Стратегия одиночки. Книга седьмая (СИ) - Зайцев Александр А.
В Прошлом Цикле я ни разу не видел, как Кей работает, точнее видел, но не так близко, и теперь искренне восхищался мастерством юного кузнеца. Если у меня и были какие-то сомнения в том, что буквально через несколько месяцев он заткнёт всех местных мастеров за пояс, то теперь они развеялись, словно утренний туман под порывом ураганного ветра.
Со своей частью работы Кейташи справился значительно раньше, чем я. Землянин закончил с Рунами и, собрав уже готовые пластины, снова раздул пламя в горне:
— Здесь твоя помощь не требуется. — Пояснил он, оставив меня заниматься самой нудной частью работы.
Следующий час Кейташи соединял пластины на толстую стальную проволоку. Пару раз ему не нравился полученный результат, и он разбирал полосу идущих внахлёст пластинок и соединял их снова. Причём, дуги полуколец он загибал руками, даже не притронувшись к кузнечному молоту. Просто брал стальную пластинку в руки, пропускал проволоку и сгибал полукольца. И только собрав целый ряд, он брался за молот. По его пояснениям, это было что-то вроде магической сварки. Мне оставалось только воспринять его слова на веру. Тем более я точно знал, если Кейташи берётся что-то делать, то делает это хорошо. Самое удивительное, что и с этой работой он справлялся быстрее, чем я со шлифовкой.
Монотонная работа, а также наблюдение за действиями настоящего мастера привели к тому, что время летело совсем незаметно. Поздний вечер сменился ночью, а когда первые лучи утреннего солнца показались над горизонтом, сборка пластинчатой части доспеха была завершена. Точнее, осталась ещё несобранной латная юбка, но эту часть работы Кейташи отложил в сторону.
— Надо примерить. Да, не так, а на гамбез! — Поморщился японец.
Он явно был чем-то недоволен. Что-то его беспокоило и не нравилось. И только после того, как я надел гамбезон, и мне на плечи легла пластинчатая броня, землянин скомандовал.
— Подними руки. Выше. Вот так. — Он прикоснулся к моим подмышкам. — Вот здесь тянет?
— Да.
— Ошибся в ширине твоих плеч. — Поморщился Кеташи с таким видом, будто мысленно ругал себя последними словами.
— Что-то критичное? — Поинтересовался я.
— Надо изменить форму наплечников. — Его пальцы пробежали по указанному элементу доспеха. — Немного удлинить основную часть и добавить ещё одну пластину, а то топорщится в районе бицепса. Снимай, я займусь.
Подчинившись указаниям японца, посмотрел, как он снимает наплечники и, подкинув древесный уголь в печь, разогревает горн.
— Тебе придётся запомнить, что крайняя пластина наплечников будет без авалония.
— Это всего два сантиметра. — Отмахнулся я.
— И тем не менее, я предупредил, ты услышал.
— Как ты уже понял, на физическую прочность наличие авалония не влияет. — Дождавшись его кивка, продолжаю. — Этот металл, который, по сути, сталь, добытая из руды близ природных источников Духа, только помогает в защите от магии, а не от чужого меча или топора.
— Крайняя пластина на каждом наплечнике и твой шлем — обычная сталь. — Упрямо повторил Кейташи, проигнорировав мои слова.
Спорить с ним, когда он говорит таким тоном, бесполезно, так что просто киваю. Свою работу я закончил, а новой японец меня не нагрузил, поэтому просто сел на табурет и принялся уже более внимательно осматривать кузницу.
По тому, что я разглядел, до встречи со мной, Кейташи был в основном занят изготовлением привычных для себя инструментов, а также экспериментировал с вязанием кольчужного полотна. Нет, были и другие заготовки, но они, скорее, напоминали брошенные на полпути проекты. Хотя нет, на узком подоконнике я заметил характерный блеск отшлифованной до зеркального состояния полосы стали. Поднявшись с табурета, подошёл к подоконнику, отодвинул в сторону тряпки и кожаные обрезки.
