Крылья распахнуть! - Голотвина Ольга Владимировна
– Да вон, на камне сидит!
Джуд натянул вожжи, останавливая лошадь и вглядываясь туда, куда указал его приятель.
Гнедая Эрлета покорно остановилась. На ее морде было написано презрение к дурням-хозяевам, которые сами не знают, чего хотят. Так славно было перебирать копытами по твердой, промерзшей дороге – особенно теперь, когда тяжелые мешки с репой уже сгружены у задней двери таверны «Кот на крыше», а впереди – путь налегке к родимой конюшне.
Но Джуду и Харри, крестьянам-альбинцам, не было дела до чувств лошади. Они глядели с холма вперед и вниз – туда, где на придорожном валуне виднелась фигурка женщины в дорожной мужской одежде. Путница сидела неподвижно, лишь ветер трепал длинные рыжие пряди, выбившиеся из-под шапочки.
– Надо же, – хмыкнул Джуд, – одна! Это в наших-то краях!
– А может, у нее дружок в кустах хоронится? Ждет, когда остановится повозка, чтоб бабенку подвезти.
– Может, и так, – почесал в затылке Джуд. – А может, и впрямь в одиночку по дорогам шляется. На Спорных-то землях!
– Ежели так, то дура. Тут виктийцы промышляют.
– Да и наши не сваляют дурака, ежели одинокую бабу поймают. Коли в рабство продать, хорошо можно заработать. Мешок ей на голову – и никто ничего не докажет. Главное – чтоб продать подальше, чтоб не вернулась в эти края.
При словах «мешок на голову» оба альбинца невольно поглядели на дно тележки, на аккуратно сложенные мешки из-под репы. Репа осталась в сарае у старины Дорса, владельца «Кота на крыше». Дорс хотел и мешки себе оставить, но не на таковских нарвался! Мало ли для чего может пригодиться порядочному крестьянину хороший, крепкий мешок! Да вот хоть…
– Слышь, Харри, а твой дядя… ну, смотритель маяка… правду про него говорят, что он путается с контрабандистами?
Харри хотел было возмутиться, но Джуд закончил свою мысль:
– Если бы, скажем, мы захотели продать товар в чужие края – он бы свел нас с нужными людьми?
Харри проявил необычную для себя сообразительность:
– Он-то… дядя… ну, да… А думаешь, оно получится?
– А чему тут не получиться? Мешок ей на башку – и на маяк. Место спокойное.
– А не грешно этак-то делать?
– Дурак! Не повяжем ее мы – повяжут окаянные виктийцы. Вот это уж грех так грех – виктийцам такие деньжищи отдавать. Они ж нам лишними не будут! Я с Колченогим Томасом в долю войду, лавку откроем. А ты вроде жениться собирался?
– Ну да…
– И тебе на свадьбу деньги не нужны?
– Да нужны…
– Вот и прикинь: прибыльная затея!
– А ежели она в кусты – да в лес? Лови ее тогда…
– Поймаем. Но ты прав: лучше без беготни…
Джуд нагнулся, взял мешок.
– Ты знаешь, как я по лесу хожу. Птицу с ветки не спугну!
Харри закивал: всей деревне было известно, что Джуда кормило не столько поле, сколько лес.
– Ты выжди малость – и поезжай по дороге. Как с камнем поравняешься, девица на тебя глядеть будет. Может, окликнет тебя. Тут я сзади ей на голову наброшу мешок, а ты поможешь связать ей ноги.
Харри хотел спросить: «А если там разбойники?» Но Джуд уже исчез в придорожных кустах. Тихо так исчез, без хруста, только голые ветви бересклета заплясали, стряхнув на дорогу снег.
Харри только головой покрутил при виде такой ловкости приятеля.
– Слышь, Эрлета, – сказал он кобыле, – а дело-то может и выгореть. Как думаешь, хватит моей доли в выручке, чтоб посвататься к Нэнси Веснушке?
Кобыла презрительно дернула ухом. Она явно не считала эту партию удачной для Нэнси Веснушки, даже если хозяину и удастся разжиться деньгами.
Выждав, чтобы дать Джуду время добраться до добычи, Харри тронул вожжи, и Эрлета неспешно пустилась вниз с холма.
Когда телега приблизилась к валуну, путница и впрямь обернула к Харри молодое лицо и, наверное, окликнула бы возницу. Но тут за ее спиною беззвучно, как лесной дух, возник Джуд и набросил девице на голову мешок.
