Книжные магазины & костяная пыль - Трэвис Болдри
Варин закричала — ужасный, отрывистый звук. Клюв грифета еще глубже погрузился в бескровную плоть ее руки.
Вив прервала замах, когда Портфель воспользовался моментом, и голова и шея Варин исчезли внутри страницы. Ее крик перешел в приглушенный вопль, который эхом отдался в пустоте. Ладони скелета хватали и тянули, хватали и тянули, и грифет цепко вцепился в ее размахивающую руку, даже когда ее плечо погрузилось в книгу.
Вив разинула рот от изумления, когда тело Варин исчезло в ее гримуаре. Физически это не имело смысла, искажение причиняло боль глазам Вив, как будто плоть женщины сжималась, когда она проходила через страницу.
И грифет исчез вместе с ней.
— Потрост! — воскликнула Ферн, когда ее товарищ исчез в темноте, а за ним последовали бедра Варин и развевающийся шлейф ее платья.
Вив отбросила в сторону свой клинок и рванулась к книге, вонзив в нее свою руку.
Ее пальцы коснулись меха, но ничего живого. Подол платья Варин. Вив потянулась глубже, страшась того момента, когда одна из рук некромантки обхватит ее запястье, словно холодное железо.
Снова мех, но уже теплый, а за ним — шелковистое прикосновение перьев.
Она вцепилась пальцами в загривок Потроста и дернула назад, с чавкающим звуком вытащив его на свет, как ботинок из холодной грязи.
Вив упала навзничь с Потростом на груди, опрокинув кресло и сильно ударившись о деревянный пол и разбросанные книги.
Ферн издала бессловесный крик облегчения.
Грифет отполз в сторону, когда Вив вскочила на ноги, и в два длинных прыжка добралась до книги. Она схватила и плотно закрыла гримуар, сильно надавив с обеих сторон.
Не прошло и мгновения, как книга запульсировала, и тяжелые удары обрушились на внутреннюю поверхность обложки. Вив застонала, надавливая сильнее и обнажая клыки в гримасе. Вены на ее предплечьях вздулись, когда книга сопротивлялась с такой силой, которая должна была быть невозможной.
Вив упала на колени и бросила книгу на пол, прижимая ее к половицам обеими руками, в то время как удары изнутри продолжались... затем ослабли... а затем и вовсе прекратились.
Они вчетвером ждали, затаив дыхание, несколько секунд, которые тянулись как минуты, а затем, внезапно, кости, связывавшие ее подруг, с грохотом рухнули, подняв облако пыли. Галлина и Ферн упали на пол среди серых облаков и хрупких осколков. Кафедра разлетелась фонтаном фаланг.
— Безбожные гребаные ямы! — закричала Ферн, поднимаясь на колени.
— Я должна вытащить его оттуда, — задыхаясь, сказала Вив.
Или, может быть, он сдался, как и все остальные, подумала она и почувствовала, как у нее скрутило живот.
Она снова открыла книгу и стала лихорадочно перелистывать страницы, пока не нашла загнутую. Она оставила том лежать неподвижно, опасаясь, что в любой момент из темноты вынырнет гневное лицо Варина и схватит ее. Это беспокойство затмило болезненный страх, что вообще ничего не проявится.
Затем костяные пальцы ухватились за края страницы, и появился рогатый череп с глазами, полыхающими синим пламенем.
— Портфель! — воскликнула Вив и схватила его за плечи, чтобы вытащить на свежий воздух. За этим последовала только грудная клетка. Вив отодвинула его в сторону так быстро и осторожно, как только могла, захлопнула книгу и вскочила на ноги.
Она подняла Чернокровь с пола, подошла к приставному столику и положила на него ужасную книгу Варин.
Взявшись двумя руками за рукоять двуручного меча, она пронзила им и книгу, и стол, лежавший под ней, с громким звуком разорвавшейся кожи и хрустом раскалывающегося дерева. Из гримуара донесся пронзительный вопль, и холодный порыв ветра вырвался из-под обложки, закрутив разрозненные страницы в комнате, превратив их в снежную бурю.
Портфель вскарабкался на кресло, и остальная часть его тела вылезла из сумки, с хрустом заняв свое место. Снова встав на ноги, он осторожно осмотрел книгу и лезвие, пронзающее ее сердце.
Они все уставились друг на друга, пока страницы падали на пол, как пепел после лесного пожара.
— Что ж, — сказал он. — Должен признаться, я не могу поверить, что это сработало.
40
Они позаимствовали стулья из Окуня и расставили их по кругу, хотя стулья явно не соответствовали креслам, принадлежавшем Тистлебурру. Ферн подумала, что они принесли слишком много. Оказалось, что их было недостаточно.
Вив прислонилась к прилавку и смотрела, как народ занимает места, один за другим, одновременно разглядывая побитый интерьер магазина. Прошло три дня с тех пор, как Варин порезвилась в этих стенах, и, хотя наспех залатанные полки, длинные прорехи в коврах и смертельно поврежденный приставной столик бросались в глаза, магазин сиял неистребимой жизненной силой выжившего. Пробелы, оставленные томами, которые уничтожила некромантка, выделялись, как недостающие зубы в улыбке боксера.
Она не могла избавиться от боли ответственности. Мучительного чувства вины. Конечно, ничего логичного в этом не было. Книгу Варин спрятал в магазине Бальтус, а не Вив. Портфель почти уверил ее, что некромантка все равно проникла бы в это место.
И все же Вив отважилась заглянуть на страницы и украсть то, что ей не принадлежало — и сохранить это — и кто знает, как бы развивались события, если бы она этого не сделала?
У нее было такое чувство, будто она, сама того не подозревая, оставила кровавый след на земле, и за ней, принюхиваясь, пришли какие-то мерзкие твари.
В некотором смысле, это облегчало ей уход.
В другом это заставляло ее пожалеть, что она не смотрела, куда ступает.
Вив отогнала эти мысли прочь, когда внутрь проскользнул Хайларк. Он кивнул Вив, держа в руках тонкую книгу, и аккуратно устроился на стуле рядом с дворфом Лукой. Были и незнакомые лица, но когда Питтс бочком протиснулся в дверь, Вив не смогла сдержать ухмылку. Орк попытался забиться в угол, выставив перед собой книгу, как совершенно неподходящий щит.
— Надо было принести побольше булочек, — сказала Мэйли, усаживаясь на табурет рядом с Вив. Тем не менее, груда на подносе перед ними была огромной, а от медного чайника поднимался пар.
Пока они смотрели, их локти соприкасались, и Вив подумала, что это мимолетное теплое прикосновение останется в ее памяти так, как не запечатлелось бы в других моментах. Ей хотелось протянуть руку и прижать Мэйли к себе, но это казалось слишком широким жестом.
Расставание было неизбежным, и широкие жесты казались ложью.
За нарочитой небрежностью Мэйли и за тем, как она никогда не пыталась вложить что-то большее в свои слова, почти виднелась боль.
Если бы Вив могла посмотреть на себя со стороны, она бы подумала, что выглядит примерно так же.
Хотя это было искреннее притворство.
Она наблюдала, как книжный магазин наполняется разговорами, теплом и обществом. Но, хотя она, несомненно, присутствовала вместе с остальными, Вив чувствовала себя призрачным