Передо мной покрытый наполовину длины угольной пылью лежал клинок. Не меч, а именно клинок, без рукояти и гарды. Немного изогнутый, с полуторной заточкой. Чем-то он напомнил мне японские короткие мечи танто, длиной не больше локтя. И если бы не полуторная заточка, идущая по обратной от основного лезвия стороне на треть клинка, именно за танто я бы эту заготовку и принял. В этом клинке не было ничего особенного. Он не был произведением искусства или как-то по-особенному качественно сделан. Нет, обычный клинок, который отличается от сотен подобных только необычной для Айна формой и заточкой. Можно даже сказать, что он сделан как-то грубо. Нет, не плохо, но ощущение, словно его ковали не молотом, а камнем, и только тщательной шлифовкой убрали характерные вмятины. Моё внимание этот клинок привлёк только по одной причине, так как никакого иного оружия в кузне больше не было. А если бы было, то на эту заготовку под меч я бы, скорее всего, даже не обратил внимания.
— Я смотрю, тебе заняться нечем! — Поинтересовался Кейташи, заметив, как я разглядываю клинок. — Двигай сюда и бери клещи, помогать будешь.
Моя помощь заключалась в том, чтобы достать клещами раскалённую часть наплечника, а затем держать её на наковальне под тем углом, который укажет японец. С первой частью мы закончили довольно быстро, а вот со второй случилась небольшая неприятность. Видимо, я чрезмерно сильно сжал клещи, и наплечник выскользнул из зажима, словно льдинка из холодных рук. Вот не знаю, что на меня нашло, но моё тело, действуя на автомате, наклонилось, и я рукой поймал наплечник до того, как он упал на пол.
Поймал. Голой рукой. Раскалённый до красного свечения кусок металла.
Кейташи среагировал быстрее. Не успела горячая сталь коснутся моих пальцев, как он попытался меня оттолкнуть в сторону, но и он опоздал, мои пальцы сжались.
От его толчка по моему телу прошла странная волна, ударилась в Ядро и покатилась к рукам.
— Ты не говорил, что обладаешь Сродством с Металлом. — Произнёс Кейташи, наблюдая, как я держу в руке раскалённую сталь.
Мои пальцы… Я чувствовал жар, который должен был оплавить кожу и тело до костей, но мои пальцы были целые…
Аккуратно, словно взведённую гранату, я положил раскалённый наплечник на наковальню и только после этого шумно выдохнул.
— Так у меня и не было этого Сродства. — Сглотнул я образовавшийся в горле комок. — До сего момента и не было.
— Идиот… — Протянул японец, качая головой. — Ты мог пальцев лишится!
— Да… Понимаю… — И правда понимал.
— Будем считать, что тебе невероятно повезло. — Кейташи взял наплечник клещами и поместил его в печь. — В момент инициации Сродства с Металлом, я тоже на несколько минут стал нечувствительным к высоким температурам. Только не бери это в привычку, хватать раскалённые вещи руками! — Усмехнулся японец. — Это так не работает. Посиди пока, я сам закончу.
Повинуясь его словам, словно сомнамбула, дошёл до табурета и упал на него, будто мешок с картошкой. Когда способность мыслить вернулась, и я понял, что моя ладонь цела, а все пальцы на месте, «посмотрел» на своё Ядро.
Надо же! Сродство с Металлом! Оно у меня и правда теперь есть! А это значит, что те слухи, которые ходили в Прошлом Цикле о том, что те, кто помогает Кейташи в работе, могут получить Сродство, вовсе не слухи. Нет, я, конечно, надеялся на что-то подобное, когда так рвался помочь ему в кузне. Но одно дело надеяться, опираясь на непроверенные байки, и совсем другое — реально получить Сродство!
Только вот то, как я его получил, никуда не годится. А если бы не получилось? Да мне не меньше месяца пришлось бы руку восстанавливать! Чёртовы инстинкты, оставшиеся с Земли! Если что-то падает со стола, то непременно надо это поймать. Вот правильно Кейташи назвал меня идиотом, я такой и есть.
Глава 17
Получасовая медитация привела в порядок мысли. За это время Кейташи завершил перековку и наращивание наплечников на ещё одну пластину. Пока японец был занят сборкой, я поднялся и подошёл к подоконнику.
Почти невесомо прикоснулся кончиками пальцев к лежащему на свету клинку. «Прислушался» и почувствовал, как металл отзывается. Я «увидел», что этот клинок состоит из тысяч перекованных между собой слоёв, а также сердечник из более мягкой стали, который позволял клинку гнуться и не ломаться. Также мне стало понятно, откуда на клинке явно японской формы образовалась нехарактерная для этого оружия полуторная заточка. Мастер, который делал этот клинок, ошибся с закалкой. Сердечник у острия приобрёл излишнюю прочность и, следовательно, стал более хрупким. И кузнец решил это «исправить». Перековал частично остриё и приварил ещё одно лезвие, которое и стало фрагментом полуторной заточки.
