Александр Рыжков - Они мечтали (Сборник рассказов)

С перепуга (совсем не свойственного его крепкому духу состоянии) Быков содрал с лица кислородную маску и сделал несколько быстрых глотков воздуха.

– Bloody death! – выпалил любимое ругательство Крэмбэл и замолк. Искажённое гневом лицо осунулось, сделалось усталым и в каком-то роде даже жалким. – Простите, лейтенант, нервишки что-то у меня… весь как заведённый. Препаршивое это место! Давайте поскорее выполним всё и уберёмся с этой проклятой планеты.

– Ты солдат, сержант Крэмбэл, – мягкий голос лейтенанта сделался жестоким: – Ты солдат, чтоб тебя! Ты элитный солдат, а не какая-нибудь светская юбка! Прекрати подрывать мораль отряда! Мы пробудем здесь ровно столько, сколько потребуется! Ни секундой больше, ни секундой меньше! Уяснил?!

– Да, сэр! – начинавший угасать огонёк серых глаз Тома вновь вспыхнул. – Просите, сэр! Не знаю, что на меня нашло, сэр!

– Так-то лучше, – похлопал по титановому бронежилету лейтенант. – А ты, Быков, запомни – мы все здесь одна большая и дружная семья, чтоб её… Я ваш папочка, вы – мои детки. Когда папочка говорит – детки внимательно слушаются. Когда папочка убит – детки выбирают нового папочку…

Быков молча кивнул. Уже в который раз он мысленно проклял своё решение вступить в отряд Тань Нгонга. Да, большинство слухов подтвердились: "Ангелы Смерти" были одним из лучших диверсионно-разведывательных отрядов Земной Армии. Но нравы каждого из членов были уж слишком крутыми – как бы ни пытался Быков, явных точек соприкосновения ему ни с кем найти так и не удалось. Да и он был далеко не подарочком…

Но проклинал своё решение сержант по злости, а не по трезвому рассудку. Разумеется, переводиться никуда он не собирался. Уж слишком долго он добивался назначения, чтобы так легко от него отказаться.

Дальше шли без разговоров. Изредка тишину нарушал голос лейтенанта, передающего короткий отчёт на базу. По пути кое-где встречались обесточенные, траченные временем механизмы: грунтокопы, воздухозаборники, биоанализаторы и остальные помощники учёных, названия которых солдаты не знали и знать не желали.

– Так, ребята, – заговорил лейтенант Тань, – мы пришли.

И без его слов было понятно, что они пришли. Посреди пустынной каменистой местности одиноко серел запыленный купол исследовательской станции.

Лейтенант смахнул пыль с таблички на двери. Поверх тисненой надписи: "Научно-исследовательская станция Сикор_4:13" было выцарапано: "Убирайтесь прочь!" Зловещие кривые буквы не произвели на солдат и малейшего впечатления: каждому было известно – весь персонал станции по какой-то причине сошёл с ума и предположительно покончил друг с другом. Выяснить эту причину и требовалось от "Ангелов Смерти".

Ещё удивительно, что на табличке не нацарапано чего похуже…

Дверная панель была обесточена, собственно, как и всё на станции. Климат на тринадцатой планете системы Сикор_4 был уж слишком недоброжелательным для любой электроники. Даже не климат, а микроорганизмы. Электрические волны действовали на них как магнит: одноклеточные и двуклеточные паразиты – единственные обнаруженные живые организмы на планете – облепляли любые электрические приборы, механизмы, моторы, что мухи разлагающуюся падаль. Их колонии разрастались с чудовищной скоростью, разъедая, как медленная кислота, проводку, микросхемы и мониторы. Без необходимого обслуживания прибор выходил из строя за несколько дней. Приходилось только гадать, почему к биологическим формам жизни столь агрессивные микроорганизмы планеты оставались равнодушны…

– Том, ты знаешь что делать, – кивнул лейтенант на дверь.

Быкову тут же представилось, как дрожащий в боевом трансе Крэмбэл жмёт на гашетку "Вулкана", и все шесть стволов лихорадочно начинают отплёвывать свинец, очерчивая в двери неровный овал. Град отстрелянных гильз со звоном сыпется на каменистый грунт. Мощный толчок ногой, и шмат двери с грохотом падает на пол, образовав дыру, достаточную для входа.

Быков встряхнул головой, словно пытаясь сбросить оковы своего воображения. Он усмехнулся самому себе: не следовало в детстве так увлекаться фантастикой…

Сержант Том Крэмбэл действовал вразрез воображению Бориса Быкова. Надев на лицо кислородную маску и защитные очки, он снял с пояса портативную плазменную горелку и сделал два тонких и длинных надреза: в правой и нижней части. Местоположение фиксирующих замков двери было стандартным, поэтому новые надрезы делать не пришлось. В правый разрез он вставил лезвие боевого ножа – сплав титана, платины и марсодия, из которого делалось армейское боевое оружие, был практически неразрушимым – и использовал его как рычаг. Дверь поддалась легко и непринуждённо, дохнув из отверстия на сержанта гнилостным и затхлым запахом (благо он этого не почувствовал, поскольку был в кислородной маске).

– Надеть маски и очки ночного видения! – скомандовал лейтенант. – Оружие ближнего боя наготове! Все цепью за мной!

Команды были выполнены молниеносно.

В карантинном коридоре было так, как это обычно бывает в карантинных коридорах: никак. Пустынное герметичное помещение, если не брать в расчёт полуразложившееся тело учёного.

Лейтенант произвёл осмотр трупа: в кармане халата лежала пластиковая карточка синего доступа, красноватый камешек, похожий на неграненый рубин, несколько таблеток спазмодрина – эффективного наркотика, способного заставить принявшего работать несколько суток без передыху – и начатая пачка сигарет. Вещи были бесполезны лейтенанту, разве что красноватый камешек – наверняка разновидность какого-нибудь минерала этой долбаной планеты. Может быть, даже имеющая какую-либо ценность…

На грудном кармане халата трупа холодела металлом табличка: "Профессор Чак Ир Мэнь, заведующий лабораторией". Лейтенант разжал окоченевшие пальцы: труп до последнего не хотел отдавать пустую мышечную ампулу для яда…

– Самоубийца, – лейтенант повернулся к товарищам. В кислородной маске находился радио-динамик, подававший сигналы в наушники солдат, так что каждый мог расслышать даже тихий шёпот. – Отравил себя ядом. Должно быть, надпись на двери – его рук дело… Заведующий лабораторией… Вот это, – Тань Нгонг показал всем камешек, зажатый указательным и большим пальцами, – может стоить каких-то денег. Выручка, как и всегда, распределяется на всех членов отряда.

– Открывать? – спросил Том Крэмбэл, не испытавший к камешку даже намёка на интерес.

– Да, – кивнул лейтенант.

Сержант подошёл к двери, ведущей внутрь станции. Открыл её с той же отработанной лёгкостью, что и предыдущую.

Пока Крэмбэл открывал дверь, лейтенант решил провести повторный осмотр тела. Под халатом к окоченевшей плоти липла рубашка. К своему удивлению, лейтенант обнаружил в одном из её карманов маленькую бумажку, сложенную пополам. Мысленно выругав себя за то, что не удосужился найти её при первом осмотре, лейтенант зачитал с неё слова, написанные дрожащей рукой: