Защитник для Хранителя (СИ) - Малышева Алёна
— Царевич приоткрыл дверь. Загораживая проём, чтобы никто не мог оглядеть комнату, буркнул:
— Ну?
— Светоя-яр, Нику не видел? — раздался чуть протяжный голос Владнэля. — Она в комнату не вернулась.
— Только бы царевич не сдал её. Снова оказаться под недовольными взглядами друзей, которые выдумают невесть что, и выслушивать их поддёвки не хотелось.
— С чего я должен знать, где она? Спроси у этого проклятого шаршанина! И дай мне поспать. Да и сам проспись! — Светояр захлопнул дверь перед самым носом Владнэля.
— Царевич медленно обернулся, складывая на груди руки. Ника невольно залюбовалась крепкой стройной фигурой. Лёгкие чёрные домашние брюки подчёркивали длинные сильные ноги. Белая рубаха, стягивающая крепкие плечи, была расстегнута и оголяла загорелую грудь и узкую талию. Короткие золотистые волосы взлохмачены после сна, а зелёные глаза… блестят льдинками на невозмутимом лице.
— Ника невольно нащупала за спиной покрывало и накинула на себя, пытаясь согреться. Кажется, Светояр был не рад её присутствию. Совсем не рад. И почему только впустил, а не сразу выставил из комнаты?
— Вопросительно приподняла брови.
— Губы царевича скривила презрительная усмешка:
— Леди, как я погляжу, вам нравится прыгать по чужим кроватям. Пополнить череду ваших поклонников я не желаю! — властно махнул рукой в сторону двери. — Прошу, покиньте мою комнату!
— Ника вздрогнула, словно от удара. Сердце окружила ледяная оболочка от обиды, глаза защипало. Усилием воли сдержала слёзы. Желала знать, что он думает — получи! Порыв начать оправдываться, подавила. Гордо вскинула голову.
— Не дождётся! Он не прав! У неё и в мыслях не было… Но если он… он считает её… распущенной, то между ними ничего не может быть. Чего она и так давным-давно знает. Но почему так больно-то?
— Отчаянная надежда, что царевич заберёт свои слова обратно, скажет… что-нибудь скажет успокаивающее, не мешала ей медленно встать с кровати, накинуть халат и гордой походкой, смотря лишь перед собой, направиться к выходу. Светояру пришлось отступить в сторону, не то она бы уткнулась в него. На его лицо она боялась смотреть. Вновь окунуться в презрение было невыносимо. Открыла дверь, в коридоре, к счастью, никого не было. Ника быстро проскользнула в свою комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Вся напускная невозмутимость разлетелась вдребезги. Ника, закрыв лицо руками, сползла на пол и уткнулась в колени.
— Сквозь вату в ушах донёсся за дверью приглушённый грохот разбивающегося стекла и проклятие. Но может ей это и показалось.
— Она так и просидела несколько часов, пока лучи солнца не заиграли по комнате. Сил встать и перебраться на кровать не было. Совсем ни для чего не было сил. Презрение… незаслуженное презрение того, за которого она готова хоть в огонь, хоть в воду, хоть на край света, за кого, не раздумывая, отдала бы жизнь, убивало.
— За что он так с ней? Что она сделала? Она ведь… любит его. Любит… И когда только успела? Неужто с самой первой встречи? Ни к чему ей эта любовь! Он царевич, она полукровка. Она наполовину ненавистная для него шаршанка, та, чьи родичи убили его мать и пытаются уничтожить его родное царство. Между ними не может быть ничего общего, кроме хранительски-защитнических отношений! Так на что она надеется? Вот только никакие слова не могли успокоить боль в сердце.
— К тому времени, как Розалинь постучалась к ней в комнату, Ника смогла справиться с чувствами. Ледяная вода взбодрила. И эльфийку встретила спокойная решительная Защитница. А то, что творится у неё на душе — это её личное дело и никого не касается. В первую очередь этого… Хранителя!
