Джал Халгаев - Оскольки

Авиан бросил в мою сторону яростный взгляд, но я просто подняла брови и показала ему средний палец — наглости мне теперь просто не занимать.

— Как я правильно понял, мы идем к сестре вашего Йена. Кажется, у нее какой-то там замок на границе Карантании и Тарантура, так? — его женушка согласно кивнула.

— Угу, ясно, — ну, в это-то я еще могла поверить. — Тогда как ты меня нашла? Отыскать во всем Тарантуре и даже на его окраинах одного человека очень сложно, сама не раз проверяла.

— Не так уж и сложно, надо просто уметь спрашивать. И наглую рыжеволосую девчонку, да еще и проводницу, не так-то просто потерять в толпе.

— М-м-м. И что же от меня понадобилось Йену, если не моя смерть?

— Помощь.

Я рассмеялась, но потом заметила, что сами они не очень-то веселы, и ошарашенно замолкла. Какого черта?

— Он сказал: за неимением лучшего, сойдет и худшее, — пояснила мне Марианна. — Ты единственная, кроме меня, кому он еще может доверять.

— Что, правда? Я бы поверила, не будь наше прошлое несколько… прозаичным.

— Он не сердится, — она секунду подумала, а потом добавила: — Честно-честно!

— Угу. Передай, что я почти поверила.

Я поднялась с земли, закинула на плечо свои небольшие пожитки и двинула на восток, где вдалеке расцветали силуэты гор и проходящей сквозь них длинной реки, скатывающейся по каменным хребтам словно сумасшедшая змейка.

— Стой, — эльфийка схватила меня за руку.

— Отпусти!

— Нет. Ты ему нужна, девочка, и я не позволю тебе уйти.

Я зло глянула ей в глаза, но встретила там каменную решимость, и как-то замялась. Знаете, существуют вот такие люди, которые могут заставить тебя сделать что угодно и когда угодно, и ты просто не сможешь им отказать. А есть такие люди, как я.

— Иди к черту! Тебе это надо, ты ему и помогай. Эльфийка, блин!

Признаться, я хотела ее пнуть для пущей уверенности, но передумала. В конце концов, на дураков не обижаются, а эта еще и беременна.

— Мари? — я слышала, как к ней подошел Авиан. — Может, нам стоит ее догнать?

— Нет, пусть идет. Если захочет, найдет ее и сам, а мы уйдем. Я итак увязла в его проблемах по горло, пусть разбирается дальше один. Нам теперь нельзя рисковать.

Правило. Так что катитесь-ка вы к чертям собачьим, а мне еще охота пожить и не стать обедом для разгоряченного злого Волка, который совсем не серый. И если ему вспороть брюхо, я потом оттуда все равно не вылезу.

Минут через сорок, когда я совсем запыхалась и решила все-таки вздремнуть у раскинувшегося справа пресненького пруда, смахивавшего на обычную лужу великанских размеров, мой мозг сам собой погрузился в глубокие думы.

Я кинула взгляд на лесную поляну, которая теперь пустовала.

Значит, они все-таки ушли и оставили меня одну. Вот дура! Надо было сразу хватать голову этой твари и валить с болот что есть мочи. Не слушать эту Марианну, не знать больше Йена, а просто жить дальше так, как жила весь этот год.

Но если проводник хочет мести, он ее получит, а ведь он еще и Волк, черт возьми. Где бы я не скрылась, он меня найдет. Соврала Марианна или нет, а жить в страхе я не собиралась.

Выходит, решено. Я иду на север — к сестре Йена.

«- Ты мой сын, Адам, и никуда ты не уйдешь!

— Ты так уверена? Смотри-ка, а что я сейчас делаю? Я же ухожу, мама, так что твой дар пророчества на меня, кажется, не работает. Вот это облом, да?

— Адам, — ее голос доходит до утробного злобного рычания, от которого по спине пробегают ледяные мурашки. — Волк принадлежит стае от рождения и до смерти. Если я сказала, что ты — мой, то ты — мой! Хочешь стать одиночкой? А ты знаешь, что такие не живут и дольше двух лет?

— Что ж, я стану первым. Ха! Да я и не Волк совсем, ты что, забыла, что вы с отцом со мной сделали? — я сплюнул. — Это все? Или мне снова попытаться тебя убить?

— Ты последний из моей семьи, Адам, не заставляй меня тебе приказывать.

— У тебя еще есть Ева, вот ее и контролируй, а я сваливаю.

— Ты не посмеешь!

Я оскалился. Медленно вытащил из ножен серп.

— Это мы еще посмотрим…»

— Кажется, я тебя люблю, — с глупой улыбочкой, в которую вмещалось вся ее легкомысленность и неизбитость жизнью, она чмокнула меня в щеку и обвила шею руками, прижимаясь все сильнее и сильнее. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я задохнусь. Девчонка, были-и-ин!

— Это хорошо, — я попытался изобразить самую счастливую из всей своей галереи ухмылок, но вышло как-то криво, однако эта овц… животина ничего не заметила, пожирая меня взглядом. Честно говоря, мне стало даже как-то жутко.

— Что?

— Хорошо, говорю, что любишь. Полезно.

— А ты меня любишь?

— Да.

— Очень-очень?

Я попытался подавить подступающий к горлу стон.

— Очень-очень. А не хочешь ли ты прогуляться, моя дорогая?

— Прогуляться? Сейчас?

Я взглянул в окно. За стеклом, мирно постукивая по крышам низких черепичных домов, шел мелкий ночной дождь. Его капли медленно сползали вниз, образуя самые замысловатые узоры, и выделяли мрачные черные тучи, нависшие над городом.

М-да, погодка не для любовных похождений к близлежащему холму. Но что поделать, я торопился, а охмурить до такого состояния нормальную девушку с моей-то рожей не так-то просто. Значит, сейчас.

— Не бойся, я тебя закрою от всех ненастий.

Видит сам Холхост, я тогда действительно чуть не заржал во весь голос! Но девчонка, кажется, поверила. Она прижалась ко мне еще сильнее и блаженно закрыла глаза, пристроившись сбоку.

Я медленно выдохнул сквозь зубы. Черт, никогда так больше не буду делать. Уж лучше сразу сдохнуть.

Выскользнув из ее медвежьих объятий, я поднялся и бесшумно прошел к туалетному столику, разглядывая в зеркало свое осунувшееся мрачное лицо, окутанное танцующими тенями.

Полночь. Сейчас или никогда.

Более-менее спокойная жизнь проводника не принесла мне ничего хорошего. Я жил, работал, избавлял людей от всяких тварей и им подобных и отдыхал так, как мог (ясен пень, это не всем нравилось, ну да ладно). А что в итоге? Убит собственной же ученицей и тем, кого я всегда считал врагом, но от кого не ожидал удара в спину.

Новая жизнь — новые правила. И чтобы сохранить свою потасканную тушку и разобраться во всей этой магической белиберде, я должен стать сильнее. Может, хоть в качестве Волка у меня что-то да выйдет.

Как говорится, не имеет значения, кем ты родился… А нет, стоп, имеет!

Громыхнула молния. Она на одно лишь мгновение осветила комнату, но даже этой доли секунды мне хватило, чтобы заметить в своих глазах безумный желтый блеск.