Ольга Калитина - Цветок у трона

— Да ты смеяться надо мной вздумал! — нахмурилась Шейна, — корова и то дороже стоит! Две тысячи как минимум, и ты еще в коленях у меня валяться должен за такую щедрость.

— Две тысячи! — возмутился Урдул, — да за такую цену у меня его даже принц не купит, благословенными будь его рассветы и да восславят его Богини. Тысяча двести и не дархемой больше, — отрезал торговец.

— Пойду-ка я пообщаюсь с Рисском, твоим самым главным конкурентом, он то, поди, больше даст, особенно узнав, у кого он увел товар.

Круглое лицо Урдула покраснело и стало похоже на огромный помидор.

— Госпожа, да будет светлым твой путь, будь милостива, не разоряй бедного торговца. Полторы тысячи дархем и по рукам.

Шейна задумчиво провела пальцем по подбородку и согласно кивнула.

— Ладно, пройдоха, забирай мальчишку. Торги уже начались, но я хочу, чтобы его продали следующим, — действительно на помост уже вывели каких-то людей, и из толпы выкрикивали цену.

Урдул пожал плечами и протянул Шейне туго набитый кошель.

— Как пожелаешь, госпожа, мне разницы никакой, — капитанша махнула рукой, и Эльдара взяли под руки, потащив в сторону. Я дернулась, но крепкие грубые руки не дали мне даже сдвинуться с места. Я в отчаянии смотрела на беспомощно оглядывающегося на меня мальчика.

— Эльдар!.. — мой крик был подобен крику птицы, падающей вниз со стрелой охотника в груди.

— Не дергайся, — повела плечами Шейна, — через пару минут у него уже будет хозяин.

Я отомщу тебе, гадина, ты поплатишься за все зло, что нам причинила — поклялась я, с ненавистью глядя на гибкую фигуру капитанши. Я прекрасно поняла, почему она попросила продать его первым, и почему мы продолжаем стоять около помоста. Ведь Шейна могла разделить нас еще у корабля, но она решила устроить это маленькое представление. Она хотела, чтобы я увидела, как продадут Эльдара. Чтобы окончательно сломить мою волю, поломать меня. Чтобы я до дна испила чашу бессилия и сдалась. Что ж, у нее получилось.

Сиреневая ткань откинулась, и на середину помоста вытолкнули Эльдара, который сначала растерянно посмотрел на собравшуюся внизу толпу. Но потом вдруг резко вскинул голову, и глаза его презрительно засверкали. Волк среди шакалов.

Толпа загудела. Урдул вышел вслед за Эльдаром, и, схватив мальчика за запястье, резко развернул его, показывая со всех сторон.

— Настоящее сокровище, прибывшее к нам с Драконьего полуострова, — принялся нахваливать "товар" работорговец, — посмотрите на этот удивительный цвет глаз мальчика, никакой примеси золотых и карих оттенков, чистый насыщенный зеленый! Его глаза горят ярче изумрудов и прозрачнее вод в Палантиновом заливе! А зубы, белее жемчуга с Жемчужных островов, и какие крепкие! — Урдул протянул руку, чтобы подтвердить свои слова, но Эльдар глухо зарычал, и тот в испуге отдернул пальцы, — ну же, господа, минимальная цена полторы тысячи дархем.

— Тысяча шестьсот, — визгливо крикнула какая-то очень худая женщина с неприятным птичьим лицом.

— Госпожа Лидия, у вас всегда был отменный вкус, я в этом убедился, еще когда вы купили тех двух темнокожих мальчиков с Жемчужных островов, — угодливо пропел Урдул, — вы истинный ценитель экзотики, но может быть кто-то предложит больше?

— Две тысячи! — пробасил низкий мужской голос.

— А, господин Дахрум, вы как всегда щедры, — торговец расплылся в фальшивой улыбке, — вы только вчера купили у меня ту девочку, ах, что за прелестный ангел, кажется лет семи, если не ошибаюсь. И вы снова не отказали себе в удовольствии приобрести новую радость, вот в чьей благословенной душе поистине нет скупости!

— Девчонка слишком быстро сломалась, я даже не успел, как следует потешиться, надеюсь, этот милый мальчик окажется повыносливее, — хохотнул мужчина с отталкивающим лицом. Всевозможные пороки оставили свой след на этом лице, оно буквально светилось жестокостью и извращенностью.

Я в ужасе содрогнулась. Мне было даже страшно представить, что может это чудовище сделать с Эльдаром. О, Богини, я никогда еще не просила вас о чем-либо, еще ни разу не стояла моя душа на коленях перед вами, моля о милости. Но сейчас я взываю к вам, мои создательницы, вы дали мне жизнь и не можете быть так жестоки! Я знаю, вам нет дела до смертных, но я ваша дочь, обреченная вами на судьбу игрушки в чужих руках, на носителя, но не владельца сокрушительной силы, я заклинаю вас, спасите этого мальчика! Пусть его купит кто-то не такой развращенный, жестокий и беспощадный, пусть его хозяином окажется добрый, милосердный человек, ведь бываю же чудеса. Бывают! И среди этой толпы найдется тот, кто не обличен пороками и из сострадания поможет моего Эльдару. Хотя бы на время, пока я не вернусь за ним. А я вернусь.

Пока я горячо взывала к Богиням, то не заметила, как закончились торги. Урдул радостно прокричал:

— Продано! За две тысячи семьсот дархем господину Исиму!

Я попыталась определить, кто оказался новоиспеченным "хозяином" Эльдара, и когда увидела, к кому обращается работорговец, в отчаянии закрыла лицо руками. Богини остались глухи к моим молитвам, да и какое дело им может быть до простого человеческого мальчишки?

К Урудулу подошел тучный мужчина неопределенного возраста, хотя ни у кого бы язык не повернулся назвать это мужчиной. Длинные жидкие волосы канареечного цвета были заплетены во множество мелких косичек, которые змейками вились по сгорбленным плечам. Мясистые руки были белее и мягче, чем у самой изнеженной аристократки. Было видно, что ничего тяжелее бокала вина этот человек не поднимал. Наряд его тоже был весьма специфическим: оплывшая жиром фигура была замотана пестрой тканью, где бархатная манишка переходила в шелк нежнейшего желтого цвета, от чего незнакомец еще больше напоминал канарейку, очень упитанную канарейку, которая уж точно не взлетит со своим весом. Но примечательнее всего было его лицо с тремя подбородками, как меха гармошки, свисавшие вниз. Оно было намазано белилами до такой степени, что походило на кусок искусно расписанного фарфора. На этом лице было все нарисовано, чем-то напоминая раскрас дешевой портовой шлюхи: бровей не было — только тонкие черные линии, нарисованные карандашом, губы тронуты алой помадой ближе к середине, что придавало лицу плаксивое и капризное выражение. Замысловатая мушка, прикрепленная в уголке пухлой нарумяненной щеки, смотрелась и вовсе неуместно и смехотворно. Все движения этого существа (по-другому я не могла это называть) были жеманны и медлительны. И оно заберет моего Эльдара?!

Я начала отчаянно вырываться, у меня началась самая настоящая истерика. Я рычала, визжала и царапалась, пока мне пару раз не дали по лицу. Злые слезы потекли по моим горящим от удара щекам.