* * *— Дворец лесного повелителя настороженно принял гостей. Ника бы не смогла даже сказать, от чего у неё появилось это ощущение. Но стоило войти в древесные врата с изображением царь-дерева, как вместе с изумрудным светом, проникающим сквозь листву, опустилась тяжёлая тишина. Просторный холл с расписными стенами и потолком, с ажурными арочными окнами оплетала зелень с распустившимися цветами. Лёгкий аромат кружил голову. Стоящие у дверей лесные стражи с невозмутимостью сливались в своих зелёных лёгких доспехах со стенами. Напротив входа высилась ещё одна двустворчатая дверь с таким же царь-деревом. Над ней сплетённые ветви образовывали фразу: «Всегда рядом». Справа и слева из холла бежали анфилады с куполообразными потолками.
— Как только вошли в холл, из двери напротив вышел советник и сообщил, что повелителя задержали срочные дела. Просит немного подождать. И вновь исчез за дверью.
— А если мы не склонны выполнять его просьбу? — усмехнулся Мишка.
— Ну что ж, стрелы лесных стражей, думаю, поспособствуют проявлению терпения, — ответил Светояр, направляясь к одной из колонн, на которой мерцало изображение радужного храма, парящего в солнечной дымке. Царевич с задумчивым видом провёл по изображению рукой.
— За всё утро они не перекинулись ни единым словом. Ника не решалась даже случайно посмотреть на него. И старалась держаться от всех в стороне. Вроде никто не заметил, что с ней что-то не так, что, как бы она ни хотела стать спокойной, с напряжением справиться не могла. Единственный, кто почувствовал её тоску, был Уголёк. Пёс встретил её у самого порога дома советника и не отходил ни на шаг. Возможно, Беляна бы тоже забеспокоилась, но они единогласно с поддержкой Розалинь решили, что целительнице хотя бы до вечера необходимо ещё полежать в кровати. Ей пришлось согласиться. Ника с облегчением отметила, что личико подруги порозовело, глаза поблёскивали привычным добродушием, а не лихорадочным огнём. Ника не сомневалась, на быстрое выздоровление повлияло и присутствие Мишки.
— Мишка подошёл к царевичу и, кивнув на рисунок, что-то тихо спросил. Ника не расслышала.
— Так-так, — раздался над ухом Ники насмешливый голос Владнэля, — наша Защитница запала на царевича. Да так, что уже спит с ним… Нужно поинтересоваться у шаршанина, каково это… когда начинают расти ветвистые рога.
— Ника вздрогнула, мельком огляделась и незаметно выдохнула, никто не слышал слов полуэльфа. В том числе и Алшан, подпирающий подоконник и лениво осматривающий зал с едва заметкой презрительной усмешкой на губах.
— Ника оглянулась, собираясь резко попросить дубравэльца не лезть не в своё дело, но слова застыли на губах. Пусть на лице Владнэля словно приклеенная сияла усмешка, а он, небрежно закинув ногу на ногу, развалился на кушетке, скрыть скованность в позе и тоску в янтарных глазах, которыми он обводил зал, не смог.
— «Всегда рядом» с кем? Или с чем? — кивнула Ника на девиз, стараясь отвлечь Владнэля от ночного происшествия, о котором она говорить не желала.
— На миг тоска в глазах эльфа исчезла, сменившись насмешливым пониманием. К счастью, он ухватился за повод отвлечься от того, что тяготило его.
— Рядом с файри, с кем ещё?! Дубравэльцы никогда не предавали Владыку, чего бы тот не решил. А вот о шаршанах этого не скажешь. Знаешь, у каждого Владыки всегда было два советника, не связанных с ним кровно. Один помогал по мирным делам: сельское хозяйство, искусство, целительство. Дубравэлец. А вот всё, что касалось войн, охраны, было прерогативой шаршан. У них даже девиз: всегда на страже. На страже покоя Владыки, его близких, рода файри. Сами файри занимались дипломатией, на них держалась вся власть, всё владычество… . Знаешь, иногда я раздумываю, что будет, если они вернутся?.. По мне — ничего хорошего. Мы, что дубравэльцы, что шаршане, за пять тысячелетий вкусили самостоятельность, наши страны независимые и процветающие и попасть под чью-то власть не захотим. А если файри начнут настаивать… начнётся война.
— Кто знает. Может им и самим не захочется после долгого отсутствия брать на себя и за вас ответственность.
— Ответственность?
— А разве нет? Любая власть предполагает ответственность. Чем больше власти, тем больше ответственность. Следовательно, и последствий от ошибок тоже. А те, кто этого не понимают и не принимают — просто дураки! И никудышные лидеры!.. Ты Уголька не видел?
