Джон Толкин - Сильмариллион

Затем он выдернул меч, но из раны хлынула струя черной крови и ядом обожгла его руку. А потом Глаурунг открыл глаза и взглянул на Ту­рамбара с такой злобой, что взгляд поразил того, как удар; и удар тот и боль от яда погрузили его в черное забытье, и он лежал, как мертвый, на­крыв меч своим телом.

Вопли Глаурунга эхом разнеслись в чаще и достигли людей, что ждали у Нэн Гирифа; и когда дозорные увидали издалека разрушения и пожар, со­творенные драконом, то сочли, что он победил и уничтожает тех, кто всту­пил с ним в бой. Ниниэль же сидела, дрожа, у падающей воды, и при звуке голоса Глаурунга тьма объяла ее вновь, так что она не могла тронуться с места по собственной воле.

Так и нашел ее Брандир, когда, шатаясь от усталости, добрел наконец до Нэн Гирифа; и когда услыхал он, что дракон переполз через реку и унич­тожил своих врагов, сердце его в жалости потянулось к Ниниэль. Он, од­нако, подумал: "Турамбар мертв, но Ниниэль жива. Может быть, сейчас она пойдет со мной, а я уведу ее от дракона, и мы вместе спасемся." И вот он встал пред Ниниэль и молвил: "Идем! Пора. Если хочешь, я поведу тебя." Он взял ее за руку, и она безмолвно поднялась и пошла за ним; и никто в темноте не видел, как они ушли.

Но когда они спустились по тропе к Перекрестью, поднялась луна и сумеречным светом озарила землю; и спросила Ниниэль: "Разве это наш путь?" Брандир же отвечал, что не знает иного пути, кроме как бежать что есть сил от Глаурунга и спастись в дебрях. Но молвила Ниниэль: "Черный Меч был моим возлюбленным и супругом. Я иду лишь для того, чтоб оты­скать его. Что еще мог ты подумать?" И она быстро пошла вперед, обогнав Брандира. Так дошла она до Перекрестья Тэйглина, и в ослепительном свете луны узрела Хауд-эн-Эллет; и великий ужас овладел ею. Тогда она с криком повернула прочь и, сбросив плащ, побежала на юг вдоль реки, и белые ее одежды сверкали в свете луны.

Брандир с холма увидел ее и повернул, чтобы пересечь ей дорогу, но все же она, опередив его, пришла к трупу Глаурунга у Кабед-эн-Араса. Там увидела она дракона, но даже не взглянула на него, ибо рядом лежал чело­век: и она подбежала к Турамбару, зовя его по имени, но он был недвижим. Увидев, что рука его обожжена, Ниниэль омыла его слезами и перевязала, оторвав кусок ткани от своего одеяния, затем поцеловала Турамбара и вновь позвала, дабы пробудить. И тогда пред смертью очнулся Глаурунг и с последним вздохом проговорил: "Привет тебя, о Ниэнор, дочь Хурина. На краю смерти мы встретились вновь. Радуйся же: ты наконец отыскала сво­его брата. Вот он – головорез, предающий врагов, не верящий друзьям, проклятие своего рода. Турин, сын Хурина! Но худшее его деяние ты но­сишь в себе."

Затем Глаурунг издох, и его лиходейские чары не были более властны над Ниниэль, и вспомнила она все, что было в ее жизни. Глядя на Турам­бара, вскричала она: "Прощай же, о дважды любимый! А Турин Турамбар, турун амбартанен! Властелин Судьбы, сраженный судьбою! О счастье умереть!" Тогда Брандир, что стоял, потрясенный услышанным, у трупа Глаурунга, бросился к ней, но она, обезумев от ужаса и муки, подбежала к краю Кабед-эн-Араса, спрыгнула вниз и исчезла в бурлящей воде.

Брандир взглянул с обрыва и отшатнулся в ужасе; и хотя не хотел больше жить, не мог он искать смерти в ревущем этом потоке. С тех пор ни один человек не смотрел более вниз с высоты Кабед-эн-Араса, ни зверь, ни птица не появлялись там, не росло ни одно дерево; и назвали то место Ка­бед Наэрамарт, Прыжок лихого Рока.

