Юлиана Суренова - Книга 2_Тропа каравана

– Что, Мати бросила на тебя волчонка и убежала играть? – губы караванщика вновь растянулись в улыбке – он не мог смотреть без нее на хрупкое золотистое создание.

– Она не хотела, – Шамаш перевел взгляд на караванщика. – Но я настоял. Пусть повеселится от души. С малышами она еще намучается. Потом.

– Да уж, питомец – не свиток – хочу читаю, не хочу – откладываю в сторону. О нем приходится заботиться постоянно. Как о ребенке, – проговорил Евсей. Он был не в силах отвести взгляда от волчат с их сверкающей шкуркой и умильными складочками на лбу.

– Ничего, ей будет полезно, – довольный, хмыкнул Атен. – Станет более ответственной.

– Это ведь священные волки? – преодолев, наконец, внезапно накатившую волну немоты и душевного трепета, спросил помощник.

– Станут ими. Когда вырастут, – ответил колдун.

Евсей на миг опустил голову, словно пряча глаза, потом исподлобья бросил быстрый взгляд на брата, ни о чем не спрашивая его, просто стремясь узнать, как Атен отреагирует на услышанное. Но караванщик оставался совершенно спокоен. Ведь он уже давно знал обо всем и у него было время свыкнуться с еще одним невероятным событием.

– Волки приходили из-за малышей? Хотели оставить их с тобой? – помощник повернулся к Шамашу. Он считал себя вправе задавать вопросы, ибо, как летописец, должен был знать все.

Колдун кивнул в ответ.

Но для караванщика этого было явно недостаточно! Евсей на миг взглянул на брата, прося его поддержки, а затем вновь обратился к магу:

– Куда они отвели тебя? Как объяснили, чего хотят? – у него было так много вопросов, а его собеседник медлил с ответом, явно не расположенный рассказывать, словно не считая себя вправе говорить о чужих тайнах – и не важно, что это секреты зверей, а не людей. – Да пойми ты, – не выдержав, воскликнул караванщик.

– Атен предложил мне вести летопись. Раз уж с нами так много всего случается. И поэтому я должен знать… Особенно о таких чудесных вещах, как встреча с священными волками!

– Шамаш, – казалось, что хозяин каравана ждал именно этого момента. В его голосе звучали волнение и нетерпение выполнить задуманное, – а может ты согласишься составить для нашей летописи маленький рассказ, всего на несколько страниц? Мы не просим тебя выдавать секретов волков, которые они доверили тебе, отдавая на воспитание малышей. Напиши о том, что можно.

– Да, Шамаш, – Евсею сразу же пришлась по душе идея брата. – Кто расскажет о случившемся лучше участника событий? А потом я хотел бы попросить тебя помочь мне с описанием магического моста. Мне хотелось бы узнать его природу…ну, все то, что возможно, конечно. Если бы ты написал…

– Боюсь, здесь я вам не помощник, – усмехнувшись, колдун качнул головой.

– Но почему?! – удивился Атен, даже не думавший о возможности того, что Шамаш откажется.

– Я не умею писать, – просто, словно говоря о чем-то совершенно обыденном, ответил маг.

Его собеседники онемели от удивления. Это казалось таким невероятным…!

– Но у нас всех детей учат грамоте, – с трудом ворочая отказавшимся от удивления слушаться языком, проговорил Евсей. – И уж конечно маг… – он никак не мог понять… даже начал думать, что, возможно, маг просто смеется над ними. Но ведь подобное было совсем не в его характере!

– Постой, ты же читал детям сказки и… – Атен растерялся. Если б он знал… Он всего лишь хотел, чтобы в летописи каравана остались страницы, написанные рукой самого бога…

– Разве я сказал, что не обучен чтению? – Шамаш вовсе не шутил. Впрочем, на этот раз удивление караванщиков он воспринял достаточно спокойно, понимая его причину.

– Но тогда… Нельзя научиться одному, не постигнув другого…

– Для человека – возможно. Но с колдуном дело обстоит иначе.

– Может быть, ты объяснишь нам? – караванщики переглянулись, а затем Евсей продолжал: – Насколько мне известно, служители никогда не сталкивались ни с какими сложностями, обучая грамоте Хранителей, когда те были детьми.

На миг колдун задумывался.

– Я лучше покажу, – наконец, приняв решение, произнес Шамаш. Он пересадил волчонка Мати к ее братику в сложившиеся в люльку складки плаща. А затем в его руках возник белоснежный, удивительно гладкий тонкий лист бумаги и длинное перо с белым оперением. – Вот, – он протянул перо Евсею. – Напиши какое-нибудь слово.

А я потом попробую его повторить.

Тот осторожно взял перо, с интересом рассматривая его – нет, он не ошибся – лебединое, быстро взглянув на брата, который также не мог не узнать. Однако он не видел возможности спорить с Атеном или расспрашивать о чем-то Шамаша прямо сейчас. Сначала нужно было выполнить поручение Хранителя. Он хотел уж было, макнув перо в маленькую золотую чернильницу, вывести какой-нибудь простой, незамысловатый символ… хотя бы "бык", но маг остановил его:

– Думай не о простоте написания, а о том, чтобы это слово означало что-нибудь небольшое и неопасное.

Караванщик, пристально взглянув на мага, словно пытаясь разобраться, к чему тот вел. Затем, так ничего и не поняв, он кивнул и, взяв из рук мага лист бумаги, уютно лежавший поверх ровной дощечки, старательно вывел "цветок" – более безопасного символа он просто не мог придумать, – и вновь протянул перо и бумагу Шамашу.

Тот качнул головой, словно не до конца соглашаясь с выбором караванщика, положил доску на колени и стал медленно старательно… нет, не писать – рисовать – символ. Линии получались легкими, словно кружева, причудливо узорчатыми… И, все же, это был всего лишь символ.

Атен с Евсеем, внимательно следя за каждым движением пера, уже были готовы воскликнуть: "Вот же, вот! Пусть это скорее рисунок, чем надпись, однако…" – но не успели даже мысленно сложить фразу, не то что произнести ее.

Стоило перу, закончив выводить последнюю черточку, оторваться от бумаги, как линии замерцали, шевельнулись, и вот уже на бумаге на месте символа-слова возник настоящий цветок. Чем-то он напоминал розу – такой же нежный шелковый бутон, источавший сладковатый аромат, маленькие зеленые листики на тонкой веточке, покрытой острыми шипами.

Караванщики были не в силах оторвать взгляда от этого чудесного творения, подрагивавшего, трепеща на невидимом ветру. Бутончик начал раскрываться. Еще миг…

– Удивительный дар, – чуть слышно, словно боясь спугнуть нечто, порвав нити магии, прошептал Евсей.

– Все считали так же, – усмехнулся колдун, беря цветок в руку. – Пока символ "рот" не попытался проглотить моего наставника, – его пальцы сжались, ломая ветку, разрушая бутон. Шипы глубоко врезались в ладонь. Шамаш поморщился, но лишь сильнее сжал кулак. Прошло мгновение – и цветок исчез. С пальцев сорвались, смешавшись с кровью, капли чернил. – После того случая, – он достал платок, вытирая руку, – старик запретил мне брать в руки перо, сказав, что колдуну это все равно ни к чему, благо наш народ всегда предпочитал хранить знания в памяти, а не на листах бумаги. Книги предназначались исключительно для законов и заклинаний. Их же за меня вполне могли записать и другие, под чьей рукой какие-нибудь "нет" или "конец" не оживут, чтобы уничтожить весь мир.