Виктор Яковлев - Тень императора

Жестом показав, что больше не нужно, я отправился к себе. Я позволил слугам раздеть себя и лег на кровать, в предвкушении вечера. Мне казалось это будет неплохим завершением дня.

Она появилась через час, в одной тонкой ночнушке. Молча подойдя к кровати, она одним движением скинула её с себя. Я чуть сморщился внимательно рассматривая её обнаженное тело, честно говоря я ожидал большего, после всех этих лет постоянно нытья и слюнопускания Анри. Мне стало противно, я занимался какой-то тупостью, вместо серьезных дел. Ведь нужно было подумать о дальнейших шагах на своем новом посту, а также подумать о том, кого пошлю усмирять других непокорных лордов. Работы было невпроворот.

Женщина так и стояла обнаженная рядом со мной, не смея шевельнуться, я раздраженно взмахнул рукой, отпуская её. За весь день мы не произнесли ни слова. Самое странное, что Анри за весь этот день так и не появился. Честно говоря я был этому удивлен больше всего, вот же был шанс, вот он момент торжества и где главный виновник всего этого? Ответа не было, поэтому я решил больше не бить баклуши, а отправился во дворец, нужно было решить так многое. Это не мои разборки, я лишь устроил себе новое место для жизни. Мне здесь все нравилось, взгляды ненависти, бросаемые отпрысками графа, тихая покорность их матери — что еще нужно для полноценной жизни!

Глава 10

Больше, чем жизнь

Я вернулся домой после очень тяжёлого дня. Старые пердуны опять стояли на своем, не давая мне продвинуть свою идею сноса всех не пограничных замков.

— Зачем иметь замки, если это наша территория, — вопрошал я на совете, — лишь для того, чтобы сюзерены не могли достать оттуда своих вассалов? Если те вздумают бунтовать?

Император был согласен со мной, но Совет мы пока не могли переубедить и я бесился от этого, ведь и повлиять никак нельзя было на них, все слишком высоко сидели.

Я зашел в дом и привычно опустился на кресло. Подошедшая молча женщина опустилась на колени и сняла с меня сапоги, затем повела умываться и усадила за стол.

Отработанный за годы совместной жизни ритуал, нравился мне постоянством и тем, что не было надоедливой женской трескотни или просьб, все эти молоденькие «кобылки», что я с настойчивостью племенного жеребца объезжал во дворце, были хорошо только для спаривания, а для дома и уюта, мне хватало её. Покорность и молчание — вот два качества, за которые я до сих пор держал её в своем доме. Мало того, даже не убил её поганцев, которые первые годы то убить, то отравить меня пытались. Пришлось их занять службой во дворце, такое было наше молчаливое соглашение с графиней. Они появлялись дома, но крайне редко, лишь для того чтобы навестить мать и тогда, когда меня не было дома.

Накормив меня, она проводила меня до спальни и помогла раздеться, затем удалилась, все как всегда. Я никак не мог нарадоваться на неё, а главное на себя, что решил оставить все как есть. Столько лет прошло, а мне все больше нравился и этот дом и его хозяйка, ухаживающая за мной. Может и прав был Анри, мечтая о ней?

— «Нам нужно поговорить, — его голос, такой давно забытый и незнакомый едва не заставил меня упасть с кровати, схватившись за оружие».

Мы честно делили с ним время, которое было положено каждому, но после смерти Оливии и того, что он, а точнее я пристроил его детей пажами с гигантским содержанием и лучшими учителями ко двору императрицы, он перестал появляться и даже с детьми встречался все реже и реже. Мне пришлось даже пару раз самому посетить их, чтобы поддержать роль образцового родителя, хотя бр-р-р все эти обнимания и расспросы, были не по мне.

В общем его неожиданное появление застало меня врасплох. Мне даже стало радостно от того, что слышу его голос, ведь мы были не чужие друг другу когда-то.

— «Я уже думал тебе все, — усмехнулся я, — давненько тебя не было».

— «Хочу предостеречь тебя, мой темный брат, — его голос был слышен едва-едва, — созревает заговор и под самым твоим носом».

Я хотел было рассмеяться, но Анри был не таким человеком, чтобы шутить по таким поводам, тем более после того, как я стал тоже как и он заботиться о его детях, бывая у них в свое время лишь потому, чтобы сделать ему приятно, он совсем успокоился и реже донимал меня просьбами о них. Опять же мне нужно было поддерживать свою репутацию, а семья лучший способ закрыть многим сплетникам рты. После смерти Оливии, странно, но я стал называть её по имени уже после её смерти, я стал самым видным холостяком империи, я даже слышал императрица искала мне пару, уговаривая Деметра остепенить меня снова.

— «Слушаю тебя».

— «Я научился чувствовать свои картины, а как ты помнишь мы все из них сделали вечными, — приходилось сильно прислушиваться, чтобы слышать его, — я могу видеть и слышать все, что происходит рядом с ними, так что поверь, знаю о чем говорю».

— «Не томи, кто? Сколько их? — у меня от азарта и возбуждения затряслись руки».

— «Не знаю сколько их, но сыновья Натали замешаны, большинство встреч проходят в твоем доме, прямо в её комнате, ты ведь помнишь, что повесил там свой портрет?».

— «Да, мне показалось тогда, что это весело, — прорычал я, — заговор! Вот что мне сейчас было нужно! Чудесно, замечательно! Я был готов расцеловать Анри».

— «Не понимаю твоей радости, но это не мое дело, прощай».

— «Стой! Ну погоди ты, — забеспокоился я, — мне не хватает наших разговоров, споров, вернись, я дам тебе столько времени, сколько ты потребуешь! Только вернись!».

Я почувствовал, как он грустно усмехнулся.

— «Одиночество, вот твоя учесть де Берзе, — тихо сказал он и пропал».

В ярости я разрезал все шторы и простыни, разбив всю мебель и вазы. Ублюдок!

Только он мог вывести меня из себя каждый раз, когда приставал со своими нравоучениями!

Чуть успокоившись, я тут же выбежал из комнаты, приказав несмотря на позднее время приготовить экипаж, охрана всегда была со мной, так что уже через десять минут я ехал во дворец, собираясь хорошенько встряхнуть своих зажравшихся подчиненных из Тайной канцелярии. Когда я отошел от дел и передал права управления Жальберу, которого произвел в дворянское сословие и вот как они меня отблагодарили, твари!

Сметая на своем пути охрану, я ворвался в кабинет, застав там его за советом со своими заместителями. Я наверно показался им демоном ада, с обагрённом кровью оружием и перекошенным от ненависти ртом. Не рассуждая, я бросился в бой, ускоряясь и вызывая столько копий, сколько мог вместить кабинет. Вооруженные одними кинжалами, они не смогли составить мне достойный отпор. Спустя несколько минут все было кончено.