Ричард Морган - Сталь остается

— Не опоздаю.

Эрил кивнул, повернулся и пошел к выходу, не оборачиваясь, не глядя на клетки.

Отменная выдержка.

Да. А что тут делаем мы?

Рингил взял вторые кусачки и направился к первой клетке. С замком справился за две минуты. Распахнул дверь, осторожно ступил в клетку. Сидевшая там девушка моментально забилась в угол, как будто стены могли расступиться. Казалось, ее отбросила туда некая излучаемая им сила. Даже в чахлом свете Обруча было видно, что ее колотит дрожь.

— Ты свободна и можешь идти, — сказал Рингил, чувствуя себя дураком.

Она молча смотрела на него, сжимая край одеяла побелевшими от напряжения пальцами. Угол одеяла съехал, обнажив бедро и часть ягодицы — бледную плоть, и на ней, у тазовой кости, бесцветное пятно клейма. Никакой одежды на ней не было.

Дело дрянь.

Он оставил ее и пошел дальше по коридору, взламывая замки, злясь, нервничая. Злость мешала, заставляла спешить, и кусачки соскальзывали, пальцы дрожали, а замки крутились, как будто сопротивлялись. Он скрипел зубами и пыхтел, кусачки щелкали, дужки ломались, и замки либо беспомощно повисали, как увечные конечности, или падали с глухим стуком под ноги. И все это время он знал, что только напрасно теряет время.

Что они будут делать, Гил? — звучал в голове усталый, рассудительный голос. Голые, избитые, посреди Эттеркаля. Да они и сотни шагов не пройдут, как на них донесут.

Заткнись!

И даже если они доберутся до Тервиналы или до реки, даже если сумеют как-то вернуться домой, даже если их не изнасилуют, не убьют и не похитят по дороге те подонки, в форме и без нее, что шныряют по улицам ночью…

Я сказал, заткнись!

…даже если их родные еще не проданы, не выброшены на улицу и не изгнаны из города кредиторами, даже если они еще как-то держатся, кто даст гарантию, что их примут назад?

Заткнись. Заткнись!

Дело ведь в том, Гил, что продали их законно. Не забывай, времена изменились. Все так говорят — и Хейл, и даже твой старый дружок Грейс. Новый век, прекрасный новый век. Они возвращаются к семьям, но долги ведь остаются. За ними снова приходит стража. Снова в канцелярию, снова на аукцион, все сначала. Да еще компенсации брокерам, которые тоже сдерут с родных.

Я сказал…

Да, сказал. Воссоединение семей — это прекрасно, если только хоть кто-то доберется до своих.

— ЗАТКНИСЬ ЖЕ!

Слова вылетели, казалось, прямо из головы и запрыгали, эхом отскакивая от стен. Звякнула последняя открытая дверь. Кусачки полетели по проходу. В клетках вздрогнули, застонали, прижались друг к дружке рабыни. Но никто не вышел, и даже самые смелые остановились у порога.

Ты ведь понимаешь, Гил, что такое идти против системы. Тот же рассудительный голос. Почти так же увещевала его Аркет в Эннишмине, когда убеждала не втыкать кинжал в горло имперскому командиру. Врагов слишком много, до конца жизни хватит и еще останется. Сожжешь Хейла — и придется спалить весь Эттеркаль. А эти недоноски занимаются теперь законными делами. Сожжешь Эттеркаль — это только начало, а дальше канцелярия, стража, тот самый комитет Каада да еще и большая часть верхних кланов.

Да, если так пойдет, Гил, как бы не спалить весь, чтоб ему провалиться, Трилейн.

В какой-то момент именно этого ему захотелось больше всего. Он даже ощутил во рту вкус, похожий на вкус ржавого железа. Вкус дыма.

— Оставайтесь здесь, — сказал он. — Я поищу для вас одежду.

Он прошел к выходу, поднялся по ступенькам и зашагал по коридору, еще не представляя себе, как именно выполнит обещание. Голос в голове посмеивался.

Рингил пересекал двор, когда услышал крик Гирша.

Крик ужаса и боли, долетевший из подвала. Крик, от которого мороз прошел по шее. Даже если бы Эрил сильно постарался, он никогда бы не смог исторгнуть из своего друга такой жуткий вопль.

Все, о чем он думал, что планировал и принимал во внимание, на что рассчитывал и чего опасался, мгновенно испарилось, словно туман над рекой под утренним солнцем. Так бывает, когда встречаешь старого друга, когда берешь в руки любимое оружие. Все становится вдруг легким и простым. Остается только сталь, звонкая, проверенная, надежная. И она кличет смерть.

Руки сами нашли рукоять Рейвенсфренда. Клинок выскользнул из ножен. Еще несколько шагов…

Он усмехнулся.

Эрил встретил его на лестнице. Точнее, вылетел навстречу с перекошенным лицом. Еще пару минут назад Рингил посчитал бы такое невозможным. Увидев Рингила, Эрил как сумасшедший замахал мечом.

— Оно его забрало! Забрало Гирша!

Холодок пробежал по спине.

— Кто забрал?

— Оно… привидение… дух… болотный демон… — Эрил попытался протиснуться мимо Рингила. — Появилось из стены… Жуть… Гирш выстрелил, но стрела прошла через него. Да пусти же ты!

Рингил толкнул его к стене. Прибил взглядом.

— Стой здесь! — прошипел он. — Теперь уже не убежишь. Возьми себя в руки и расскажи, что случилось.

Впрочем, он и сам уже знал, что случилось. Знал, что это было.

Двенда.

Из подвала долетел смех. Или только показалось? Эрил сглотнул, дрожа. Кивнул.

— Слушай, отсюда надо убираться. — Несмотря на все его старания, голос дрогнул. — С этим невозможно драться. Это колдовство. Стрела прошла через него и даже не остановилась. Как через пустое место. Только голубая тень…

— И ты думаешь, оно нас отпустит?

Снова смех, на этот раз отчетливый, ясный, прокатился эхом по ступенькам. Эрил затрясся.

— Это оно, — прошипел он. — Это оно так делает.

Рингил посмотрел вниз. Лестничный проем был узкий, мечом не помашешь, разве что ножом.

— Отступаем. Если оно проходит сквозь стены, нам нужно пространство для маневра.

— Для какого еще маневра? — Эрил захлебнулся нервным смешком. — Говорю же, стрела прошла через него. Как ты будешь с ним драться?

Не слушая его, Рингил попятился, поднялся на четыре или пять ступенек, толкнул дверь и снова оказался во дворе. Эрил последовал за ним, но было ясно — с этой стороны на помощь рассчитывать не приходится. Такое же выражение Рингил видел на лицах солдат при Рахале и Демларашане, когда появились драконы. Выражение обреченности. Люди — как клинки, рано или поздно они ломаются. Все, включая тебя самого. Но глядя в их глаза, ты видишь, какая в руках у тебя сталь, как ее отлили и закалили и какой удар она способна выдержать.

Он вздохнул.

— Ладно, уходи.

— Что? — Эрил опустил меч и облизал губы. — Слушай…

— Уходи. Ты прав. С этим драться невозможно. — Ему вдруг отчаянно захотелось положить руку Эрилу на плечо, на тот мягкий подъем, где оно переходит в шею. Уняв порыв, он скупо улыбнулся. — Но я попробую.