Елена Звездная - Опасность кровного наследия

— Платье великолепно, Лиерра. — Голос леди Тьер был совершенно спокоен. — И ты затмишь сегодня всех на балу.

— Ты мне льстишь, — весело отозвалась императрица. — А кто это дивное создание в мужском халате, что бледнеет за твоей спиной?

Кажется, до Тангирры только сейчас дошло, во что я одета.

— Странно… — Она оглянулась на меня, оглядела с ног до головы. — Вы же были у гномов, когда Риан к тебе бросился. У гномов ты была в платье, я надеюсь?

— У гномов — да, — смущенно ответила.

Леди недоуменно вскинула бровь. Я покраснела.

— Мм-м, а потом? — все еще не понимала очевидного Тангирра.

— Ваш сын появился, — ответила я.

И если она ничего не поняла, то присутствующие леди догадались сразу.

— О Бездна, лорд Риан, охваченный страстью, оказывается, весьма опасен! — воскликнула бледнокожая леди в синем платье и рассмеялась.

Но в глазах было столько ненависти, что я с трудом подавила желание спрятаться за леди Тьер.

— Было бы к кому пылать страстью, — презрительно отозвалась сидящая у зеркала леди в фиолетовом.

Но большего леди Тьер не допустила, ядовито заметив:

— Не всем же за троллями увиваться!

Леди вмиг перестали улыбаться. А та самая, в фиолетовом, подскочила, побелевшая и натянутая как струна, попыталась что-то сказать и получила ледяное:

— Да, я все знаю. Все, всегда и про всех. И прежде чем косо посмотреть на невесту моего сына, советую подумать о последствиях. Это всех касается. А теперь, леди, будьте так любезны оставить нас наедине с императрицей.

И все присутствующие склонились в реверансе, а затем молча покинули покои супруги темного императора. Сама леди Лиерра, урожденная ХейТаэрр, ничуть не возражала, с некоторым изумлением глядя на Тангирру, и на ее губах играла улыбка. С этой улыбкой она и стояла, до тех пор, пока за темными не закрылась дверь, и только тогда спросила:

— Танги, что-то случилось?

В голосе была Бездна неподдельного участия и легкой тревоги — темная беспокоилась не за себя, ее тревожила именно леди Тьер. И это чувствовалось.

— Милая, ты выглядишь очень расстроенной, не пугай меня, — продолжила императрица. — И ты не хочешь представить мне эту самую девушку, что покорила сердце неприступного Риана Тьера? Могу я хотя бы узнать имя этого забавного создания?

Но леди Тьер молча и отрицательно покачала головой, не отрывая взгляда от удивленной ее появлением Лиерры. Секунда, вторая, третья… Мы стояли в будуаре, отделанном в бледно-золотых тонах, утопая по щиколотку в ворсе темно-золотого ковра, перед огромным, в полстены, зеркалом, и если Тангирра продолжала неотрывно смотреть на Лиерру, я сейчас переводила взгляд с одной темной леди на другую и на собственное несуразное отражение в зеркале. Смотрелась я забавно — в белом банном мужском халате рядом с великолепной леди Тьер в алом роскошном платье и напротив удивительно прекрасной императрицы в золотом.

Еще несколько секунд мы продолжали вот так стоять, а затем…

— Дэя, — леди Тьер обернулась ко мне, — милая, сними кольцо с левой руки и надень на правую, живо.

— Что? — воскликнула императрица.

Я не спрашивала ни о чем — молча подчинилась приказу леди Тьер, и стоило колечку оказаться на безымянном пальце правой руки, как на мою ладонь скользнула уже знакомая черная змейка, чтобы радостно потереться о мой большой палец, выражая радость от встречи. Я тоже ей улыбнулась, осторожно погладила.

— Тангирра, ты странная, — леди Лиерра недоуменно смотрела на нее. — Да что с тобой?

И только тогда Тангирра ей ответила:

— Анангеш.

На лице императрицы отразилось искреннее удивление, но, прежде чем она успела произнести хоть что-то, леди Тьер продолжила:

— На что ты надеялась, Лиерра?

— О чем ты? — рассмеялась та.

И леди Тьер произнесла:

— О человеческой рабыне Айка Рогета. О проклятии. Об убийстве принца Анангеша, которого ты считала наследником крови.

Выражение лица императрицы изменилось. Нет, она продолжала все так же открыто, радостно и даже немного обиженно улыбаться, но теперь отчетливо было видно — это маска. А вот во взгляде леди Лиерры плескалась ненависть. Там оказалось столько ненависти, что впору было испугаться.

И как-то резко императрица перестала удерживать маску притворной дружелюбности. Усмехнулась, криво и зло, и проговорила как выплюнула:

— Мерзкая человеческая девка, ты и до этого докопалась!

И в меня понеслось заклинание, погасшее в шаге и не причинившее никакого вреда.

И тогда я поняла, что это ко мне обращались словами «мерзкая человеческая девка», а так сразу решила, что к той, что была рабыней и морской ведьмой. А леди Тьер лишилась последних сомнений в виновности императрицы.

И вскинула руку.

Взревело пламя. Яркое, нестерпимо яркое, почти белое. И в тот же миг раздался треск загоревшейся одежды. Пламя не было порталом и не ограждало нас, стремясь отрезать от мира для приватной беседы. Пламя как голодный зверь охватило леди Лиерру ХейТаэрр, императрицу Темной империи, пожирая ее заживо.

Кажется, я закричала, но мой крик потонул в вопле гибнущей императрицы, в треске жадно пожирающего ее огня, в криках охраны, что пыталась пробиться в императорские покои. Пыталась, но одно движение Тангирры — и дверь затянулась голубоватым мерцанием, отрезая ворвавшихся от этой части комнаты. А сама леди Тьер продолжала уверенно, целенаправленно и безжалостно сжигать императрицу Темной империи, и в ее черных холодных глазах не было ничего, кроме мрачной решимости.

— Не-е-ет! — крик сгорающей леди Лиерры почему-то звучал как-то издевательски. — Нет, Тангирра, за что?! Остановись! Помогите!

Ни сочувствия, ни жалости — вскинув и вторую руку в направлении убиваемой, леди Тьер усилила пламя. Запах паленого мяса горьким дымом разошелся по замкнутому пространству. Я уже не кричала, меня просто трясло от ужаса, а еще страшного чувства — что я могла ошибиться! Могла же, я…

Порыв ветра!

Он оказался неожиданно ледяным! В следующее мгновение белое пламя угасло, оставляя напротив нас обожженную, изуродованную темную с яркими синими глазами. И улыбка у этой темной была… жуткой.

— Тангирра, — хрипло прокаркала леди, — безупречная ненавистная Тангирра Тьер… Думаешь, меня так просто убить?

И чудовище с висящей лохмотьями обожженной кожей, откинув голову, расхохоталось. И это был страшный, жуткий смех, от которого вздрогнула я, застыли стражи, пытающиеся проломить магическую преграду. Да, словно время на миг замерло!

— Ты всегда была слишком самоуверенна, Тангирра, — прошипел обезображенный монстр, вскидывая руку.