Евгений Щепетнов - Звереныш

Когда на арену вышли осужденные, парнишка встрепенулся и снова замер — среди четырех мужчин была совсем девчонка — лет двенадцати, не больше. Полуголая, разодранном платье, она неумело держала нож, прижимаясь к огромному, как бык мужчине со здоровенным мечом в руках.

Трое других мужчин были крепкими, кряжистыми, как матросы купеческого корабля, или пираты — коими они собственно и являлись. Их прихватили в портовой харчевне — узнал один из купцов, чудом спасшийся с ограбленного корабля. Он и сообщил в стражу. Пиратов — троих из всех, что гуляли в таверне — повязали, благо что они нажрались так, что не могли не то что отбиваться от стражников — стоять на ногах. Теперь эти люди должны были расплатиться за свои преступления, а еще — за пьянство, которое, как известно, до добра не доводит.

Мечи они держали не то что уверенно — те в их руках шевелились, как языки змей, определяющих местонахождение жертвы. Короткие мечи в другой руке наготове, описывают в воздухе сложные фигуры, будто пишут на невидимой учебной доске.

Молча, без команд, троица начала охватывать парня полукольцом, и на секунду Император решил — тут этому "мастеру" конец. Было видно — тот побледнел, как если бы собирался упасть в обморок, будто нежная девушка, увидевшая кровь на уколотом иголкой пальце.

Мужчины бросились вперед, рассекая воздух мечами, засверкали клинки, добираясь до нежной плоти паренька! Секунда! Две! Три!

Как он выжил в этом стальном вихре — непонятно. Но только через три секунды все нападавшие лежали на полу — один ничком, второй на боку, зажав кровоточащее лицо, третий на спине, откинув голову так, что было ясно — он мертв, мертвее некуда — его глаза смотрели за спину, затылок был прижат к позвоночнику.

Раненый отнял руки от лица, Император с ужасом и восторгом увидел, что глаза мужчины свисают из глазниц на ниточках-тяжах. Парень умудрился ослепить противника за долю секунды так, что тот ничего не смог поделать, хотя и был раза в два массивнее, чем этот тощий юнец.

Парню тоже досталось — рукав рубахи распорот, левая рука свисает плетью и на пол часто капают красные капли, набираясь в приличную по размерам лужу.

Лаган позади Императора цыкнул зубом:

— Плохо! Нечисто! Саргус, демонов сын! Прикажу его высечь...если выживет.

— Не нужно, уважаемый Вожак. Парень отличный боец, эти разбойники совсем не профаны в воинском деле, это же ясно. Удивительно, как он еще остался жив?

— Пока жив. С таким ранением шансы его падают — заметил командир Псов — Он истекает кровью. Если не закончит бой быстро — тут и ляжет. Помните, пять лет назад — тогда трое выжили.

— Еще бы не помнить — усмехнулся Император — они раскромсали вашего мастера, как повар оленину!

— Это были гвардейцы — поморщился Вожак — Опытные, умелые.и сытые. Потому — невелика честь!

— Ну да, ну да. — усмехнулся Император и снова замер, впившись руками в колени. Он был счастлив — ведь это прекрасно! Жизнь, смерть, власть — все слилось воедино, все выплеснулось на эту арену!

Парень медленно подходил к замершей паре — мужчина стоял неподвижно, глядя на приближающуюся смерть, девчонка застыла за спиной своего защитника, закрыв глаза, сжав пальцы в кулачки. Кинжал она уронила, защищаться ей было нечем. Впрочем — что может сделать молоденькая девчонка против обученного убийцы? Только плакать навзрыд — что она сейчас и делала.

— Что за девчонка? — вполголоса спросил Император, не отрываясь от зрелища — Почему ее просто не продали с аукциона? Зачем портить товар? У нас не так много красивых рабынь, чтобы растрачивать их понапрасну!

— Это мое распоряжение, ваше величество! — вполголоса ответил Лаган — Это необходимо для обучения. Подмастерья должны принять истину, что их цели могут быть не только взрослыми воинами, но и подростками, и даже детьми. Бойцы должны превратиться в бездумных, исполнительных зверей, бесконечно преданных вашему величеству. Иначе не будут максимально эффективны.

— Тебе виднее, мой верный Вожак! — вздохнул Император, разглядывая довольно-таки соблазнительную девчонку — Жаль, что такая красотка пропадает зря! Я бы не прочь был наставить ее на пусть истинный.она почти созрела!

— Ваше величество! Я готова к наставлениям! И я давно созрела! — откликнулась Жезза, и тут же вскрикнула, получив щипок от принцессы — Ой! Ваше высочество — больно!

— А ты сиди. И не напрашивайся запрыгнуть в постель к Императору! Ты моя компаньонка, или — его! Папа, зачем ты соблазняешь моих девушек?!

— Извини, дочь.так получается — ухмыльнулся Император — Ты не отвлекайся, сейчас будет самое интересное! Смотри, что делается! Жезза — мы с тобой позже обсудим.зайди ко мне после ужина.

— Конечно, ваше величество.ой! Ну, ваше высочество! Ой! Больно же!

Мужчина на арене оттолкнул девочку к двери и стал перемещаться по арене, ускользая от Саргуса, который пытался его догнать. Явно, хотел дождаться, когда тот ослабнет от потери крови, и уже тогда заняться с ним вплотную.

Саргус никак не мог сблизиться на опасное для того расстояние — гигант каким-то образом успевал убежать от противника, двигаясь мягко, как огромный зверь, крадущийся через джунгли.

Саргус был бледен, как мел, движения его замедлились, а кровь так и стекала по руке, орошая песок чередой густых вишневых капель.

И тут он изменил тактику. Бросившись к девочке, Саргус схватил ее, прижал к горлу меч, готовясь перерезать горло.

— Иди сюда! Ну! Бейся! — прохрипел он, не замечая, что острый, как бритва меч прошел сквозь кожу девчонки и по ее незрелой, видневшейся в прорехи платья груди потек тонкий красный ручеек.

— Не трогай ее! — пробасил гигант — Буду биться! Иди сюда!

Мужчина взмахнул огромным мечом, и тем, кто смотрел за представлением в комнате показалось, что ветер от клинка коснулся их лиц. Это было конечно иллюзией, но Император невольно потер подбородок, который пощекотал этот порыв смертельного ветра.

Саргус оставил девочку, вышел вперед, и был награжден вихрем молниеносных ударов, каждый их который мог рассечь напополам и не такого тощего парня, как он.

Зазвенела сталь — мастер смерти неожиданно ловко отбил все удары, его скорость была очень высока, как будто не он только что, пошатываясь, пытался догнать ускользающего противника. Видимо, собрался с силами и выложился, как будто это был последний бой в его жизни. Что, впрочем, так и было.

Две, три, четыре секунды — Саргус отпрыгнул назад, к двери, а гигант застыл на месте, пытаясь зажать рукой широкую, булькающую и пузырящуюся рану на горле. Постояв, мужчина медленно осел на колени, потом рухнул ничком, подняв облачко мелкого сухого песка, тут же снова опустившегося на свое место.