Герой - Роберт Энтони Сальваторе
Консеттина обнаружила, что тяжело дышит. Она подумала, что надо бежать из комнаты, но сначала, разумеется, отшвырнуть прочь это ожерелье.
Однако взгляд ее снова приковало отражение в зеркале; внезапно там, за стеклом, возник какой-то черный дым. Он окутал женскую фигуру и полностью скрыл ее.
Дым поднимался, постепенно рассеивался, и женщина снова увидела свои ноги, потом появились бедра, живот, грудь, плечи и шея…
– Надень его! – настаивал голос, но Консеттина едва слышала эти слова, потому что глаза у нее полезли на лоб от ужаса. Дым рассеялся, и ее отражение снова было четко видно.
У тела не было головы – кровь хлестала из обрубка шеи, и эта картина выглядела настолько правдоподобно, что женщина, задыхаясь, подняла руку, чтобы прикоснуться к подбородку, почувствовать, что ее голова на самом деле на месте.
Не думая о том, что делает, Консеттина надела цепь и защелкнула замок, быстро натянула сорочку, нырнула в постель и укрылась одеялом с головой. Все это время она напрягала слух в страхе снова услышать загадочный шепот.
Наконец ей удалось убедить себя, что на самом деле не было никакого призрачного голоса, не было и реалистичного отражения в зеркале. Она говорила себе, что ожерелье спасет ее, будет напоминать ей, что во время встреч с королем Ярином нужно брать инициативу на себя.
Он сделает ей ребенка или умрет.
* * *
– Я Паук Паррафин из Морада Тополино, добрый король Ярин, – представился нарядно одетый хафлинг, стоя перед королем и королевой Дамары одним прекрасным солнечным утром.
Упоминание Морада Тополино вызвало интерес у засыпавшего Айвена Валуноплечего, который стоял на страже в тронном зале. Он кое-что слышал о Морада Тополино; так называлась организация интриганов и мошенников, действующая на родине королевы Консеттины, в Агларонде… вроде бы в городе Дельфантл.
– Добрый король, я пришел, чтобы представить тебе и твоему двору большого друга Морада Тополино, – продолжал хафлинг.
В хафлинге было что-то странно знакомое, подумал Айвен, но тут же отогнал эту мысль. За свою жизнь он встречал множество хафлингов, и, по его мнению, все они говорили и выглядели практически одинаково.
– Представляю тебе Вульфгара из Долины Ледяного Ветра, – продолжал гость.
Это имя также не оставило равнодушным Айвена Валуноплечего; оно напомнило ему другое имя, которое он слышал очень давно, как будто бы в прошлой жизни.
Эти воспоминания вызвали улыбку на губах дворфа, но в следующую минуту он забыл о прошлом и снова задремал стоя – он научился делать это совершенно незаметно.
– И какую пользу мне принесет знакомство с этим… человеком? – спросил тем временем король Ярин.
Реджис едва расслышал вопрос – он поймал взгляд королевы Консеттины. Ему удалось слегка кивнуть ей, и он хотел даже подмигнуть женщине, дать ей понять, что эта встреча – нечто большее, нежели представление королю.
Ответная улыбка королевы застигла хафлинга врасплох, а взгляд ее, казалось, пронизывал его насквозь, проникал в самую душу. Реджис запнулся и не сразу сумел ответить:
– Ты получишь превосходный товар! Вина и всевозможные крепкие напитки! Да… Вульфгар из Долины Ледяного Ветра – купец, он пришел сюда через весь Фаэрун, чтобы предложить тебе приобрести вино. Все, что тебе понравится, будет поставлено в любых количествах.
– И вы принесли с собой образцы?
– Разумеется, король Ярин.
Король сделал знак одному из прислужников, и тот поспешил к Реджису.
– Передай этому человеку то, что ты принес, – приказал король. – Когда вина будут должным образом проверены, я продегустирую их, и, если мне что-то понравится, я, возможно, снова приглашу вас на прием. Ты обладаешь полномочиями заключать сделку, верно?
– Я… – начал Вульфгар.
– Я обращаюсь не к тебе, – перебил его король Ярин. – Из какого ты народа, Утгард?
Вульфгар кивнул, потому что король почти угадал, а он пришел сюда не для того, чтобы болтать, и не для того, чтобы торговать.
– Племя Лося из Долины Ледяного Ветра, – коротко ответил он.
– Ну что ж, хорошо, – произнес король. – Но я не знаю ни тебя, ни других людей из твоего народа. Возможно, если твои товары окажутся достойными моего стола, я позволю тебе говорить в моем присутствии. А может быть, и нет. Сделку будет заключать этот малыш, который пришел с тобой, потому что я хорошо знаю его хозяев и имею причины доверять им. Неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе войти во дворец, если бы не твой маленький друг? Ты не из числа моих подданных, и ты не друг ни одному королевству из тех, что мне известны.
Вульфгар хотел что-то ответить, но Реджис вовремя пнул друга по ноге, чтобы не дать ему открыть рот.
– Умоляю тебя, король Ярин, прости этому варвару его дурные манеры, – заговорил Реджис. – В своей стране Вульфгар – великий человек, его знает все Побережье Мечей. Он говорит на равных с лордами Глубоководья.
На короля Ярина это сообщение явно не произвело впечатления, но Реджис заметил, что королева Консеттина приподняла брови и глаза ее сверкнули.
«Хороший признак, – решил хафлинг, – на тот случай, если придется прибегнуть к запасному варианту».
– Возможно, в один прекрасный день мы заслужим твое доверие, добрый король, – произнес Реджис, подобострастно кланяясь; при этом он пихнул Вульфгара, чтобы варвар не терялся. Реджис, не переставая сгибаться пополам, попятился к выходу, и Вульфгар, на лице которого было написано недоумение и даже недовольство, последовал его примеру.
– О, останьтесь же, прошу вас, – неожиданно заговорила Консеттина. Эти слова застали врасплох Реджиса – а также, очевидно, и самого короля.
– Мы собираемся найти себе комнату в приличной гостинице, – неуверенно проговорил хафлинг. Он подозревал, что не следует открывать рот, ведь он уже распрощался и откланялся.
– Да, так будет лучше, – раздраженно произнес король Ярин. Но это не помогло делу, потому что королева Консеттина перебила его:
– Нет-нет, это совершенно ни к чему. Вокруг дворца имеется несколько уютных домов, где мы размещаем важных гостей.
Король Ярин окинул ее тяжелым взглядом, и на лице его отразилась смесь гнева и изумления.
– С моей стороны было бы возмутительной невежливостью прогнать посланника госпожи Доннолы, с которой мы близко дружили в Дельфантле, – ответила Консеттина на этот суровый взгляд. – Они остаются здесь, и я не желаю слышать никаких возражений.
Король Ярин вытаращил глаза и разинул рот – а с ним и все придворные и воины, заметил Реджис. Очевидно, монарх не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне. На мгновение Реджису показалось, что сейчас им с Вульфгаром придется участвовать в сражении прямо здесь, в приемном
