Руслан Михайлов - Кровь и Пламя

— Забирал уже! — рыкнул великан — Так его ж потом не заткнуть! Идет следом и канючит: «верни молоток, верни молоток, верни молоток…». Вы уж не доводите до греха, господин. А то я ему этот молоток…

— Понял — хмыкнул я, переступая через изломанный труп гоблина в рваной же, истрепанной одежде — Ускорьте шаг.

— Да, господин — подтвердил понимание приказа Рикар — Быстрее шагаем! Пехом! Пехом идем! Лошадиными крупами прикрывайтесь, не впервой чай, знаете, что к чему. Роклий! Шлем одень!

— Голова взопрела, дядька Рикар! Все лицо мокрое!

— Шлем одень! Пот не смерть — можно и ладонью с лица стереть!

— Слушаюсь…

Я и два ниргала возглавляли отряд. Рикар шел полуприкрывшись моей спиной. Массивные доспехи выдержат удар стрелы. А я почую пульсирующую жизненную силу любого вражеского стража и неважно где он притаится, будь то прикрытие из хвои и земли, либо же высокая смотровая площадка на дереве.

Мои мысли занимали эти странные воины в хорошем снаряжении и при поддержке боевого мага.

Кто они?

Откуда взялись в Диких Землях?

Имея настолько хорошую выучку, боевой опыт, снаряжение и боевую магию — почему до сих пор не заявили о себе как об одной из главных сил по эту сторону Пограничной Стены?

Каждый шаг по этим землям не уменьшал вопросы, а увеличивал их количество.

По нам так никто и не выстрелил. Не попытался поразить магией. Я не почувствовал ничего живого — по крайне мере живого могущего представлять опасность. Я уже давно мог различить пульсировавших жизнью людей, зверей, шурдов, гоблинов, да и гнома опознаю по биению его жизненной силы. Но все одно я тщательнейшим образом озирался по сторонам грозно как медведь на своей территории и пугливо как лесная мышь боящаяся всего и вся. Мимо моего взгляда не проходило ничего. Но тщетно — к радости или печали я не увидел ничего опасного.

А затем наш небольшой отряд проломился сквозь ломкие заросли орешника и неожиданно оказался на дороге… на самой настоящей дороге, рядом с которой мы и застыли в полном удивлении. Было с чего. Дорого в Диких Землях хватало — как некогда широких торговых трактов, так и небольших, но мощенных камнем. Все это давным-давно занеслось землей и зарослось лесом, кустарником и травами. Лишь кое-где оставались небольшие участки сохранившиеся до наших времен. Но сейчас я удивлялся не при виде дороги, а при виде ее полной сохранности! Нет… не так… не сохранности — скорее о ее «свежести».

Широкая глинистая лента тянулась от ложбины к ложбине, бежала по гребням длинных бугров и лихо перескакивала через кем-то засыпанный овраг чуть поодаль. Дорога ровная, шириной шагов в двадцать, не меньше, ни единого камешка, густо усыпана крупнозернистым песком, кое-где виднеется и мелкий дробленый камень — уложенный под песком. По обочинам там и сям видны черные проплешины давних костров, так же кое-где лежат по-настоящему измочаленные бревна. Имелись и остатки походных постелей — уложенный поверх крепко связанных пучков тонких ветвей густой лапник. Подобных мест для ночной стоянки больше десятка — насколько я вижу, стоя на месте. Раз за разом мой изумленный взор опускался к дороге — по ней видно, как заботились об этом пути неизвестные нам люди. Как бережно подсыпали песок, подновляли вбитые в низинах колья, восстанавливали уложенные промеж кольев камни.

Молча ступив на захрустевший под моей ногой крупный песок, я прошел по дороге около ста шагов и остановился у кромки глубокого оврага с весело журчащим по его дну ручьем. Широкий ручей, он и прорыл этот овраг — в весенние буйные деньки, когда переливал через края из-за напоивших его дождей, когда набирал еще большую силу. Он и сейчас спокойно бежал по своему древнему руслу — пробегая прямо сквозь перегородившую овраг насыпь из земли и камней. Внизу же, у дна, когда я спустился по очень крутому склону оврага, я увидел несколько высоких и широких прямоугольных отверстий, легко пропускающих через себя воду. Очень аккуратная кладка из природного камня. Виден раствор, намертво соединивший блоки, хотя камень давно уже покрылся зеленой плесенью и мхом. Подобное сооружение вполне логично увидеть где-нибудь на улицах оживленного города, но никак не посреди глухого леса.

— Хорошая работа! Крепкая! — уверенно заявил спустившийся ко мне Тикса — коротышка проделал тот же путь раз в пять быстрее и ловчее меня. Прошел по крутому склону как по ровному месту.

Ну… если гном, представитель расы обожающей камень и строительство, так высоко оценивает работу — значит по людским меркам ее строил настоящий мастер своего дела. Вся насыпь целиком укреплена от осыпания настоящим частоколом из просмоленных бревнышек, с набитыми поперечными досками. Все давно поросло мелкими кустами и травой — никто растительность, судя по всему не тревожил. И намерено — зная, что пронзившая землю корневая сеть надежно скрепит ее вместе. Но и это не все! Глубоко в насыпи, в самом ее сердце, чуть выше каменной дренажной системы, ровно светился магический огонек. Сфера. Внутри земли слабо светилась сфера, прямо говорящая могущему ее видеть, что на перегораживающую овраг насыпь наложено какое-то заклинание. Скорей всего — что-то направленное на дополнительное укрепление и без того прочной насыпи, способной без всякой поддержки простоять долгие годы при должном уходе. Все это говорило об одном — некие люди сделали все, чтобы данная дорога была готова к использованию постоянно, без малейших шансов на прерывания пути в каком-либо месте. И это просто поражало — на фоне царящей в Диких Землях разрухе.

— Куда пошел Тарис? — спросил я, зная, что верный Рикар как всегда стоит за моим плечом.

— Туда — крепкая рука Рикара указала в сторону противоположную от насыпи через овраг.

— А убегающие? Тоже туда?

— Да, господин. Пойдем следом?

— Погоди. А вот эти следы? Это не отпечатки паучьих лап? И они ведут через овраг.

— Да, господин — тут уже ревниво вмешался Литас — Малый отряд откололся от основных сил Тариса и пошел в эту сторону.

— Численность?

— Около тридцати шурдов, одна здоровая паучиха — вы их как-то по-особому кличете.

— Киртрасса. Древние пауки созданные сами Тарисом много веков назад.

— Ага, она самая. И несколько пауков поменьше.

— Несколько это сколько? Мы тут не зерна пшеницы считаем.

— Простите, господин. Четыре паука.

— Мы пойдем за ними — велел я, вглядываясь в бегущую промеж огромных сосен широкую песчаную дорогу — Литас, это ведь с той стороны что-то тащили, да? Я правильно прочел следы?

— С той стороны. Камни. Большие-большие камни, господин. Лошадьми и быками особой тягловой породы. А вон те излохмаченные бревна это…