Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования

Вырубаем мигалку уже на окружной трассе. Загоняем машину Семеныча в лесок у города и оставляем там. Если Соленое Озеро контролируется ПОПЧ, сотруднику Инквизиции не стоит там слишком светиться. Городок совсем небольшой, а потому, немного покрутившись по центру, обнаруживаем здание, указанное Сергею его братом.

Я в растерянности. Без своих способностей я даже завалященький план соорудить не могу. Тупею прямо на глазах. Где-то там Егор. Замученный Егор, который держится из последних сил. А я сижу и туплю. Сергей берет оперативное руководство на себя. Они вместе с Лизаветой и Артемом направляются на разведку. Семеныч при мне в качестве телохранителя. Я снова сплю.

Глава 6

Вскоре появляются наши разведчики. По одному. Информация обнадеживает. Здание представляет собой один из корпусов окружного диагностического центра. Вход на территорию свободный. Но внутрь здания без пропусков мы вряд ли попадем. Здание полностью находится под контролем ПОПЧ. Охрана многочисленная, но, как с пренебрежением в голосе отметил Семеныч, они не профессионалы. Впрочем, все вооружены. Самой приятной новостью является то, что ПОПЧ ведет набор рекрутов. А казармы для рекрутов находятся в том же здании на первом этаже. Помимо казарм, в этом корпусе центра находятся преимущественно лаборатории, кабинеты врачей-диагностов и палаты временного пребывания. Все тяжелые больные переправляются в другие здания.

— Ты уверен, — спрашиваю я у Сергея, — что Егор именно в этом корпусе?

— Он сказал, что здесь, — нервно рявкает он.

Серега сегодня больше, чем когда-либо, смахивает на охотничьего пса. Рябчик сидит на ветке, и бедной собачке страшно хочется попробовать его на вкус. Понимаю.

— Ну что, — спрашиваю своих боевых товарищей, — пойду я в рекруты записываться?

— Ага, щас! — возмущается Семеныч, — ты у нас, видимо, и жнец, и швец и на трубе игрец! Кроме тебя прямо-таки некому!

— Но, — возражаю я, — я знаю их терминологию, идеологию…

— Они спрашивают удостоверения личности, — вмешивается Лизавета.

Ага, чудесно. Удостоверение у меня с собой. Старое. Сотрудника СИ с указанием уровня и профиля Мастерства. У Артема то же самое, только без СИ. У Семеныча СИ без Мастерства. В итоге чистенькими перед ПОПЧ оказываются Сергей и Лизавета.

Провожу ликбез по теории прав человека. Вкратце объясняю, почему василевс — это плохо, а демократия — хорошо. Рассказываю, какие книжки они должны были прочитать, чтобы до них это дошло, и откуда такую литературу они должны были взять. Задаю несколько контрольных вопросов. Ребята местами путаются, но это не страшно. Так достовернее. Пусть изображают из себя нахватавшихся по верхам доверчивых лопухов. Таких все политические организации любят.

Отправляем наших рекрутов вербоваться. Перепарковываем машину в другое место, чтобы меньше внимания привлекать. Сидим, волнуемся, народ рассматриваем. Люди, как люди. Такие же, как всегда. Правда, больше, чем обычно, горожан одетых в цивильную одежду. Видимо, первым делом ПОПЧ объявила униформу необязательной. Забавно, а у нас Магистрат просто новые цвета ввел и покрой велел изменить.

У них есть еще одно любопытное новшество — ПОПЧ деньги напечатала. Это мне Семеныч рассказал. Долго хихикал. Говорит, серо-розовая бумажка, а на ней какой-то дядька в парике в профиль. У дядьки опухшая, как с похмелья, физиономия и глупое выражение лица. Интересно, кто это?

Постепенно долгое ожидание начинает меня раздражать. Хочется съесть чего-нибудь эдакого. Вкусненького. И еще курить. И неважно, что я сигареты в последний раз месяца три назад видела, хочу и все! На эту тему закатываю небольшую истерику, после чего выслушиваю от Артема лекцию о вреде курения, а от Семеныча пространные рассуждения на тему сложностей добывания сигарет во враждебной среде. Ну и ладно. Обиженно замолкаю.

Лизавета появляется лишь перед рассветом.

— Он в морге, — заявляет она вместо здрасте.

Я бледнею, зеленею, руки стремительно холодеют, и вообще, я, кажется, готова в обморок упасть. Вот и закончилась наша чудесная эпопея.

— Но, — продолжает Лизавета, — Серега считает, что Егор жив. Потому что в противном случае он бы это почувствовал.

— Где морг? — интересуется Семеныч.

— Здесь же не территории. Отдельное строение.

— Про подопечного удалось что-нибудь узнать? — это уже я спрашиваю.

— Да, вроде была какая-то старушка — божий одуванчик. С этим Сергей сейчас разбирается. Она осталась в основном корпусе.

— Морг охраняется? — это снова Семеныч лезет. Профессионал.

— Конечно. Но их там всего четверо снаружи. Есть ли кто внутри, я не знаю.

— Проверим, — спокойно заявляет Семеныч и достает из бардачка пистолет с глушителем.

— Может быть, темноты дождемся? — неуверенно предлагаю я. Если честно, боязно переть днем на чужую территорию, не имея возможности ее отсканировать.

Михаил Семенович Зорькин смотрит на меня, как на умственно неполноценную. Не понимаю, что я такого сказала?

— Маечка, — наконец вкрадчиво проговаривает он, — а как ты думаешь, зачем живого человека могут отнести в морг?

Я лишь тупо хлопаю ресницами.

— А для того, дорогая моя, чтобы произвести вскрытие, пощупать и посмотреть, и чем же его мозг от мозгов нормальных людей отличается!

И вот тут я, действительно, теряю сознание.

Глава 7

Открываю глаза. Рядом никого. Я одна в закрытом автомобиле. Они, значит, утащились всей шайкой спасательную операцию проводить, а я, значит, должна сидеть здесь одна, как дура. Не выйдет! Пытаюсь открыть двери и тут обнаруживаю, что кто-то из моих технически одаренных товарищей заблокировал насмерть замки. Видимо, предвидел проклевывание у меня бешеного энтузиазма. Это несколько усложняет задачу, но у меня в кармане куртки есть гвоздь. Я его давно там таскаю на всякий случай вроде этого. Я сейчас расковыряю нафиг этим гвоздем всю панель, и пусть они потом дверь хоть по частям собирают, но я отсюда выйду!

Панель расковыриваться не собирается. Видимо, я не первая, кому в голову приходит такая замечательная мысль, а потому конструкторы этого транспортного средства предусмотрели в нем защиту от дураков — большая часть деталей металлическая. Ничего, зато там есть болтики. Короче, пыхтя и ругаясь, пытаюсь открутить болтик, и тут открывается задняя дверь, в нее, как пушинка, влетает упитанная пожилая женщина, плюхается на сидение и выпучивает на меня свои маленькие бесцветные глазки. Оба-на! Я даже сказать толком чего-либо не успеваю, как дверь снова закрывается. Начинаю долбить кулаками в стекло и орать, но быстро удаляющаяся спина Сергея делает вид, что ее это не касается.