Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
Скорее всего Клавдия держала их в уме, на случай если у сыновей вдруг также возникнут проблемы с рождением мальчиков. Вероятность, что у кого-то из сестер родится темный маг, была ничтожна мала, но ей не пренебрегали.
Возможно, это совпадение, но ни одна из любовница Ричарда не забеременела после того, как у королевской четы родился младший сын.
Родерик не умел выносить отца дольше двух часов в неделю и любил мать за обоих родителей сразу. При этом они частенько расходились в оценках. Сына раздражало, что Клавдия вникала во все детали его жизни. Не давила, однако незримо присутствовала.
Когда Родерика доставляли в столичный госпиталь едва живого, Ее Величество на сутки закрывалась в своих покоях. У постели раненого всегда дежурила Робертина, а позже — Робертина с дочерью. Потом целительница отправляла королеве вестника, что сын жить будет, и та снова выходила на люди.
— Ты мой подарок, — приговаривала мать, сколько князь себя помнил. — Подарок за годы мучений. Тебя ни сталь не возьмет, ни яд чар, а путь твой освещает звезда. Мой баловень судьбы.
Некоторые решения Клавдии он не понимал до сих пор. Ему казалось, что она попытается оспорить те баллы, которые он набрал, когда Совет тестировал их со Стефаном, выбирая первого претендента на трон. Но мать охотно согласилась с тем, что ее любимец пришел вторым и повторила тезис про его нестабильность.
Серьезная тень между ними пробежала, когда Клавдия вмешалась в историю с их помолвкой с Оливией. Отец к тому времени умер, а со стороны матери Родерик не ждал возражений.
— Иногда слабый защищает сильного. Так будет лучше для вас обоих. Девочка не готова. Да и ты тоже.
Королева даже не отпиралась, что убедила Робертину и Лив отказать ему.
— От чего защищает? Что за блажь, — цедил он сквозь зубы. — К Аурелии я, значит, готов… К стычкам на соседнем континенте тоже. Не ждите, мама, что я, как племенной бык, стану усиливать могущество Конрадов с той, на кого вы ткнули пальцем.
Тогда ему не удалось ее переубедить. А в свете того, что узнал от Лив сейчас, он больше не сомневался, что мама опять решила сыграть вдолгую. Она посчитала, что, узнай он правду сразу после нападения на девушку, то это привело бы к срыву — и гибели либо его одного, либо его и Стефана.
Анализируя прошлое, он вновь убеждался в том, что Клавдия не противилась его увлечению дочерью подруги и не могла его не замечать. Ее бы устроило, если бы он женился на Аурелии и принес пользу стране, а Лив сделал бы любовницей — и принес пользу себе.
Однако старшие Бланши не увидели бы в этом ничего кроме оскорбления, а девочка была так невинна и так далека от любых расчетов, что даже Клавдия не стала стараться в этом направлении. К тому же оставалась проблема обострения со Стефаном.
Время показало, что королева все же сделала расчеты на будущее. Пять лет назад, после тяжелейшей битвы при Каламо, он получил от нее первое магпослание после ее смерти и концентрат для приготовления эликсира от магического истощения. Князь подозревал, что когда-то его приготовила Робертина, которая к тому моменту уже не практиковала.
А как Дэвиду удалось скрывать подобные задатки столь долго? Мальчик, конечно, складно рассказывал, как давил тьму за счет других стихий, но ни один проверяющий не пропустил бы характерную давящую тяжесть.
Мама, очевидно, расставила у трона верных людей, а также людей, связанных клятвой. Вот почему Стефану до сих пор не донесли о даре Дейва.
Новое письмо возникло перед ним на блюдце с вензелем Клавдии, когда он продрал глаза в день своего рождения. То есть пять месяцев назад. Но Родерик все не находил в себе силы открыть его.
«Ты моя гордость, Родерик», — так начиналось послание.
Он три раза принимался читать его и все три откладывал в сторону. Но вот после того, как приехал в Гретхем, министр не просто прочитал, а буквально выучил наизусть.
«Если ты читаешь это письмо, то, значит, вошел в идеальный для мага возраст, когда силы хоть отбавляй, а контроль над ней достиг максимума… Я постараюсь прояснить причины некоторых поступков, из-за которых ты сильно на меня обижался. Не сомневаюсь, что это поможет сделать правильный выбор».
Глава 70
Родерика не удивило, что покойная мать сообщала это так уверенно, словно была в курсе последних новостей. Как правило, такие письма писались в нескольких вариантах. Взойди он на трон вместо Стефана, и получил бы совсем другое. А, может, удостоился лишь молчания.
«… Я пишу это письмо, когда нашей Ангелине три года. Девочка будет блистать не только в Фересии, уж поверь моему чутью. Будь с ней строже, дай почувствовать ответственность. А вот вы с Аурелией уже обречены, хотя ты выполнил все обязательства перед ее страной. Княгиня неглупая женщина и не станет участвовать в интригах против тебя. Так что, в целом, этот брак можно считать удачным…».
Первый министр в который раз поразился, как можно быть любящей и циничной одновременно. Он мало что потерял, когда женился на принцессе, а вот она… Даже через много лет они не сумели прийти к дружеским отношениям, потому что Аурелия на его спокойную холодность всегда отвечала обидой.
«Меня беспокоит Стефан. Подозреваю, что изменения в нем уже необратимы. Он тщательно прячет свои так называемые эксперименты. Твой брат ищет способы вытягивать «быструю» энергию. Если Светочи отдают тепло, а целители — созидают, то он черпает силу из боли, унижения и страха… Почему я не пришла к тебе прямо сейчас или еще раньше, когда начала подозревать? Он клянется, что самолично пытал только преступников и согласился надеть ограничители. Если король резко нальется силой, то ты об этом узнаешь…».
Родерик прикрыл глаза. В этом заключалась дилемма, которую в Фересии решали веками. «Двойка» не позволяла концентрировать власть в одних руках. Оба носители тьмы должны были следить друг за другом. При этом открыто признавать, что Его Величество или Его Высочество съехал с катушек не считалось желательным. Стефан обмануть мать. Никакие ограничители не сработали.
Где заканчивалась эта грань, за которой небольшая уступка своей природе превращалась в угрозу государству и подданным? Брат всегда был любимцем женщин, и в какой-то момент обожание ему просто наскучило. Добавить сюда древние практики, когда невинность приносилась в жертву, чтобы напитать уже истертый артефакт или продлить молодость магу… Их вроде бы как забыли, и в то же
