Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

Молодец. Пять. Так и продолжай.

Глава 9

Уж мы и с паладином распрощались, и Аркадий куда-то отчалил с новой любимицей, а Васюта всё не въезжает во двор, медлит. И к обеду никого не пригласил, не как вчера. Я бы расстаралась, хоть и времени не так много, солнце уж за полдень перевалило, да ничего, Ян помог бы; однако гостеприимный наш хозяин, очевидно, перекраивает свои планы на ходу.

— Ну, что, лапушка, проедешься со мной? — спрашивает он. Чёрт уже послушно преклоняет колена. Я улыбаюсь вовсю, но спохватываюсь.

— А стрельбища? Неужели пропустим? Вася, да ведь дел на кухне полно, я ж не бралась ни за что! И товарищи твои придут трапезничать…

Он суровеет.

— Сегодня никого не жди, лапушка. — Протягивает ручищи, помогая мне усесться впереди него. Добавляет, как мне кажется, нехотя: — Оно, может, и завтра так будет. Сбор у нас нежданный-негаданный, так что — кто знает, когда ещё встретимся. Служба, Ваничка, долг воинский.

У меня ёкает в груди.

— Что-то случилось?

Он трогает Чёрта с места, обнимает меня покрепче.

— Пока нет, голубка, но неспокойно на заставах. Степняки зашевелились, по одному, а то и по трое прорываются. Где-то защиту пробили на рубеже, да не в одном месте. Воевода собирает помощь, так что, видишь, и трактирщик ему не лишний будет.

Невесело мне от таких шуточек.

— Надолго? — только и спрашиваю. А сама боюсь услышать ответ. Вдруг он сейчас скажет: на неделю, на две, на месяц? Нарушение границ — дело нешуточное, тут войной попахивает, и одим-двумя днями патрулирования не обойтись. А мне в его доме осталось побыть всего ничего, ещё несколько дней — и в путь. Я тихо паникую. Получается, мы с ним можем вот прямо сейчас — и расстаться навсегда? Не готова я к этому, не готова! Муромец, словно услыхав мои мысли, успокаивающе гладит по плечу.

— К вечеру вернусь, а уж потом надолго отбуду. Прости, Ваничка. Не могу своих оставить.

— Я понимаю, — говорю печально. — Ты — мужчина, у тебя свои пути. Спасибо и за то, что сейчас рядом.

Я не буду реветь, растравлю так и себя и его. Вон как он поводья стиснул, аж пальцы побелели. Я стерплю.

— Об одном прошу, — говорит он вдруг. — Если надолго пропаду — живи в моём доме, сколько сможешь, не уходи. И ежели помощь понадобится — иди к Майклу, я ему как себе доверяю.

— Вася, — говорю ошарашено, — о чём ты говоришь? Да ты… — «Ты прощаешься со мной, что ли?» — хочу сказать, но вовремя прикусываю язык. Не накаркать бы. А ведь он обещал снарядить меня в квест, и оружие подобрать, и в дорогу собраться, да, видно, ему сейчас не до того. Нет, не буду напоминать, сама справлюсь, как-никак мне есть теперь к кому обратиться. Думаю, и сэр Наставник, и Лора не откажут в помощи. — Хорошо, — отвечаю. — За меня не волнуйся. Делай, что должно.

— И будь что будет, — невесело договаривает он. А я временно теряю дар речи. Как, каким ветром занесло сюда этот знаменитый девиз крестоносцев?

Ох, Вася, какой же ты… непростой. Непредсказуемый. Неразгаданный.

Я вспоминаю его вроде бы простецкую речь — и учтивый ответ сэру Майклу: «…но терпение моё небеспредельно…» Его ласковое «ла-апушка!» из-под подушки — и профессиональный разбор с товарищами неизвестного мне боя. Его лапищи способны свернуть в трубочку серебряную тарелку и легко вытащить занозу из Янкиной ладони, согнуть кочергу и ювелирно выстругать из брусочка шахматную фигурку взамен потерянной разгорячёнными игроками. Я почти не знаю тебя, Васюта, и уже вряд ли узнаю больше.

И всей шкуркой чувствую, как хорошо ему со мной сейчас — как и мне с ним, хорошо просто быть вместе, ощущая тепло наших тел. И само собой забывается, что в прошлом мы ничем не связаны, а будущего у нас просто нет. Зато есть настоящее. Хоть и ему скоро придёт конец.

Уже возвращаясь, у самых ворот нос к носу сталкиваемся с Лорой. Она лихо гарцует на светлой лошадке, в очередном немыслимом наряде, из которого так и выпирают здоровые женские прелести. Безумно нам рада!

— О, Васюта! — и вот-вот выпрыгнет из своего ковбойского костюма, чтобы броситься ему на шею. — А я за твоей хозяюшкой! Воевода проговорился…

И тут ладонь Васюты ощутимо стискивает мою талию. Готова поклясться, что в этот момент он сердито хмурится, словно Лора ляпнула что-то лишнее. Не знаю, почему мне так кажется, как и то, что прекрасная всадница заканчивает фразу не так, как собиралась.

— … что вы в дозоре до вечера, стало быть, и заведение твоё временно простаивает. Так что ж твоей красотке скучать в одиночестве? У нас с девочками тренировки, пусть с нами развеется, глядишь, чему полезному научим. Не боись, не переманим такую… дважды окольцованную, — добавляет она с внезапным уважением, приглядевшись к моей руке.

— Глазастая, — беззлобно говорит Васюта, и в голосе слышится явное облегчение. — А и то, сам думал, что бы ей предложить, чтоб не скучала. Только как ей с вами пешей? Конягу-то её мы уже спровадили, а ты, смотрю, без заводного.

— Нет проблем, — фыркает Лора. — Снежинка моя и двоих снесёт. Авось тут недалеко, до казармы доберёмся, а там найдём ей замену.

— Дозоры на реке выставляйте, — предупреждает Васюта и ссаживает меня. — Хоть от рубежа далече, да всё может быть. Ваничка, ты там осторожнее с этими девицами, уж больно они свободных нравов…

И глаза его, несмотря на строгий тон, лучатся в этот момент едва ли не ярче, чем у нашего прекрасного сэра. Мы, как и утром, заглядываемся друг на друга, пока Лора не начинает трясти меня за плечо.

— Эй, подруга! Нас ведь ждут! Давай-ка подсаживайся!

Муромец при этих словах вдруг смущённо кашляет.

— Та-ак… — Лора оценивающе смеряет меня и его взглядом. — А не слишком ли вы её разбаловали, мужички, а? Кто ей в походе скамеечку для ног подставлять будет и пылинки сдувать? Какой-то у вас перекос в воспитании. Вот мы его сейчас и выправим.

— Только аккуратнее, — сурово говорит Васюта. — Знаю я твои методы.

— Не учи учёного. Значит, так, Ваня, это у Чёрта спинища здоровенная, а моя Снежиночка вся в меня, миниатюрна, так что ехать будешь сзади. Аркаша!

Как из-под земли вырастает оборотник, уже в своём обличье.

— Аркадий, покажи!

Она стряхивает с левой ступни стремя, отводит ногу вперёд, сама слегка свешивается на правую сторону. Завернув правую же руку назад, подставляет оборотнику. Вдевши ногу в стремя, тот обхватывает её запястье, легко подпрыгивает, и вот уже Лора тащит его себе за спину. Он показательно придерживает Лору за плечи, за талию, держится за заднюю луку, а сам косит в мою сторону — смотри, мол, запоминай. Ага. Теоретически-то всё понятно…