Девочка и луна - Марк Лоуренс
Атоан подвел их к винтовой лестнице:
— Это приведет нас на верхний этаж Зала Академии. Оттуда открывается прекрасный вид.
Сестра Сова с трудом поднялась по лестнице на скрипящих коленях, бормоча, что и на цокольном этаже есть много интересного.
— Действительно, есть! — Атоан улыбнулся, блеснули белые зубы. — Но ни один из этих интересных предметов не подходит так однозначно для наших нужд или для рассматриваемой темы.
Коридор привел к тому, что, как предположила Яз, было передним правым углом зала. Видимо, здесь мало кто бывал, царила пыльная атмосфера заброшенности. Атоан немного повозился с тяжелой дверью в конце коридора. Она поддалась со стоном и визгом петель и открылась в необычную комнату. Большую и квадратную, насколько могла видеть Яз, но почти заполненную другой, круглой и почти такой же большой, в которую вели несколько дверей.
— Мы не часто используем эту область, но в случае необходимости она может быть чрезвычайно полезной. — Атоан открыл ближайшую дверь во внутреннюю комнату и провел своих гостей в клинообразное помещение, которое сужалось до точки — должно быть, центра круглой внутренней комнаты. Свет проникал внутрь через узкое окно в наклонном потолке, единственное стекло защищало комнату от непогоды. Стекло было больше любого другого, которых Яз когда-либо видела, и, без сомнения, изготовлено с помощью магов. В отличие от остальной части Зала Академии, эта комната была пустой, в ней стояли только богато украшенный стул с высокой спинкой и простой табурет.
— Интересная архитектура, — пробормотала сестра Сова.
— Функциональная, — отозвался Атоан. Он указал на стену слева от них, и там появилось каменное острие длиной в фут, отбрасывающий под себя тень. Атоан повернул руку, и под острием появились дуга из числовых рун. — Солнечные часы, — объяснил он. — Помогают следить за временем. Видите, как тень касается руны один? Через три часа она коснется руны четыре, и у вас будет достаточно времени, чтобы вернуться к Скале Веры до наступления темноты.
Яз обменялась быстрым взглядом с Куиной. Достаточно было увидеть солнце, чтобы определить время суток. Эта идея с тенями и числами была умной, но бессмысленной. Но она ничего не сказала и просто кивнула.
Атоан поманил их к остроконечному концу комнаты.
— Здесь есть звезда… — Яз могла слышать ее песню — своеобразное сочетание, мощное, но приглушенное.
Несмотря на то, что она не могла видеть звезду, Яз знала, что та находится сразу за заостренным концом комнаты и что ее свет был красным, не похожим ни на один, который она видела раньше. — Она движется… — Она собиралась сказать, что звезда убегает от нее. Она чувствовала, что убегает. Но в то же время звезда все еще была там, где и раньше. От этого противоречия у нее закружилась голова.
— Итак. — Атоан указал на стул. — Я предлагаю начать с Куины. Мне нужно будет задать ей ряд вопросов, направленных на раскрытие любого потенциала марджал, который у нее может быть. — Он снова заглянул в комнату за дверью. — Где эта жена… — Но запыхавшаяся Йелна открыла дверь прежде, чем он успел закончить. Вихрь ветра сопровождал ее сквозь дверной проем, поднимая пыль. — Это может занять несколько часов, — извинился Атоан. — Йелна, не могла бы ты тем временем сводить Яз и Сестру Сова посмотреть библиотеку стихий?
— Конечно. — Йелна заговорщически улыбнулась и подошла к ним.
Яз подумала, что Сестра Сова будет возражать, скажет, что она слишком стара, чтобы ходить по всему Залу Академии, но упоминание о книгах, казалось, взбодрило ее.
Яз последовала за монахиней и присоединилась к Йелне за пределами клиновидной комнаты, все еще размышляя о скрытой звезде. Сестра Сова не упоминала об этом. Йелна закрыла за ними дверь и указала на коридор:
— Сюда, пожалуйста.
Они успели сделать шесть шагов по комнате, прежде чем дверь позади них открылась.
— Яз, не могла бы ты пройти проверку сейчас, пожалуйста. — Атоан стоял в дверном проходе.
Яз моргнула:
— Я думала, что это будет длинная серия вопросов…
— Нескончаемая! — Куина протиснулась мимо Атоана, прикрывая зевок.
— Но ты только что…
— Я знаю! Тень не двигалась. Солнце просто застыло на месте. — Куина снова зевнула. — Библиотека была хорошей?
— Чем дальше мы заходим в комнату, тем быстрее бежит время, — объяснил Атоан. — Я смогу протестировать Яз и потратить столько времени, сколько потребуется для нашей дискуссии о звездах, и мы все равно закончим, прежде чем вы сможете сделать больше, чем несколько шагов.
— Но это же… — Сестра Сова удивленно заморгала.
— Очень полезно, — сказал Атоан. — Да, это так! Я же говорил вам, что могу остановить солнце.
Яз подошла к магу, стоявшему в дверях:
— В дальнем конце комнаты есть время-звезда. Красная, которая заставляет время ускоряться по мере приближения к ней.
— Замечательно! Похоже, ты уже много об этом знаешь. — Атоан поманил ее вперед. — Мы должны войти вместе, иначе одному из нас будет очень скучно ждать другого.
ОНИ ШАГ В шаг подошли к двум стульям, Атоан нацелился на большой, оставив Яз табурет. Она почувствовала, как красный свет время-звезды покалывает ее кожу, несмотря на то, что между ними была каменная стена.
— Если бы твоя подруга наблюдала за нами из дверного проема, она бы увидела, как, подходя к этим стульям, мы ускоряемся, а затем мгновенно занимаем места, в то время как час для нас — удар сердца для нее.
Яз села на табурет. Меньше года назад она и не подозревала, что существуют такие вещи, как стулья, поэтому для нее едва ли имело значение, на каком из них она сидит. Табурет был бы бесценным предметом среди северных племен. Единственная деревянная бусина была драгоценностью Кас-Кантор. Что теперь думают о ней икта? Она бы хотела, чтобы Квелл увидел зеленые земли. Она скучала по нему.
— Я собираюсь задать ряд вопросов. Правильных ответов не существует, поэтому просто отвечай первой же мыслью, — начал Атоан. — Когда огонь больше всего похож на воду?
Яз подумала, что об этом должен знать Турин, но, сама не имея ни малейшего представления, просто сказала:
— Когда течет.
Атоан продолжил, и список его вопросов быстро начал казаться бесконечным. Яз отвечала на каждый по очереди, почти не задумываясь. Ее ответы становились все более небрежными и, примерно через двадцать вопросов,
