Хорхе Борхес - «Если», 1994 № 02

Прошло несколько дней. Элрик едва заметил это, ибо лес не изменился. Потом река расширилась, деревья отступили, в бескрайнее небо взмыли огромные птицы, потревоженные приближением корабля. Команда была рада вновь очутиться под открытым небом. Все, кроме Элрика. Принц ушел вниз.

На корабль напали несколько дней спустя. Что-то просвистело в воздухе, раздался вопль, и один из моряков упал на палубу. Тонкий серый полукруг вонзился ему в живот. И тут же на палубу обрушился верхний рей, волоча за собой парус и шкоты. Еще одному из матросов снесло голову. Он сделал несколько шагов и повалился навзничь. Кровь хлестала струей из шеи. Повсюду слышался тонкий свистящий звук. Элрик выскочил на палубу, вытаскивая йа бегу меч. Первым, кого он увидел, был Хмурник, в ужасе распластавшийся у борта. Элрику показалось, что по воздуху проносятся какие-то серые пятна, которые впиваются в людей, в паруса, в дерево бортов. Некоторые из них упали на палубу. Он увидел тонкие кристаллические диски около фута в диаметре. Летели они с обоих берегов, укрыться от них было невозможно.

Элрик попытался разглядеть противника. Что-то шевельнулось среди деревьев на правом берегу. Вдруг атака прекратилась. Это случилось так внезапно, что лишь через несколько минут люди зашевелились и поползли по кораблю в поисках укрытия. У руля появился герцог Эван, поднявший обнаженный меч.

— Вниз! Взять шиты и доспехи! Вооружайтесь, ребята, или нам конец!

Едва он произнес эти слова, как напавшие на них существа высыпали из-за деревьев и бросились в воду. Дисков больше не было. Кажется, нападавшие израсходовали весь свой запас.

— Клянусь Хардросом! — выдохнул Эван. — Они настоящие, эти твари, или с нами забавляется какой-нибудь колдун?

Существа эти казались похожими на рептилий, но с гребнем из перьев и кружевным воротом на шее. Главное же — лица их были почти человеческими. Передние лапы напоминали руки людей, но задние были очень длинными, как у аистов. Они двигались по дну реки, балансируя. на этих своих ходулях. В руках они держали большие дубинки с прорезями, которые, несомненно, использовались для метания тех самых дисков. Элрик ощутил тошноту. Не колеблясь ни секунды, он поднял Бурезов.

Увидев меч, существа замерли. Блистающий клинок напугал не только их: герцог Эван и его люди побледнели.

— Боги! — произнес Эван. — Я не знаю, кто меня больше пугает, — те, кто напал на нас, или тот, кто нас защищает!

— Подальше от этого меча, — предостерег Хмурник. — Он поражает тех, кто больше всего дорог его хозяину.

Рептилии подобрались к шхуне. Цепляясь за борта, они полезли на корабль. Вооруженные моряки кинулись в схватку.

На Элрика набросились сразу несколько врагов, но Бурезов отразил все удары. Держа меч обеими руками, принц размахивал им, оставляя глубокие раны в чешуйчатых телах.

Твари шипели, агонизируя, раскрывая в последней ярости алые пасти; их черная кровь смешивалась с речной водой. Однако жизнь в них держалась поразительно долго, глубокие раны, нанесенные Бурезовым, как будто мало тревожили их. Обычно одного укола Бурезова хватало, чтобы душа человека отправилась к богам. На этих же тварей ничего не действовало. Быть может, у них и не было души…

Ненависть придавала Элрику сил.

Но повсюду на корабле моряки отступали. Борта над палубой были сломаны; громадные дубинки крушили доски, рвали шкоты и парусину. Дикари явно стремились уничтожить и команду корабля, и сам корабль. Теперь уже сомневаться, за кем будет исход битвы, не приходилось.

Эван крикнул Элрику:

— Во имя всех богов, принц Элрик! Не призовешь ли ты на помощь волшебство? Иначе мы обречены!

Это был единственный выход. Корабль постепенно заполняли шипящие рептилии. Тела многих были изранены, однако подохли лишь две-три твари.

Элрик укрылся за дверью, почти сорванной с петель, пытаясь сосредоточиться и вспомнить заклинание. Он задыхался от изнеможения, ноги не держали его. Но из глубин памяти выплыли слова. Он не был уверен, что это как раз то, что нужно, но ничего больше вспомнить не удалось. Предки его много тысяч лет назад заключили договор с духами разных стихий, которые правили животным миром. В прошлом он пользовался помощью кое-кого из них, но к тому, кого собирался призвать сейчас, не обращался ни разу. Элрик заговорил на древнем Высшем Языке Мелнибонэ:

— Король, парящий на крыльях! Владыка всех невидимых тружеников! Ннуууррр'к'к, Повелитель Насекомых, призываю тебя!

Элрик перестал осознавать, что происходит вокруг. Он чувствовал лишь движение корабля. Звуки битвы отдалились, когда он послал свой голос из этой плоскости Земли в иную, где властвовал Ннуууррр'к'к, Король Насекомых.

Элрик услышал жужжание. Постепенно оно обрело смысл:

— Кто ты, смертный? По какому праву призываешь меня?

— Я Элрик, последний правитель Мелнибонэ. Мои прадеды помогали тебе, Ннуууррр'к'к.

— Да. Но это было давно.

— И также давно они в последний раз просили твоей помощи!

— Верно. Что же ты просишь, Элрик Мелнибонэйский?

— Взгляни на мой мир. Ты увидишь, что я в опасности.

Теперь Элрик увидел перед собой — словно через несколько слоев дымчатого шелка, — призрачную фигуру. Он попытался было разглядеть ее, но она ушла из его поля зрения, потом вернулась. Он знал, что видит сейчас другую плоскость Земли.

— Поможешь ли ты мне, Ннуууррр'к'к?

— У тебя нет покровителя из твоего рода? Какого-нибудь владыки Хаоса, который мог бы помочь тебе?

— Мой покровитель — Эриох. Он очень капризен. Я почти не знал от него помощи.

— Тогда я помогу тебе, смертный. Но не зови меня боле, когда все кончится.

— Это был мой первый и последний призыв, Ннуууррр'к'к.

Призрачная фигура исчезла.

Элрик снова услыхал шум схватки; выглянув из своего укрытия, он увидел, что по крайней мере половина команды мертва.

И вдруг воздух зазвенел; постепенно звон перешел в гул. Теперь его услышал и Хмурник, оказавшийся рядом с принцем. Он начал оглядываться в поисках источника звука. Вдруг он выдохнул, указывая вверх:

— Ты этого искал?

В голубом небе появилось большое черное облако. Оно устремилось к кораблю; сражающиеся стороны замерли, глядя вверх. Рыжее солнце, зеленый лес, глубокая синева неба — и черная туча.

Они походили на громадных стрекоз. От блеска их крыльев захватывало дух. Насекомые приближались, и жужжание становилось все громче и протяжнее.

Поняв, что атака направлена на них, рептилии бросились в воду, пытаясь достичь берега, прежде чем гигантские насекомые окажутся в опасной близости. Но было уже поздно.