Елена Усачева - Желание

Вода на вкус показалась приятной, немного сладковатой. Я оделась, нашла на соседней кровати куртку, а рядом с нею сапоги. Сотовый телефон молчал. Новая трубка, я забыла ее зарядить. Где бы мне теперь раздобыть зарядку?

Проверив, все ли на мне хорошо застегнуто и запахнуто, вышла на кухню. Здесь еще стоял еле уловимый запах кофе. Он смешался с морозным воздухом, добавив в свой терпкий аромат привкус льда. За окнами было так темно, будто кто нарочно поставил со стороны улицы непроницаемую ширму. Вдруг представлялось: вот выйду за дверь — и увижу солнце.

Но его не было. Для уверенности я похлопала себя по бокам, чувствуя, как со сна по телу еще прохаживается легкий озноб.

Давно я не слышала такой тишины. Звуков не было вообще. Даже море не шумело. Влажный холодный воздух пробрал меня до костей. Двигаться не хотелось. Хотелось стоять и слушать тишину. Смотреть на черноту горизонта. Наверное, впервые вокруг меня все так спокойно. Однако полезно все бросать и уезжать. В никуда. И обязательно выключать сотовый телефон. Хотя здесь он может вовсе не брать. Людей нет, вышки никто не строит.

Я зашла за угол дома, и мне стали слышны голоса. Сердце стукнуло, предупреждая об опасности.

— Нет, ты посмотри, как у тебя все хорошо получается!

Я так и представила, как Лео недовольно взмахивает рукой, белая кисть взлетает вверх. Макс стоит напротив, упрямо качает головой. Они всегда спорят. Но за сто пятьдесят лет ни разу ни до чего не договорились.

— Я должен по первому твоему сигналу срываться и куда-то бежать! Сделай из нее вампира, и все успокоятся. Сам увидишь, до какой степени легко вам станет жить!

— Не хочу. Нам это не надо. — Макс говорит легко, уже давно все решив.

Говорили по-русски. Рядом с ними кто-то третий? Маринка? Они хотят, чтобы она их понимала?

— Ну, тогда что же ты со своим решением приходишь ко мне? Ты мое мнение знаешь: она не может жить с нами, она другая. Именно поэтому несет для тебя и для меня одни неприятности.

— Я люблю ее!

— Любовь — эмоция. Кому как не тебе знать, что без эмоций жить гораздо легче. Маша может обладать какими угодно качествами, и они останутся при ней после трансформации. Все равно ты к этому придешь. Теряешь время, наживаешь проблемы — и только. Сделай ее вампиром!

— И сам не сделаю, и никому не позволю!

Сердце мое взволнованно забилось. Если спор с моей мамой решался одним простым движением — вышел за порог и закрыл за собой дверь, то сейчас встать и уйти нельзя. Я не могу болтаться между небом и землей. Нам с Максом надо с кем-то быть. И если с людьми Макс не может жить из-за Смотрителей, то меня, выходит, вампиры и не думают принимать.

— Врешь ты все! — зазвенел возмущенный голосок Маринки. Вот и третий собеседник. — Если ты это не сделаешь, то сделаю я. И только попробуй меня потом тронуть.

— Макс, ты можешь сколько угодно убегать, — продолжал увещевать Лео, — но тебе все равно придется остановиться.

Да, Лео умеет уговаривать, его мягкий голос ненавязчиво вплетается в мысли, и начинаешь невольно думать его словами, подчиняешься ему.

— Человек так устроен, — говорил вампир осторожно, — в конце концов ему нужен покой, нужен отдых. Любовь не может строиться на постоянной борьбе, постоянных сражениях. Любви нужны праздники. А в ваших отношениях праздников не предвидится.

Как это нет праздников? Да у нас каждая минута, проведенная вместе, праздник!

— Оставь ее сейчас, — требовал Лео, — пока не утащил бедную девочку в тундру, откуда пешком не дойдешь.

Неужели Макс согласится? Неужели он от меня откажется?

— Мы. Будем. Вместе. — Макс сказал, как отрезал.

— С кем вы будете вместе? Где вы будете вместе? Пока ты один, то абсолютно защищен, вдвоем ты не защитишь ни себя, ни ее! Вы болтаетесь над бездной, ни туда, ни сюда. Ты не сможешь жить среди людей, а среди вампиров ее станет терпеть разве что Эдгар. Вы уже натворили достаточно дел! В Москву со дня на день приедут Смотрители со всего света. И тебе уже не какого-то там новообращенного вампира придется спасать, а самому бежать без оглядки! Макс, мальчик мой, сделай правильный выбор. Не хочешь превращать ее в вампира, отпусти. Ты это сможешь сделать. Девочка еще будет счастлива. Вспомни Хелен и ее милых детей. Ты сам ходил смотреть на них и убеждался, что все сделано правильно. От тоски и горя никто не умирает. Это сейчас не модно. Да и никогда не было модным. Подумай хорошенько.

— Я уже подумал, — глухо отозвался Макс.

Краска на бревне облупилась, и я стала в волнении отколупывать ее ногтем. Только бы Макс не передумал! Только бы Лео не смог его уговорить!

— Ты — вампир. Это тебе не веру поменять, не из партии в партию перейти. Лисы с цыплятами не живут. Если тебе себя не жалко, пожалей ее. Марина девочка настойчивая, добьется своего. Да и я в следующий раз торопиться не буду, дам возможность Катрин осуществить задуманное. И мне все равно, что будет потом. Музеи Прованса работают весь год с десяти до семи, мне будет чем заняться. Не издевайся над собой. Прими правильное решение.

Наступила тишина. Страшная тишина. Я попятилась, прижалась спиной к углу.

Почему Макс не отвечает? Почему молчит?

Страх заставил меня вернуться к крыльцу. За домом все еще было тихо. Макс не отвечал! Или для ответа ему понадобилось всего лишь кивнуть?

Нет, что я такое выдумываю? Никаких кивков! Лео может говорить что угодно. Он умеет и любит говорить. Ему лишь бы спокойно было, чтобы никто не отвлекал от любимых музеев, чтобы сидеть и бесконечно смотреть на течение реки Луары. Зачем задавать бесконечные вопросы, когда решение принято? Все, что произошло за последнее время, нельзя перечеркнуть одним кивком, горстью произнесенных слов.

Мне захотелось пойти туда и сказать все это Лео. Если раньше граница между людьми и вампирами была непроходима, то теперь самое время ее преодолеть. Выбора у них нет: время изменилось, пора и им тоже меняться.

Но вместо того, чтобы пойти за дом, я побежала прочь от него. Подальше от тех страшных слов, что могла услышать. Я бежала и бежала, пока не начала задыхаться, пока темный снег не стал путать мне ноги.

Зачем я ухожу? Может быть, Макс молчал, потому что ответа и не требовалось. Конечно! Все так очевидно.

Я остановилась. Далекий дом горбился далекой серой громадиной. А за ним было что-то странно-знакомое. Далекий горизонт вздымался, и вверх, в небо, от него шли хребты, как шпалы у рельсов.

В книге по гаданию я читала, что на кофейной гуще нельзя гадать одному. Нужен помощник, который будет трактовать получившийся узор. Сам человек в кофейных разводах может что угодно высмотреть, а помощник увидит то, что там есть на самом деле. Уставшая с дороги, я в кофейной гуще смогла узнать только все ту же дорогу. А на самом деле придумала ее. Ведь это был всего-навсего холм за домом. Я его наверняка видела, когда мы подходили, но не запомнила. Выходит, все основные события будут происходить здесь. Я подняла глаза к темному, беззвездному небу.