Фуюми Оно - Берег в Сумерках, Небо на Рассвете

Ренрин не знала, как объяснит ему это. Даже названный кирином, он не знал об этом, не понимал, кто такой кирин и что он должен вернуться на Гору Хо в человеческом облике. Он не вспомнит, когда впервые, с помощью Кейки, узнал о себе и превратился.

Его превращение означало завершение его пути от «я» к «Тайки».

Когда Ренрин ушла, потянув за собой золотые нити, он вспомнил.

Он вспомнил, что был Тайки. Он помнил Тай. И своего повелителя.

Ветер и дождь, бьющиеся о тёмный берег, словно помогли перенести тёмный силуэт наездника из там в здесь.

Среди переплетающихся, ниспадающих на них подобно граду, волн, рядом с границей воды стояла тень.

Сидящий на спине Рикаку Шорью посмотрел на тень. Она же взглянула на Шорью.

— Тайки?

Мальчик дрожал. Он никогда не встречал этого человека в облике тайка, дарованном ему местом рождения по эту сторону Кьёкай.  И даже если Тайки смог вспомнить тот мир, он не мог узнать Шорью.

К тому же, Шорью так же не знал, как выглядит Тайки. В глаза Шорью бросились уникальные черты этого человека — влажные, растрепавшиеся от ветра волосы, отражающие тёмный свет. Эти чёрные как уголь глаза говорили о силе, возвращающей мальчика к своей настоящей природе.

— Ты поймёшь, если я назову тебя Тайки?

Мальчик тихо кивнул.

Шорью, не дожидаясь ответа, протянул руку и положил на голову Тайки.

— Властью, дарованной мне как Императору Эн, я назначаю тебя Тайши.

Как только он произнёс эти слова, мальчик закрыл глаза и отступил назад. Шорью схватил протянутые к небу руки и посадил мальчика на спину Рикаку, сам при этом спрыгивая на землю и хлопая животное по боку.

— Пошёл!

Рикаку прошел по кругу, словно нож разрезая бушующий ветер, и взметнулся вверх подобно выстрелу, покидая терзаемый волнами берег.

Шорью смотрел им вслед. Ханкьё подтолкнул его. Император залез на спину ширеи, посмотрев через плечо на парящее в небе животное.

Укреплённая береговая линия отражала удары волн, похожие на бурлящий водоём. Вдоль берега расстилался всё дальше и дальше город. Его люди, его страна и все, кого он знал, больше не существовали. Они стали для него чужими.

Места его детства подобно старому судну в пучине волн погрузились в туман времени. Он кивнул, признавая странное новое королевство, открывающееся перед ним.

Так он похоронил своё прошлое, свою страну и свою семью. Это стало в каком-то смысле его затянувшимися похоронами.

Облака собирались с востока. Поднявшиеся ветра скользили по пикам Горы Гьётен. На фоне свинцовых облаков возникла черная точка. Подсознательно Рокута приподнялся на кончиках пальцев. За первой появилась вторая черная точка. Ветра несли их по небу с такой скоростью, что они могли врезаться в горные хребты.

Всадники описали другу над широкой терассой, а затем опустились на землю. Собравшаяся внизу толпа окружила двух йома, несущих на спине по человеку. Один из них посмотрел на толпу через плечо. Второй скользнул по спине ширеи и обессилено упал.

Кейки импульсивно встал перед Рокутой и вдруг задрожал. Рокута так же добежал до места и громко вздохнул.

Человек, лежащий на белых булыжниках, казался моложе, чем должен был быть в его возрасте. На его пепельном лице и в зажмуренных глазах едва виднелась жизнь. Волосы, разбросанные по камням, казались мучительно короче, чем у Кейки и остальных. Раскинувшиеся в разные стороны руки мальчика были тонкими и бледными.

Не смотря на желание приблизиться ближе, Рокута стоял на месте, остановленный зловонным дыханием смерти.

— Это и есть наш мелкий?

Рокута отступил на шаг. У Кейки так же не было выбора, кроме как отступить.

Глубокое и злое заклинание, окружающее Тайки, отстраняло Кейки и остальных от мальчика подобно щиту. Невидимый для глаза кровавый, тошнотворный аромат, похожий на проклятие смерти, только набирал силу.

— Что могло довести его до такого состояния? — вопросил Рокута.

Словно сломленный картинкой, представшей перед ним, Рокута отступил ещё на несколько шагов назад. Кейки держал себя в руках, но не мог приблизиться дальше.

Кейки обернулся через плечо и кивнул Йоко, прошедшей через эту невидимую стену. Рисай шла за ней.

— Что происходит? — выкрикнула Ханрин, цепляясь за своего повелителя. — Эта отрава не может быть вызвана кровью! Это проклятие ненависти и горечи, направленное на самого Тайки!

Глава 44

Тайки немедленно отправили на Гору Хо. Ожидавшая их в воротах Гьёкуйо внимательно посмотрела на фигуру опустившегося перед ней человека.

— Что случилось… — начала она, но не смогла закончить.

— Вы сможете вылечить его? — спросила Рисай.

Шорью рассказал, что Тайки сам передвигался в Ямато и смог управлять Рикаку, пересекая там и здесь. Но с тех пор он ни разу не открыл глаза.

Тайки поддерживали саги, вызванные Гьёкуйо, его лицо всё ещё было пепельно-серым. Казалось, что он погрузился в глубокий сон.

Гьёкуйо опустилась на колени и пристально посмотрела его истощенное лицо кирина. Всё внутри неё сжалось от боли.

— Нечистоты подвергли угрозе его рог. Однако он смог сохранить всю свою сущность «черного единорога».

Она подняла голову и посмотрела на Рисай, Йоко и Шорью. Они сопровождали Тайки, так как кирины не могли вынести его присутствия.

— Мы не сможем с этим справится. Нашей единственной надеждой является Королева-Мать.

Все трое уставились на Гьёкуйо.

— Королева-Мать? — спросила Рисай. — Вы имеете в виду Королеву-Мать Запада?

Гьёкуйо кивнула.

— Возможно, она знает, как помочь ему.

— Королева-Мать Запада действительно существует?

— Конечно. Сюда.

Гьёкуйо направилась к храму. Йоко и Шорью когда-то уже в нём были. Над алтарём внутри храма стояли только статуи Тентея и Королевы-Матери. Алтарь был исписан множеством молитв. На серебряном троне, расположенном напротив серебряных экранов, сидела каменная фигура человека. Жемчужные занавеси, висящие на четырёх колоннах, скрывали статую до груди.

Гьёкуйо поклонилась статуе и зашла за её спину. Стену за алтарём украшали две двери. Гьёкуйо постучала в левую и подождала пару мгновений. Наконец, из-за двери послышался шум, словно два каменных диска соприкасаются друг с другом.

Гьёкуйо открыла дверь. Согласно размерам двора, за дверью не должно было находиться комнат. Но внутри скрывалось ещё несколько павильонов.

Убежденная Гьёкуйо Йоко вошла внутрь.

Внутри оказался храм, который был не храмом. Дорогой белый пол походил на пол двора. В центре стоял такой же алтарь и такой же трон. Только жемчужные занавеси были подняты.