Виктория Гетто - молодость

…Первая корабельная машина готова! Только что мы опробовали новый котёл и улучшенный образец роторника на подшипниках. Удивительно плавный ход, увеличенная мощность, хорошие обороты. Да и котёл перестал капризничать, с ним тоже намучались. Завтра отправляем двигательную установку в город под охраной целого батальона. Рисковать нельзя, и лучше перестраховаться, чем недооценить противника! Так что теперь дело за малым — сделать ещё две штуки. А потом можно и не так спешить. С прокаткой листа для обшивки вышли из положения просто — увеличили количество валков и длину прокатного стана. Но на будущее надо думать о печах и горелках для разогрева слитков. Да и получать желательно не простое железо, а с присадками, улучшающими свойства металла. Ну а пока первая сотня листов толщиной в два миллиметра ушла на верфи… Стрелы пробью такую толщину лишь в упор. Но под ним — мощная деревянная подложка почти в шестьдесят сантиметров в поперечнике. Так что я ожидаю, что наши корабли себя покажут. Оно, конечно, можно прогнать лист и потолще, но нет смысла. Пока нам настоящая броня ни к чему, и сейчас, на самом деле, идёт отработка технологий. Эх, как мне нужна нефть или что-нибудь из подобных углеводородов! Потому что я планирую поставить на конвейер следующим трактора…

…Как то совершенно неожиданно наступил Новый Год… Ещё вчера я весь в копоти и смазке ковырялся в машине, сажая рабочий ротор на место, а уже сегодня утром двигатель, прошедший испытания, уже грузят на громадные сани. Вместе с ним еду и я. Остающиеся здесь работники, командированные Дожем, клянутся и божатся Высочайшим, что перебоев в поставке листового металла не будет. Хочу им верить, хотя сердце нет-нет, да ёкает. А ну как… Впрочем, людям надо доверять, и поэтому я седлаю своего жеребца, застоявшегося в конюшне, и мы громадным караваном, даже в сопровождении двух пушек, установленных на санях, выдвигаемся в город. Сколько я там не был? Уже три месяца? Яяри, наверное, на меня обиделась — намекал, обещал, и променял её на какие-то железки… Громадный груз задерживает нас в пути. Что неудивительно. Один бы я доехал до Ниро за полдня. Но тут особый случай. И поэтому я набираюсь терпения и держусь в середине каравана, болтая с комбатом, молодым лейтенантом, чтобы скрасить монотонность пути…

— В первый раз мы, конечно, намучались, сьере капитан!

…Ну, да. Солдаты предпочитают обращаться ко мне по званию, выказывая тем своё уважение. Аристократов то в Империи хватает. А вот офицеров, особенно в таком звании — единицы. Пусть я и в запасе, но все знают, что по первому зову Неукротимого я тут же стану в строй…

— Пришлось и дорогу ровнять, и глубокие канавы засыпать. Да и быки наши, честно скажу, еле выдержали. Тащили, скорее, сами. Руками. Делали ворот и втаскивали махину на подъёмы. Но довезли! Дальше легче было. Ваша супруга, сьере капитан, просто волшебница! Столько знает и столько умеет!

…Улыбаюсь со многозначительным выражением на лице. Лестно, всё-таки. Не простая красотка досталась, а умница. Ага. Ещё бы знать насколько… Темнеет, но мы уже поднялись на холм, с которого виден город. На вершине установлен огромный ворот, который приводят в движение почти двести человек, и с его помощью металлические громады легко взлетают наверх, откуда ведёт залитый водой спуск. Переваливаем груз через горб раздела, и теперь ворот тормозит скольжение. Посматриваю на небо — успеваем. Мой приезд в Ниро — сюрприз. Я не стал сообщать никому о своём возвращении. Хотя и шевелится внутри некий червячок, вроде «возвращается муж из командировки…». Да ну! Лезет же в голову всякая мерзость! Осеняю себя жестом, отгоняя грязные мысли. Эх, скорее бы…

Ворота в стене открываются, и оттуда вырывается кавалькада всадников, светя себе факелами. Но тут срабатывает рефлекс — пламя факелов очень ровное и яркое. Что это?! Чем ближе всадники, тем ярче пламя. Вскоре я даже прикрываю глаза рукой, и когда рядом начинает крутиться чей то конь, с трудом могу различить его контуры. Но тут весёлый голос, который я надеялся услышать гораздо позже, вдруг приветствует меня:

— Что я вижу? Блудный муж решил навестить, наконец, свою заброшенную супругу?

Факел резко гаснет с лёгким шипением, но до меня доносится порыв резкого запаха… Мать Богов! Это же ацетилен!!! Какой же я идиот!!! Но поздно ругать себя последними словами, когда на меня смотрят смеющиеся глаза из-под шарфа, прикрывающего нижнюю часть идеального личика. Яяри… Наклонившись, я выдёргиваю её из седла, девушка от неожиданности вскрикивает и оказывается передо мной на моей лошади. Сжимаю её в объятиях, лихорадочно сдёргивая с неё шарф и нахожу её губы. Вокруг — восхищённый гул голосов невольных свидетелей. Самое главное, что аури отвечает мне с не меньшей, если не с большей страстью. Наш поцелуй долог, но задохнувшись, мы всё таки прерываем его. Девушка не может отдышаться несколько мгновений, потом кое-как говорит:

— На третью верфь, сьере лейтенант…

— Да, ваша светлость!

Офицер отдаёт ей честь, я — тоже. Яяри делает какой то сложный жест, и мой жеребец несёт нас к городу…

…Я просыпаюсь от лёгкого поцелуя. Чуть припухшие глаза карего оттенка смотрят на меня в упор. Огромные, бездонные, и я тону, тону в них, не желая сопротивляться колдовской силе. Рыжие волосы обрамляют идеальный овал удивлённого личика с правильными чертами. Губы моей жены, на этот раз без всяких кавычек, припухли от бесчисленных поцелуев.

— Ты странный…

Шепчет она мне и укладывается поудобнее на моей груди, обнимает, довольно сопя аккуратным носиком.

— Не думала, что это будет так прекрасно…

— Я тоже…

Эхом откликаюсь в ответ, лаская длинные волосы, разметавшиеся по моему телу. Аури довольно вздыхает.

— И почему мы так долго тянули?

— Кто знает…

Моя ладонь касается узкой спины, пробегает по ней сверху донизу. Яяри начинает учащённо дышать, потом выдыхает:

— Если ты не перестанешь, то рискуешь…

— Чем?

— А вот чем!

Она вдруг резко изворачивается, затем седлает меня, словно коня, чуть приподнимается, и…

— Ох…

…К обеду мы, наконец, покидаем кровать, приводим себя в порядок, затем спускаемся вниз, в зал. Слуги краснеют при виде нас, мы, впрочем, тоже. Ведь каждому понятно, чем занималась супружеская пара. Впрочем, никто не догадывается, что это между нами в первый раз… Вкуснейшие блюда от досы Мири, спокойствие и умиротворение атмосферы усадьбы. Как же хорошо! И кажется, что не будет ни нападения, ни смертей, ни крови. Всё это просто страшная сказка, рассказанная дурным сказителем. Сегодня — первый день Нового Года. День, когда фиорийцы веселятся, отдыхают, ходят в гости, дарят подарки. Подарки!!! Я совсем забыл! Подзываю слугу, шепчу ему кое-что на ухо, тот убегает под подозрительным взглядом моей аури.