Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения

— Хочешь сказку про эту лошадку?

Лив утвердительно кивнула.

Мда… вряд ли сказка про антилопу шэдвар сможет навеять сладкие сны.

Не зря же эту зверушку назвали в честь самых гиблых болот Аллиграна, где её впервые и обнаружили.

— Ладно, будет про лошадку. Только ты ложись и глаза закрывай, хорошо?

Лив кротко откинулась на подушку, вытянув руки поверх одеяла.

— Жила-была… жил-был единорог, — тихо начала Таша, присев на корточки рядом с кроватью. — Жил он в светлом и уютном лесу, и было у него много друзей. Мишки, белки, кролики… но вот однажды решили они все вместе сходить в гости к единорогам, которые жили в заповедной альвийской роще. Собрались и отправились в путь. Долго ли шли, коротко ли, не знаю, но в конце концов пришли они в Лесное королевство. Встретили их радостно альвийские единороги, и…

Таша смолкла, прислушиваясь к мерному посапыванию сестрёнки.

Неслышно встав, положила книгу на стол и вышла из детской.

Если честно, она не знала, как закончить эту сказку. Антилопа шэдвар действительно относилась к роду единорогов, но её рог разветвлялся пустотелыми отростками, на ветру издававшими чарующие звуки. На их переливы слетались пичужки и сбегались мелкие зверьки, завороженно слушая, обступая антилопу всё теснее, а потом…

А потом они узнавали, что антилопа шэдвар была плотоядной.

Таша выбежала на террасу, и промозглость капельниковского* ветра не замедлила пробраться под рубашку. Ноздри щекотнул запах весны и талого снега.

(*прим.: первый месяц весны (алл.)

— Пап!

Альмон выглянул из сарая, отирая пот со лба, вопросительно глядя из-под косматых бровей.

— Я погуляю немножко, ты скоро закончишь? За Лив надо присмотреть.

Взгляд отца потеплел. Как всегда, когда он слышал о младшей из его дочерей.

Сердце Таши вновь сжала невольная обида.

— Иди. Присмотрю.

Вздохнув, она побежала обратно в дом: одеваться.

Ну, во всяком случае, так подумает папа…

***

— Святой отец, вон он, вон! Я же говорил!

— Джеми, тише. Вы разбудите Ташу.

Она открыла глаза, лишь сейчас осознав, что заснула в кресле — но вместо кресла обнаружила себя в кровати, заботливо укрытой одеялом.

Опять Арон позаботился…

— Уже, — зевнула Таша, выходя из спальни. — Впрочем, такой вопль и мёртвого разбудил бы.

Дэй и свежеиспечённый рыцарь стояли у входной двери. Заслышав Ташин голос, одновременно обернулись: Джеми — взбудораженный, Арон — сама невозмутимость.

— Твоё высказывание недалеко от истины, — с каким-то мрачным юмором откликнулся дэй. — Взгляни.

Таша осторожно высунула голову за порог.

Сироп жёлтого света волшебной лампадки растекался по земле, растворяясь в гуще ночной тьмы. Сквозь дыры в перекошенном частоколе угадывалась белизна Топи: пушица, казалось, светилась во тьме кладбищенским сиянием…

Нет. Не казалось.

Таша не сразу поняла, что ей не мерещится зеленоватый огонёк. Он походил на пламя свечи, но пламя это было холодным, зловещим, неестественно спокойным.

Мерцающим не среди пушицы, а над ней.

— Арон, это…

— Да. Это висп.

Огонёк мигнул, миг спустя загоревшись совсем в другой стороне.

— Но… я думала, его нет… сейчас ведь часто ездят мимо Белой Топи, и… и…

Таша глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Это же просто легенда, — уже спокойно сказала она. — Сказка, которой пугают детей. Разве нет?

Джеми обеспокоенно прокашлялся.

— Ты даже не представляешь, сколько тварей оставили нас в покое только потому, что устали. И тысячи лет назад погрузились в спячку. Сами. Забились в ущелья самых высоких гор, в расселины самых глубоких озёр… в самые непроходимые болота. И там уснули. — Мальчишка недобро смотрел на огонёк; кольцо на его руке поблескивало слабым фиалковым светом. — Но порой кто-то будит их. Случайно или намеренно. Эти твари очень чувствительны к магии, они её… слышат. Как колокольный звон. А, проснувшись, вновь уснуть они могут нескоро. И просыпаются всегда злыми… и голодными.

Таша отступила от порога, попятившись вглубь дома.

Да уж, отменное место мы подыскали для ночёвки…

— Но пока мы туда не пойдём, нам ничего не грозит. А мы ведь ни за что туда не пойдём, да?

Она честно пыталась уточнить это без испуга, но голос всё равно дрогнул.

— Несомненно. Однако лучше не искушать судьбу. — Арон решительно прикрыл дверь. — Кто знает, на что способен висп, даже если просто видеть его.

— Святой отец, я не думаю, что…

— Джеми, магистр целебной волшбы тоже знал, что здесь ему ничто не грозит. Однако результат нам известен.

— Думаете, это был висп?

— Учитывая, что именно висп прославлен в легендах как обитатель Белой Топи, вряд ли он уступит право первой ночи другой нечисти, если она здесь и есть.

Таша гнала от себя искушающую мысль выглянуть в окно, чтобы проверить, не исчез ли колдовской огонёк.

Хотя бы потому, что надеяться на это было бы довольно глупо.

— Да что он вообще такое, этот висп? — беспомощно спросила она.

— Увы, но это один из самых малоизученных видов нечисти. Никто из тех, кто отправлялся его изучать, не вернулся. А после двадцати пропавших без вести магов у остальных желание иссякло. — В том, как Джеми развёл руками, читалась та же беспомощность. — Остаётся опираться на легенды и домыслы.

Легенды Таша читала. Кто-то утверждал, что виспы — души умерших, не обретшие покоя. Некоторые писали, что виспы стерегут некие спрятанные в болотах сокровища: регулярно побуждая иных идиотов проверить, так ли это.

К сожалению, никогда не возвращавшихся.

— А зачем ему люди?

— Может, просто топит в своё удовольствие. Но, скорее всего, он их это…

Джеми выразительно клацнул зубами.