Брандир же пошел назад, к Нэн Гирифу, дабы сообщить своим сопле­менникам, что произошло; в чаще он встретил Дорласа и убил его; и была то первая и последняя кровь, которую он пролил. Затем он вернулся к Нэн Гирифу, и люди, увидев его, закричали: "Видел ли ты Ниниэль? Ее нигде нет."

И отвечал Брандир: "Ниниэль больше нет. Дракон мертв, и мертв Ту­рамбар, и это добрая весть." Тогда возроптали люди, твердя, что он обезу­мел; но молвил Брандир: "Внемлите же! Нежная Ниниэль также мертва. Она бросилась в Тэйглин, не желая более жить, ибо узнала, что прежде чем по­грузиться в бездну забвения, была она Ниэнор, дочерью Хурина из Дор-Ломина. а Турамбар, Турин, сын Хурина, был ее братом."

И в то мгновение, когда он смолк, а люди зарыдали, Турин вживе явился среди них. Ибо едва издох дракон, беспамятство покинуло Турина и он впал в глубокий сон усталого человека. Однако ночной холод пробудил его, а рукоять Гуртанга впилась в бок, и он очнулся. Увидал Турин, что кто-то перевязал ему руку, и удивился, что тем не менее его оставили лежать на голой земле; он позвал и, не услышав ответа, пошел искать помощи, ибо был измучен и слаб.

Однако когда люди увидели его, то отшатнулись в страхе, думая, что пред ними призрак; он же сказал: "Возрадуйтесь, ибо Дракон мертв, а я жив. Но отчего презрели вы мой совет и двинулись навстречу опасности? И где Ниниэль? Я хочу видеть ее. Надеюсь, вы не привели ее с собой?"

Тогда Брандир сказал ему, что это было именно так и что Ниниэль мертва. Но жена Дорласа воскликнула: "Господин, да ведь он безумен! Он пришел сюда, говоря, что ты мертв и что это добрая весть. Но ведь ты жив!"

Разгневался Турамбар, решив, что все, что бы ни сказал и не сделал Брандир, было сказано и сделано из ненависти к нему, Турамбару, и к Ни­ниэль и из зависти к их любви; и он гневно заговорил с Брандиром, называя его Косола­пым. Тогда Брандир рассказал все, что слышал, твердя, что Ни­ниэль – Ниэнор, дочь Хурина, и повторил последние слова Глаурунга, на­звав Турамбара проклятием его рода и всех, кто дал ему приют.

И взъярился Турамбар, слыша в этих словах поступь рока, что пресле­довал его, и обвинил Брандира в том, что тот привел Ниниэль к смерти и обнародовал ложь Глаурунга, если только не сам измыслил ее. Затем он проклял Брандира и убил его; и бежал от людей, скрывшись в чаще. Но вскоре безумье покинуло его, он пришел к Хауд-эн-Эллету, сел там и тяжело задумался над всем, что совершил; и воззвал к Финдуилас, прося у нее со­вета, ибо не знал, что хуже для него – идти в Дориаф, чтобы отыскать род­ных, или навсегда забыть их и искать смерти в бою.

И когда он сидел так, от перекрестья Тэйглина подошел отряд Суме­речных Эльфов, который вел Маблунг; он узнал Турина и приветствовал, искренне радуясь, что видит его живым, ибо знал, что Глаурунг направился в Брефиль, а там, по слухам, обитал ныне Черный Меч Наргофронда, по­тому Маблунг и пришел туда, желая остеречь Турина и, буде то понадо­бится, помочь ему; но молвил Турин: "Ты опоздал. Дракон мертв."

Изумились эльфы и вознесли ему великую хвалу; но

Турин остался равнодушен и сказал: "Лишь одного прошу я: поведайте мне, что с моими родными, ибо узнал я в Дор-Ломине, что они ушли в По­таенное Королевство."