Легенда о Плоской Земле - Алексей Петров
— Это всё, что ты знаешь?
— Да, всё. Клянусь!
— Вы шли сюда вдвоём или с вами был кто-то ещё?
— Вдвоём! Из агентов Творимира и Милована здесь были только мы. Вы же видели, что мы хотели убить княжну, а Войтеху она нужна живой.
— Хорошо. Нам нужно переговорить, — Мечтатель посмотрел на Некрасу и Геометра. — Лежи здесь тихо! — обратился Мечтатель к Владиславе, помог другу привстать и они втроём перешли в соседнюю пещеру.
— Думаете, врёт? — спросил Мечтатель.
— Если хотите, я могу проверить, — предложила Некраса.
— Опять будешь себя резать? Спасибо, не надо.
— Не врёт, — уверенно произнёс Геометр. — Я уже давно подозревал что-то такое. Но одно с другим не вяжется. Ощущение, будто здесь не один, а два заговора. Или больше. И история про Радигоста, который убил своих детей — скорее всего выдумка старших князей. Я убеждён, что если они замешаны в заговоре, то детей верховного князя они и убили.
— Уверен? Ну тогда и уходить нам не обязательно. А что с ней будем делать?
— Отпустим, — пожал плечами Геометр.
— Нет, её надо убить, — без обиняков заявила Некраса. — Даже если она говорит правду, в чём я не уверена…
— Они хотели убить Велемиру, — сказал Геометр. — Войтеху она была нужно живой.
— Пусть она говорит правду, — не стала спорить Некраса. — Но если она попадёт в руки Войтеха, то расскажет обо всём, в том числе о нашем убежище.
— Поэтому отпустите её, когда будете уходить, — заявил Мечтатель. — А что там с теми двумя князьями, как их…
— Творими и Милован, — подсказал Геометр.
— Да не важно в общем-то, нас их судьба вообще не заботит.
— Погоди, почему ты сказал «когда будете уходить»? — спросила Некраса.
— Потому что мне нужно проведать семью, убедиться, что Аристократ с Велемирой нашли пещеру, о которой я им рассказывал. А после мне нужно будет вернуться в Мракгород и навести там справки.
— Ты с ума сошёл? Ты никуда не пойдёшь без меня! — решительно заявила Некраса.
— Справки о чём? — заинтересовался Геометр.
Мечтатель подмигнул ему, ушёл к ящикам, достал из одного из них свою суму, порылся в ней, вытащил маленькую книжечку, вернулся и протянул её Геометру.
— Ты, надеюсь, ещё не забыл, зачем я путешествовал в подземье?
— Здесь рецепт?!
— Да, и кое-что он сказал мне на словах. Нужно искать ингредиенты, друг мой Геометр. А ты разбирайся в его каракулях и ключе к шифру. Тебе сейчас это очень нужно, — Мечтатель сделался серьёзным и с жалостью посмотрел на Геометра. — Что касается тебя, Некраса, то хоть ты и всегда права, но в этот раз поступишь по моему. Тихон тебя спас, и ты просто обязана ему помочь.
— Да я и… — начал было Геометр.
— Цыц. Дражайший Геометр становится невыносим, когда болеет. Имей это в виду, заботливейшая из сиделок Некраса, — Мечтатель улыбнулся им обоим. — Что касается меня, хоть я и всегда ошибаюсь, но, наломав дров, всегда нахожу способ всё исправить. Поэтому отдыхайте, набирайтесь сил, а потом пойдёте вот куда.
Рассказав им об ещё одной пещере, а так же передав секреты кузнеца Войслава Геометру, Мечтатель немного посидел, а после отправился в путь. Геометр же погрузился в расшифровку рецепта. Он никогда прежде не работал с таким упоением, потому что Мечтатель был прав — это ему было нужно. Работа позволила забыться, не думать о том, как он своею собственной рукой пронзил отца Градимира.
17
Когда Мечтатель переступил порог корчмы Жирослава, он услышал привычный скрип порога и прилежащих к нему половиц. Внутри было холодно — уже давно здесь толком не протапливалось. Нос учуял запахи запустения и разложения, вперемешку с запахом жареного мяса и варёных клубней. Гул голосов, пение, смех и крики, эта виртуозная ода вечернему кутежу и празднеству — всё это было в прошлом. Теперь город захватили красные, вырезали всех священников и лояльных Радигосту стражников, заставили всех крестьян поставлять еду для их воинства, готовились к сражению с искавшими проход в Мракгород дружинами верховного князя. Выражение скорби само собой возникло на лице Мечтателя, ещё до того, как он окинул взглядом милую его сердцу корчму.
Прогнувшийся под тяжестью крыши, почерневший от чада восковых свечей потолок, каменные стены с прибитыми к ним подсвечниками, сами свечи, некогда горевшие весёлыми огоньками, а теперь напоминавшие восковых мертвецов, огромная печь, располагавшаяся напротив входа, в которой даже теперь горел торф, заполненное видавшими виды столами и стульями пространство корчмы, подмосток для музыкантов, прилегавшие к входу стены и ни души вокруг — будь Мечтатель живописцем, он бы утратил свой дар, увидев во что превратилось его любимое заведение Мракгорода.
Поверженный зрелищем, он на какое-то время застыл у входа, пялился бы на царящее запустение и дальше, если бы его не окликнул Аристократ. Мечтатель повернулся, кивнул другу в знак того, что услышал его, стащил с шеи плотный серый шарф, запихав его в карман, развязал пояс, распахнул свой тёплый пыльный армяк, после чего с несвойственной ему грустью и неуверенностью, отпечатавшимися на лице глубокой тоской и печалью направился к столу, занятому его друзьями.
Сокрушенный Геометр забился в угол и прижался к стене, даже не снял верхней одежды, уставился глазами в столешницу и, казалось, даже не дышал, превратившись в такого же воскового мертвеца, что и свечи на стенах с вызывающе точащими чернеющими нитками. Аристократ сидел в роскошной пышной шубе, которая некогда принадлежала Бояну Венцеславовичу. В отличие от Геометра он занял всё доступное пространство: раскинул руки, непрерывно постукивал пальцами по столешнице, обе ноги сложил на лавку и размышлял о чём-то крайне неприятном. Из-под шубы выглядывала рукоять дорогого длинного ножа, того самого, который достался ему от отца-мятежника Драгомира. Но и Аристократ, обычно гордый и статный, теперь напоминал восковую фигуру. Когда Мечтатель приблизился, он убрал ноги с лавки, позволив тому сесть.
Последний раз втроём они виделись в пещере, где произошла схватка с Остромиром и Владиславой. Но Геометр был тогда не в себе, а когда Некраса его расколдовала, Аристократ уже ушёл вместе с Велемирой, опасаясь, что их одурманенный друг вёл с собой и других красных. С той поры прошло около двух месяцев. Сложно точно сказать сколько, поскольку переходы были завалены и подземные огни больше не сигнализировали о
