Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

– О кочку споткнулся?

– Твоего ярла увидел, – сообщил я. – Но если передумала с ним здороваться, полетим дальше…

– Где?.. Это же…

Она свесилась на сторону так, что ремни трещат, а меня ощутимо заваливает на бок.

– Он? – спросил я.

– Попался, сволочь, – прошипела она люто. – Сожги его огнем!.. Нет, раздави весом, чтобы кишки наружу!

– Милосердная ты, – укорил я. – При ребенке хоть придержала бы лютость… женскую, привычную, обыденную, без которой жить не можете.

Принцесса боязливо съежилась, но промолчала.

– А что, – прокричала Мириам, – дашь им уйти?

Я сказал недовольно:

– Мы не для того прибыли, чтобы дать уйти. Но посмотри на принцессу и поучись ее благородной сдержанности и манерам! Это из-за его домогательств она бросилась с башни, но молчит, сопит в две дырочки, уже простила по женской кротости. А ты?

Принцесса пискнула слабо:

– Я не простила… Но зато я отыскала тебя, так что теперь никому не хочу зла.

– Золотые слова, – одобрил я. – Злые люди вообще-то и не могут причинить много зла. Настоящее ядреное и могучее зло целиком от нас, добрых и желающих только всеобщего процветания. Мы же всегда целиком и полностью во благо! Ну, как понимаем суть блага в данный исторический момент…

Земля быстро приближалась, всадники заметили мелькнувшую по земле крылатую тень, задрали головы. Я сделал полукруг и, растопырив лапы, тяжело сел далеко впереди на вершину самого высокого бархана из золотого песка, загораживая им путь.

Они начали придерживать коней, двое отъехали в стороны и, привстав на стременах, высматривали пути бегства. Сам ярл держится во главе, правая рука то и дело привычно опускается на рукоять меча, но я вижу, как тут же отдергивает, вожак должен больше думать головой, чем мышцами.

Один из воинов подскакал быстро и передал ему длинное, почти рыцарское копье.

Мириам даже не закричала, а дико завизжала в ярости:

– Вон он, сволочь!.. Вон он, убивавший моего отца!.. Не дай ему уйти!

Она торопливо развязывала веревки, а потом, не в силах удержаться, схватила нож и двумя яростными взмахами перерезала. Принцесса хватала ее за руки, Мириам оттолкнула, хотела слезть, но заспешила и, споткнувшись, скатилась по моей спине, а там закувыркалась с бархана на противоположную от всадников сторону.

Я угрожающе растопырил крылья, готовый взлететь и снова заступить отряду дорогу. Вперед выехал ярл, он пригибался к конской гриве, рослый мужчина в легком практичном панцире из кожи, покрытой металлической чешуей, в кожаных штанах и в высоких сапогах с по-степнячьи загнутыми носами.

Он натянул повод, конь не только остановился, но и встал на дыбы, но ярл умело работал шенкелем и поводом, усмирил и заставил стоять почти спокойно.

– Всем не двигаться! – проревел я громовым голосом, от которого оглохли все песчаные суслики на две мили вокруг. – Опустить оружие, не шевелиться, порву всех, сожгу, испепелю, съем!

В доказательство я повернул голову и выпустил мощную струю огня в бархан слева. Песок мгновенно почернел, а в центре огненного удара слипся в багровый ком. Люди попятились, один повернул коня и унесся, нахлестывая его так, будто гонюсь именно за ним.

Ярл медленно опустил острием в песок направленное в мое сторону копье с блестящим наконечником, острым, как жало. Лицо стало мрачным и затравленным, глаза бегали из стороны в сторону.

– Ты и есть тот самый Растенгерк? – спросил я.

Он медленно разомкнул твердые, красиво вырезанные губы.

– Не знаю насчет того самого, – проговорил он медленно, голос звучал угрюмо, однако без страха, – но я в самом деле Растенгерк, ярл племени благородных ассиров.

– Зачем пытал старика? – спросил я.

Он переспросил так же хмуро:

– Старика? Никого я не пытал.

– Если не ты лично, – сказал я громче, уже наливаясь гневом, вспомнил то, что старался забыть, застенок Кейдана, – то по твоему приказу.

Он покачал головой, лицо стало неприятным.

– Я никогда никого не пытаю…

Голос его прервался, он повернул голову и смотрел неверяще. На бархан взобралась и бежит в нашу сторону Мириам, в руке легкий острый меч. Лицо ее перекосилось, в глазах безумная ярость, ноги проваливаются в песок по колени, но она упорно продвигается в нашу сторону. Плащ, чтобы не путался в ногах, отбросила в сторону. Красные волосы разметало ветром, в нашу сторону уже не женщина спешит, а несется, увязая в песке, жаркое пламя.

– Мириам… – прошептал ярл потрясенно. – Не может быть…

– Стой смирно, – предупредил я. – Повторять не буду.

– Но это же Мириам…

– Стоять! – проревел я.

Мириам упала, быстро подхватилась и, размахивая мечом, торопилась к нам. Я повернул голову, двое из всадников послали коней с двух сторон и начали приближаться осторожно, но безостановочно.

– Мириам, – проревел я. – Стой!..

Не слушая, она мчалась прямо на ярла. Меч в ее руке сверкает холодно, рассыпая мелкие злые искорки. Когда между ними оставалось не больше полусотни шагов, я протянул лапу и ухватил ее за платье. Мириам рванулась, платье затрещало, но выдержало.

Ярл закричал что-то злое и, настегивая коня, ринулся в мою сторону, быстро поднимая для удара копье.

– Стоять! – прогремел я во всю мощь.

Кони вздыбилась все до одного и, сбрасывая всадников, начали метаться во все стороны. Ярл долго пытался сладить, но его конь обезумел, и всадник вылетел, как пробка из бутылки, кувыркнулся пару раз в песке, выронил копье, но обнажил меч и бросился ко мне.

– Всем застыть! – велел я.

Мириам барахталась, била мечом по моей лапе, высекая искры, наконец отрезала подол, за который я держу, но я отпустил в последний момент, и она упала от неожиданности лицом в песок.

Ярл налетел на меня с боевым кличем. Я выдернул у него меч, подмял, а другой лапой придавил Мириам. Оба барахтались, визжали в ярости, едва не плевались, но я держал крепко.

– Мое терпение лопнуло! – проревел я страшным голосом. – Сейчас оторву у вас обоих задние лапы и буду смотреть, как ползаете!..

Оба нехотя перестали дергаться, лишь прожигали друг друга горящими взглядами. Люди ярла остановились, трепеща, в сторонке.

Я прорычал люто:

– Не злите меня!.. Мириам, ты для меня такой же человеческий червяк, как и это… что под другой лапой. Рассердишь меня, я всего лишь сожму когти…

Ярл вскрикнул:

– Нет, не делай ей зла!

Я проревел:

– Почему?

– Она и так слишком много страдала, – крикнул он.

– По твоей вине, как я понял по твоей глупой морде?

Он прошептал:

– Да…

Мириам выкрикнула с яростью:

– Убей его!.. Или я сейчас выберусь и убью вас обоих!

Я чуть стиснул лапу, вжимая Мириам в песок, она задохнулась и замолчала, тяжело дыша. Ярл выворачивал голову, стараясь не выпускать девушку из поля зрения. Она бросала в его сторону ненавидящие взгляды.