Харри спрыгнул с телеги и кинулся на помощь к приятелю. Но не успел он сделать и трех шагов, как дело пошло наперекос. Не так, как ожидали дружки-альбинцы.
Девица не стала визжать и звать на помощь. Зато взвыл Джуд, потому что девица вслепую, но точно и сильно двинула ему локтем в живот. Альбинец от боли сложился пополам, а девица ловко скинула с головы мешок – и ошеломленный Харри споткнулся на бегу, потому что в лоб ему взглянуло дуло пистолета.
Как и откуда эта особа успела достать оружие – альбинец не успел рассмотреть, да и не думал об этом. Как завороженный, глядел он на пистолет.
– Как славно, добрые люди, что вы с тележкой, – четко и властно проговорила путница. – Может, нам еще и по пути до «Кота на крыше»? Не подвезете ли?
– Что?.. А?.. – выдавил из себя Харри, не сводя глаз с пистолета.
Путница поморщилась и бросила быстрый взгляд на багрового Джуда, который пытался отдышаться. (Пистолет при этом не дрогнул и так же был направлен на Харри.)
– Я говорю: не по пути ли нам до «Кота на крыше»? – с нажимом повторила она.
– По пути, – прохрипел, кривясь от боли, смекалистый Джуд. – Сделай милость, госпожа… садись…
Его приятель, сбросив оцепенение, встрепенулся, кинулся к тележке. Мелькнула мысль: прыгнуть в тележку, хлестнуть Эрлету вожжами…
Нет. Пуля догонит. А эта путница…
Харри не глядел в лицо девице, видел, казалось бы, только пистолет. А теперь вот оказалось: разглядел, запомнил. Некрасивое лицо, горбоносое, с острым подбородком. И глаза – золотые, страшные, беспощадные.
Крестьянин с тоской понял: если эта особа захочет, они с Джудом лягут в придорожных сугробах на радость волкам. А гадюка сядет в их тележку, хлестнет Эрлету и поедет своим путем. И если они живы, так это потому, что ей с ними возиться скучно… Харри подвел кобылу ближе, девица уселась. Пистолет она убрала за пояс, но осталось ощущение опасности. Джуд, повинуясь жесту незнакомки, тоже сел в тележку. Всю неблизкую обратную дорогу до таверны невольные спутники молчали. Когда девица завидела издали высокую крышу с резной фигуркой кота, задравшего хвост, она спрыгнула с повозки, учтиво сказала:
– Спасибо, добрые люди, что подвезли.
И зашагала, не оборачиваясь, в сторону обнесенного частоколом здания.
– Надо будет остановиться у того валуна, – глядя ей в спину, тихо сказал Джуд. – Я мешок не подобрал, в снегу так и валяется.
И тут Харри с размаху врезал дружку по зубам – за его «прибыльную затею»!
* * *– Ваша жареная рыба, сударь…
Жена трактирщика Дорса поставила перед Двуцветом оловянное блюдо.
Маг степенно кивнул и принялся за еду, время от времени поглядывая на дверь.
Сколько дней придется ему проторчать в этой таверне, ожидая прибытия отчаянной пиратки?
Конечно, место встречи Гьера выбрала с умом. В Альбине за ее голову назначена награда, у каждого начальника стражи – описание ее примет. В Виктию сам Двуцвет не сунется, раз уж Свен его раскусил. А здесь, на Спорных Землях, и пиратов не любят, и к магам относятся с недоверием. Они с Гьерой в равном положении. Лишь бы наглая пиратская принцесса на заставила мага ждать! Так много дел в разных странах! Это Алмаз да Сапфир предаются в замке неспешным ученым изысканиям. У Двуцвета другие забавы. Города и королевства, как дрессированные собачки, пляшут под щелканье его пальцев…
Стукнула дверь. Маг радостно вскинул голову. Он не ожидал, что условная встреча произойдет так быстро – в день его прибытия в «Кот на крыше».
Гьера, высоко подняв голову и расправив плечи, прошла в угол, где скромно трапезничал маг. Пара забулдыг прервала беседу и проводила девицу заинтересованными взглядами. Но ни один из них не вздумал хлопнуть красотку по заднице, сохранили их Младшие Боги от беды…
– Приветствую прекрасную госпожу… Прости, но у тебя лоб чем-то испачкан.
Гьера подняла руку ко лбу, стерла грязную полосу, усмехнулась:
– Мелкое дорожное приключение… А сейчас?
– Теперь все в порядке.
Подошла хозяйка, выслушала небрежный заказ: «То же, что и этому господину» – и удалилась на кухню.
