрестности оврага, и на его лице появилась удовлетворенная улыбка.

– Прекрасное безлюдное местечко. Никто нам тут не помешает поделиться заветными мыслями. А если ты рассчитываешь смыться, сначала выслушай меня. Любой лес – довольно любопытная структура. Ему присуще весьма полезное в данном случае свойство искажать пространство, дробя его на одинаковые элементы, а потом перемешивая их через неравные промежутки времени в произвольном порядке. У тебя был шанс подготовить мне тут первоклассную ловушку, но ты упустила время, а я уже не позволю тебе что-либо предпринять.

Я только глазами хлопала, тщетно пытаясь въехать в ситуацию.

Саша стоял на некотором отдалении и следил за моей растерянностью с искренним удовольствием.

– Смотри, – негромко сказал он, вытянув руку ладонью вверх.

На ладони лежало крохотное серое зернышко. Вдруг из него проклюнулся росток, потянулся вверх, выпуская и разворачивая резные листья; из листьев высунулся стебелек, на верхушке которого набух и распустился желтый цветок одуванчика. Саша подержал цветок перед моими глазами, после чего аккуратно пересадил его на ствол ивы. Одуванчик так и повис на стволе, как орхидея.

– Я знаю, что ты способна отделять иллюзию от реальности, – сказал Саша, – но этот парк слишком большой. В нем слишком много предметов и явлений. Тебе понадобятся годы, чтобы найти отсюда выход.

– Но, Саша, в чем дело?! – воскликнула я. – Объясни…

– Не прикидывайся, будто не понимаешь, чего я от тебя хочу, – неожиданно прошипел он. – Хватит делать круглые глаза. Я прекрасно помню, сколько времени тебе понадобилось в прошлый раз, чтобы снять иллюзию. Хочешь открыть карты? Так вот тебе прямой вопрос: кто уничтожил домен моей дочери?

– Твоей… кого?

На секунду мне показалось, что у меня солнечный удар. Сашино лицо потеряло очертания, распалось на части и растаяло в воздухе. Фигура моего собеседника стала как будто ниже и толще. Чеканные Сашины черты исказились, расплылись и покрылись морщинами, нос вытянулся, под глазами появились мешки…

«Да это же не Саша! – с ужасом поняла я. – Это Катькин папаша, мэтр Погодин, в Сашином обличье!»

– Если это сделала ты сама – я не исключаю такой вариант, – продолжал между тем Погодин, – то ты заплатишь. Хоть я всего лишь жалкий иллюзионист, моего мастерства на это хватит, будь уверена. Есть несчастные, которые живут в мире иллюзий годами, искупая свои преступления. Если уничтожение домена – твоя работа, то ты останешься в этом парке навсегда. Куда бы ты ни пыталась убежать, он всегда будет вокруг тебя. Ну, а если тебя кто-то использовал, предлагаю другой вариант. Ты говоришь мне, кто это, а я тебя отпускаю. Ну?

Я промолчала. В первый момент я порядком испугалась. Но почти сразу испуг сменился разочарованием и стремительно нарастающей злостью. Я злилась на всех: на Погодина, на Сашу, на Катьку, а больше всех на себя. «Размечталась, одноглазая! – с отвращением и горечью думала я, вспоминая свои нелепые мечты и не менее нелепые восторги по поводу внезапного Сашиного звонка. – Даже детям известно, что чудес на свете не бывает. Надо сразу предполагать самое худшее, и на сто процентов оно и окажется правдой. Это ж надо было так проколоться! Как я теперь сама себе буду в глаза смотреть?!»

– Я, кажется, задал вопрос, – ядовито повторил Погодин.

– Ничего я вам, дяденька, не скажу, – желчно ответила я. – Обойдетесь.

– Та-ак, – протянул мэтр. – Значит, будем играть в партизан. Ты хоть представляешь, что я могу с тобой сделать?

– Ничего вы сделать не можете, – подумав, ответила я. – Бон, Катька попыталась, и что с ней теперь? А насчет бесконечного парка, так сами знаете, что я умею распознавать иллюзии. Так что лучше оставьте меня в покое.

Моя последняя фраза Погодина взбесила.

– На помощь надеешься, пигалица? – зловеще произнес он и отступил на шажок. – Погоди же, когда я выясню, кто за тобой стоит, вам всем мало не покажется!

«Да он же меня боится! – догадалась я. – Не знает, что я могу, а что нет. Запугивает, а сам держится на всякий случай подальше».

Проблема состояла в том, что я тоже не знала, чего мне ожидать от Погодина. С иллюзионистами его уровня я просто не сталкивалась. Так что в некотором роде мы были на равных.

– Ты, наверно, представляешь, каково это – когда уничтожают твой домен, твою собственную Вселенную? – зашел Погодин с другой стороны. – Это сравнимо с медленным изощренным убийством. Как будто твою душу разрывают на части и поочередно втаптывают ее обрывки в грязь. Вот что ты устроила моей дочери! Но ты ведь не хочешь пережить нечто подобное сама, верно? Твой домен тебе дорог?

– А нет у меня никакого домена! Можете проверить, – заявила я, и, глядя на офигевшего Погодина, подумала: «Два-ноль в мою пользу».

Но запас угроз Катькиного папаши еще не был исчерпан.

– Я приму все меры, чтобы тебя исключили из училища. Поверь, это в моих силах. Сорняки надо уничтожать в зародыше.

– У меня такое чувство, будто вы уже пытались вырвать сорняк, – насмешливо сказала я. – Позавчера, в кабинете Николаича. Что-то не больно у вас получилось.

– Ладно, – сквозь зубы процедил Погодин. – Если не желаешь по-хорошему, возвращаемся к первоначальному варианту.